– Ты уверен, что тебе в их доме ничего не подмешали? – едко поинтересовалась женщина, беря в руки чашку, чтобы сделать глоток.
– Уверен, – сухо ответил Аден, явно начиная терять терпение.
– Элла, – так же сухо сказал Дакар-старший, решив, видимо, осадить свою жену, но, похоже, она не любила, когда ее пытались заставить молчать.
– А я вот не уверена. Оссил, как ты можешь не видеть этого?! Он познакомился с ней в доме ее родителей, где наверняка потихоньку приторговывают и приворотными зельями. И вот стоит ему проработать всего ничего на новой должности, а он уже помолвлен с этой… девицей.
Мое терпение начало сдавать, главным образом потому, что оскорбления начинали затрагивать не только меня, но и мою семью.
– Может, не стоит судить людей по себе? – вскочила я со своего места, не желая больше сидеть. Мысль о том, что она презирает не только меня, но и всю мою семью, будила внутри меня огонь, который встрепенулся, желая сжечь все вокруг.
– Потрясающе, – заявил Дакар-старший, подаваясь вперед, – сколько огня кипит у нее внутри!
И я почувствовала, что глаза мои вновь загорелись яростным пламенем.
– Нет ничего потрясающего в безродной девчонке, которая пытается захомутать твоего сына, – прошипела Элла, не разделяя восторга мужа.
– Юна никого не пытается захомутать, будь вежливей, иначе мы немедленно уедем, – строго отрезал Аден, беря меня за руку и потянув обратно на диван. Я послушно села, опустив глаза на наши руки с переплетенными пальцами. Мужчина продолжал сжимать мою ладонь, и я поняла, что он ее больше не отпустит, чтобы я не наделала импульсивных глупостей.
Женщина затихла, тоже возвращаясь на место и обдумывая слова сына.
– Хотите чаю, Юна? – внезапно миролюбиво поинтересовалась она и сама потянулась к чайнику, начиная наполнять чашку.
– Да, спасибо, – растерянно ответила я, удивляясь ее изменившемуся настроению.
Наполнив чашку до краев, она протянула ее мне. Отпустив руку Адена, я потянулась за чаем, и в тот момент, когда мои пальцы лишь коснулись блюдца, но не успели взять его как следует, женщина отпустила его, позволяя чашке опрокинуться, проливая все на меня.
Вскрикнув, я вскочила на ноги.
– Ох, простите! – сочувственно воскликнула она.
– Ужин готов! – возвестила вовремя появившаяся служанка, отвлекая всеобщее внимание. Взяв салфетку со стола, я промокнула свою юбку.
– Мы вас догоним, – заявил Аден, окинув семью взглядом. Когда они покинули комнату, я все еще оттирала юбку, понимая, что женщина сделала это специально, избрав тактику вежливого нападения.
– Тебе помочь? – послышалось рядом, но я упрямо продолжала тереть ткань салфеткой, после чего отбросила ее в сторону.
– Присядь, – велел Аден, и я опустилась на диван. Сев рядом, он поднял руку над влажной юбкой, и я почувствовала, как волны тепла коснулись меня. На глазах пятно начало исчезать.
– Я не знал, что она так импульсивно воспримет новость о моей помолвке, – извиняясь, пробормотал ректор. – Обычно моя мать не такая… – Он замялся, подбирая слова. – Не такая невежливая.
– Это не важно, – заверила я, – это всего лишь игра.
– Мы действительно можем уехать отсюда хоть сейчас, – предложил он, и, заглянув в его глаза, я поняла что так и будет.
Я заколебалась, соблазн убраться отсюда подальше был большим, но, с другой стороны, это значило огорчить бабулю и поссорить ректора со своими родителями. На это я точно не могла пойти.
– Мне нужно провести рядом с вашей матерью один день, а не всю жизнь, – наигранно бодро заявила я, поднимаясь на ноги, – уж с этим я как-нибудь справлюсь.
Ужин ждал нас в столовой. Бабуля была хмурой, и я догадывалась, что мысленно она уже не раз запустила в свою невестку тарелкой. Мне внезапно стало так обидно, даже не за себя, ведь я не была частью этой семьи. А вот бабуля была, и ей приходилось жить с этой женщиной бок о бок. И если я здесь и находилась, то только ради нее. Я поймала взгляд бабули и широко ей улыбнулась. Старушка приободрилась, похоже, она действительно считала, что выходка ее невестки могла меня серьезно задеть.
Присаживаясь на место, я взяла салфетку и расправила ее на коленях. Мать ректора цепким взглядом следила за моими действиями, явно надеясь, что я где-либо оступлюсь. К счастью, мать еще в детстве обучила меня манерам, которыми владела в совершенстве сама, и я знала, что это безумно злит женщину.
– Как тебе работается на своей новой должности, Аден? – завел беседу Дакар-старший, явно желая увести тему разговора подальше от женских склок.
– Весело, – ответил тот и, покосившись на меня, улыбнулся. – Никогда не думал, что ректору академии может быть так весело.
Я поймала его взгляд, в котором появился веселый блеск. Похоже, не одна я решила выкинуть из головы весь негатив.
– И что же там такое происходит? Неужели кнопки на стул тебе подкладывали?
– О нет, – ответил ректор, отводя от меня взгляд, – кнопок, к счастью, не было, но однажды одна девушка залепила мне тряпкой для доски в лицо.
Все за столом замерли, пытаясь понять, шутка это или нет, я же не смогла промолчать.
– Девушка сделала это случайно.
– Видимо, ты тоже там была? – оживилась бабуля, присоединяясь к разговору.
– О да, она была в первых рядах, – усмехаясь, заявил Дакар, и мне безумно захотелось пнуть его под столом, пока он не выболтал всем, что этой девушкой была я.
– Это возмутительно, – заметила моя фиктивная свекровь, поморщившись.
– Есть талантливые студенты? – продолжал интересоваться отец ректора.
– Есть один парнишка, – заметил Аден, отпивая вино из бокала, я тоже глотнула терпкой жидкости, – талантлив.
– И в чем же его талант? – Беседа текла размеренно, и уже сложно было представить, что всего несколько минут назад в соседней комнате разгоралась перепалка.
– Он тут изобрел крайне действенный клей…
Я, так не вовремя решив наконец приступить к еде, чуть не подавилась, поняв, что речь идет об Айке. Не собирался ведь он и это рассказать?
– Действительно хороший клей, даже я не сразу с ним справился, пришлось походить какое-то время приклеенным.
– К чему? – заинтересовалась бабуля, желая представить полную картину.
На губах ректора вновь появилась улыбка, которую он словно пытался подавить.
– К адептке одной.
– Что? – Элла посмотрела на сына, пытаясь понять, не шутит ли он, а его отец расхохотался, безусловно приняв эти слова за правду.
– И как же ты так умудрился? – чуть не плача от смеха, спросил Дакар-старший, в то время как бабуля нахмурилась.
– Больно много адепток у тебя там вертится вокруг, – заявила Августа, уставившись на внука.
– Это академия, – пришел на помощь сыну мой фиктивный свекор. – Там они везде!
– Не переживай, бабуля, – вмешался Аден, – только одна из них привлекла мое внимание. Я бы даже сказал, она спустила меня с небес на землю, перевернув все вверх тормашками, и хорошенько дала в глаз, чтобы я прозрел.
Я почувствовала, как начинаю краснеть и ничего с этим не могу поделать. Для всех окружающих эти слова могли казаться бредовыми, но для меня за каждой фразой скрывался совершенно иной смысл, и на секунду мне даже показалось, что ректор говорит все это совсем не для своей семьи.
Я не сразу поняла, что после слов Адена повисла тишина, а когда смогла оторвать свой взгляд от него, осознала, что все уставились на нас. Улыбка на моем лице погасла, и я уткнулась в тарелку. Вечер заканчивался вполне миролюбиво, в отличие от того, как он начинался. И даже мама ректора вроде бы старалась держать себя в руках.
– Это звучит не как романтичное прозрение, а похоже на действие приворота, – не удержалась Элла, бросив на меня настороженный взгляд и снова возвращаясь к нападению.
Я лишь сжала вилку сильнее.
– Элла, достаточно, – оборвал жену глава семейства.
– Почему я должна молча на это смотреть? Он ведь ведет себя как…
В этот раз ее прервал ректор:
– Как влюбленный? Да, мама, это так, я влюблен в эту девушку, и тебе придется с этим смириться. Хватит осуждать ее возраст и положение в обществе. Я смотрю на эту девушку, и она мне нравится своей искренностью и непосредственностью. И ничего этого уж точно нет в тех, кого ты мне старалась сосватать.
Прибор зазвенел, ударившись о тарелку, когда женщина бросила его.
– Мое мнение, похоже, здесь не учитывается? – едко спросила она, окидывая взглядом мужчин.
Новый резкий удар по столу заставил вздрогнуть всех, и бабуля, которая на протяжении вечера вела себя достаточно тихо, выпрямилась, опираясь на свои руки.
