Подхватила со стола глиняную плошку со свечей и направилась наверх, но тут же вернулась. Проверила дверь и только потом спокойно удалилась спать.
Только оказавшись под одеялом поняла, что очень сильно замерзла и как только не замечала. Отключилась, едва коснувшись головой подушки.
Зато утро началось в обед. Я спустилась вниз растрепанная и помятая. Мальчишек в доме не оказалось, но со двора послышался шум.
— Добро утро, — привлекла я внимание, выйдя на крыльцо.
— Доброго дня, — заулыбались они.
Там, где я совсем недавно от нечего делать пробовала дергать сорняки, красовалась темная перекопанная клумба. Рядом аккуратной кучкой лежала трава, которую Асиль — так представился вчера смельчак, ловко перекидывал через забор соседским курам. Его брат — Илька сидел в тени забора, но тут же подскочил и бросился ко мне.
— Там такое, — улыбнулся он, — Пошлите быстрее, — и взяв за руку, потянул к воротам.
За воротами меня ждали два знакомых мешка с зерном, приставленных к забору. А сверху букет.
Кто бы ни был тот герой, вернувший пропажу, он остался неизвестным, а цветы еще дней пять украшали мою унылую кухню. Я не могла ими налюбоваться, потому что никогда ранее не видела такие интересные цветки. Они чем-то напоминали мне лотосы, только меньше и пушистее, а еще я сомневалась, что существуют лотосы такого необычного сиреневого цвета.
Неизвестного романтика пришлось выкинуть из головы — появились новые проблемы. В один из вечеров мы с Бориславом проходили мимо стройки, оценивая проделанную работу, тогда-то он и обронил, что мол такой юной и замечательной мне нужно крепкое плечо, опора и поддержка. Я тогда только посмеялась, переведя все в шутку, но кто же знал, что он это серьезно…
Вообще-то селяне оказались очень даже хорошими ребятами, вот только их стремление наладить мою личную жизнь немного нервировало Мою Светлость. То вот один уже жених весь из себя, то второй… Ну, ладно бы еще парни были как парни, а то ведь мальчишек таскали, без слез не глянешь. Кожа, да кости. Терпела я, терпела. А потом устроила всем разнос. Орала минут тридцать, объясняя разницу между неокрепшим юнцом и взрослым мужчиной. Поняли, мальчишек подсовывать перестали. Зато начали таскать все остальное! То вампирчика какого-то связанного и перепуганного притащили, изловили, мол, недалеко от деревни. То лешего, ошалевшего от такого внимания, то вообще русалку! Как они её доперли, ума не приложу, но еще больше я не понимала, что с ней надо было делать? В бочку на кухни посадить и пусть дом сторожит? Ну, в общем как приперли, так обратно и понесли. Каждое утро просыпалась с мыслями, кого мне на этот раз приведут…
— Лишь бы огра какого не приволокли, — смеялась Лия, отломив кусочек пирога от своего куска в тарелке — что за дурацкая привычка крошить еду?
— А что, они существуют? — несильно удивилась я, мрачно попивая свой ароматный отвар.
— Лично не видела, — пожала она плечами и отправила в рот кусочек сладкого теста с сочными ягодами сверху.
Я уже хотела ответить, но в дверь громогласно постучали и на пороге возник староста:
— Хозяюшка, травница нам нужна, — запыхавшись, протараторил он, — Михей на стройке со стены упал, всю спину располосовал — на бревна не подготовленные упал-то.
— Идем, — поднимаюсь из-за стола и Лия тоже, со вздохом отставив тарелку.
Она у меня тут как в медпункте — от стройки близко, людям проще. Сначала мы полдня смотрели, как крепкие мужики ко мне в одну из свободных комнат на первом этаже мешки таскают — решили старый амбар разобрать на материалы. Потом еще полдня отмывали Ильку с Асилем, которые вызвались помогать старшим, да так в пыли извозились, что детей мы в них не сразу признали.
Родные за мальчишками так и не вернулись и хоть они делали вид, что все в порядке, я видела, как ложась спать, они обнимали друг друга — больше у них никого не было. Селяне относились к ним хорошо, кто выпечкой баловал, кто с собой на рыбалку брал. И они везде и всюду помощь предлагали.
И вот теперь, когда солнце только-только надумало спускаться, мы спешили к будущему амбару. Я боялась увидеть что-то совершенно непоправимое, страшное, а этот летчик-испытатель сидит себе на бревнышке, да шутки шутит. Ну да, мол, спина в царапинах глубоких, так-то мужчину красит, не грустить же из-за этого? Я тихо выдохнула, а Лия будто и не удивилась, как бежала, так за больного с ходу и взялась. Да, это не мой мир со стерильными палатами, прививками от столбняка и прочим… Я по привычке на днях порезанный палец в рот сунула, да так обругана была, что до сих пор какое-то из ругательств в ушах звенит — тихая и спокойная в обычное время Лия могла так матами обложить, что у любого портового грузчика челюсть от зависти отвисла бы.
Пока больной во всю подвергался пыткам, я прошла в отстроенное помещение, которому не хватало лишь крыши. Будущий амбар был больше предыдущего и, как мне казалось, намного надёжнее. Надо было признать, что справлялись ребятки довольно быстро, если учесть, что древесину они заготавливают сами, успевают и на полях работать, и мне женихов таскать… Такая работоспособность ни одной строительной бригаде не снилась.
— Нравится? — довольно оскалился Борислав, — Осталось накрыть, да щели замазать и можно будет заполнять.
— А с замками что? — полюбопытствовала я, вдыхая непередаваемый аромат свежего дерева.
— Ратибор уже чего-то там придумал, — пожал плечами староста, — Не переживай, хозяюшка, все сделаем.
Да я и не переживала, знала, что сделают. Повезло мне с ними всё-таки…
Возвращались мы обратно на закате, очень, кстати, красивом. Мальчишки тут же бросились к моему недоогороду, высматривать появилось ли там чего:
— Опять пусто, — вздохнул Илька расстроенно.
— Так семенам время надо, — хмыкнула Лия, — Вы же их вчера посадили.
Я тихо засмеялась и поднявшись на крыльцо замерла, рассматривая знакомые цветы. На этот раз белые.
Я взяла букет в руки и опустилась на верхнюю ступеньку, вдыхая восхитительный аромат. Рядом села травница, улыбнулась, глядя на мое глупое выражение лица и добродушно спросила:
— Опять?
— Снова, — тихо ответила я, — А я думала — все, разовая акция.
— Ты знаешь, что это за цветок? — спросила она и я покачала головой, не, не знаю, — С эльфийского — "нежность" или "ласка".
— Так они что, на эльфийских землях растут? — удивилась я.
— Ну да, — ответила она, — Только эльфы не дарят мёртвых цветов и сами такие дары не принимают, они считают это оскорбительным.
— Тогда я совсем ничего не понимаю, — вздохнула я.
— Что тут понимать? — удивилась травница, — Кто-то пробрался в земли ушастых, собрал цветы… Причем одного цвета, а это трудно.
— И не впервые, — добавила я.
— Кто бы он не был, он явно быстро бегает.
— И откуда ты все знаешь, — проворчала я, с затаенной нежностью глядя на цветы.
Травница не ответила, снова выпав из реальности. Была у нее такая странная черта — неожиданно замолкать и глядеть куда-то в стену. Иногда это пугает. Иногда, когда взгляд замирает на чем-то позади тебя и никак не удержаться, чтобы не обернуться, и не посмотреть.
— А если яблочное зёрнышко посадить, — донесся до меня азартный настрой Ильки, крутившего в руках красивое сочное яблоко, — Дерево вырастет?
— Вот если бы можно было посадить кусок пирога с черникой, а получить целый, — мечтательно протянул старший брат.
— Оборотни совсем ничего не выращивают? — полюбопытствовала я, привлекая внимание мальчишек.
— Мы охотники, — пожал плечами Асиль, усаживаясь на нижних ступеньках.
— Ничего не выращиваем, — вздохнул младший, — Иногда находим ягоды и фрукты в лесу.
— Грибы, — добавил Асиль, — Травки там всякие, ими лечимся в основном.
— О да, — ожила неожиданно Лия, — Волчий корень или зорцесвет кого угодно на ноги поднимут.
Мальчишки при упоминании о заветной лечебной траве так забавно скорчились, что я не удержала тихий смешок.
