— Сними плащ, пожалуйста. Хочу знать, в чем ты одет. Это может помочь мне идентифицировать твою принадлежность к определенной территории, — сомневаюсь, что он понял меня, но просьбу выполнил.
А этот оценивающий взгляд откуда? Будто я его за чем-то другим раздеваю, а он присматривается: достойна ли я его бесценной персоны. Темень какая-то. Что за раб ненормальный?
Я отвела волосы с его лица, желая убедиться, что мне не показалось, а там по щенячьи преданные глаза и ни грамма высокомерия. Сам щеночек плащ медленно с плеч стягивал, при этом продолжал сидеть на этом самом плаще. Я-то давно уже на корточках, а этот сидел, мок и ничего. Привстать ему все же пришлось. Результат: стоящий передо мной высокий мужчина в льняных порванных на коленях штанах и много раз заплатанной, не поддающегося определению цвета рубашке. Да уж, не густо.
— Повернись.
Он и повернулся. Я не завистливый человек, но это заставило меня прямо гореть черной завистью. Волосы! Его волосы были ниже колен! Да, запутанные, да, грязные, да, неухоженные, но ниже колен! Где вообще видано подобное? О, темень, я чувствую себя ущербной. Какой, к драконам, он раб?
— Э-э-э, Мал… — какой он к лешему Малыш теперь. Но, назвался вампиром, будь добр, пей кровушку. — Малыш, а ты волосы почему не стрижешь? Рабам короткие положены.
— Но меня освободили. Я могу не стричь.
— Коротко, конечно, можешь не стричь, но и так… — Я показала на всю эту красоту рукой. — … Тоже нельзя.
— Почему?
Нет, вопрос, конечно, закономерный, но где жил этот звереныш? Да его должен был первый же патруль лично ржавым мечом обскубать. У мужчин в большинстве королевств с этим строго. Рабы и рабочий народ носят короткие стрижки, дворяне носят по лопатки, а воины носят, как хотят. Правящий дом может носить длину ниже лопаток и до пониже спины, еще ниже — моветон. Встретить же настолько ненормального воина с волосами до пят практически невозможно. А у меня тут освобожденный раб с шевелюрой. Нам-то женщинам ниже бедер никак нельзя, за исключением тех же принцесс.
— Потому что вызов на бой ты не переживешь, а по-другому ты не докажешь, что воин. Так что нужно тебя подстричь.
Темень, как же жалко-то. Рука не поднималась эту прелесть остричь. Но это было необходимо. Я отвела его с дороги в очередной переулок недалеко от королевского парка. Повернула его за плечи к себе спиной и достала нож из голенища сапога. Если б не во дворец, может и не решилась бы, а так выбора не было. Обливаясь внутри слезами сожаления, я занесла нож на уровне его плеч. Сколько ж лишнего должно было остаться? Я уже было прижала лезвие к собранным в кулак волосам, как мой местами припадочный извернулся и схватил меня за руку с ножом. Стоим, смотрим на наши руки.
— Не надо.
— Что значит, не надо, самоубийца великовозрастный? Тебе жить надоело? Так надо было на меч того наемника кидаться, да поскорее, пока я не вмешалась. У меня б одной проблемой меньше было. Чего хнычешь, чай не маленький. Поворачивайся обратно.
— Нет, нельзя стричь волосы, — и вцепился в нож как утопающий за соломинку.
— Чего это?
— Графский конюх пытался, сломал руку, подвернул ногу, а через пол лунного цикла помер на конюшне.
Еще бы, где ж конюху дух испустить как не в конюшне. Небось пьяница, каких не сыскать, вот и угробился в один несчастливый день. А этого, скорее всего, побоялись стричь снова. Народ суеверный в этих краях, вот и оброс бедняга. Но я-то в своем уме и при здоровой памяти.
— Давай, я все-таки попробую, а?
— Анита кухарка и Валдарь посыльный тоже пробовали. Через пол лунного цикла не стало ни ее, ни его. Утонули оба.
А вот тут рука у меня дрогнула. В конце концов, мне что, больше всех надо? Да ну его с его шевелюрой, моя жизнь мне дороже. Это что же за чудовище ко мне попало, что как только граф какой-то издох, его домочадцы быстренько спровадили сие недоразумение. Что-то во всей этой истории нечисто. Куда ж я опять вляпалась? К водяному стрижку! Под капюшон спрячу. Пока что работало.
— Прячь под капюшон и пошли на поклон к его превосходительству.
Этот хрякообразный торговец точно уже успел донести, что утерянного раба нашел и возвратил. Во дворце подтверждения ждут. Вот же выкидыш вурдалака, не поверил на слово. А документов на «раба» у меня нет. Придется убеждать, что с собой такие вещи не вожу, пусть законом положено обратное.
Сколько же головной боли от одного неосторожного спасения «дамы» в беде.
Глава 3
Шантаж платежом красен
Государство, что столь рьяно оберегает традиции рабства на материке, зовется Ритар. Столица, в которой я сейчас нахожусь, тоже Ритар. Именно из-за столь не высокого развития страны теперь страдаю я. Стою посреди зала разбирательств и пытаюсь донести до сиятельного совета, что вот этот неразумный мужчина и есть мой раб. Так и никак иначе. Здесь все серьезно. Рабовладельческие дела рассматривает сам совет. Чтобы не дай Всевышние, не взбунтовались рабы, и не полетел к лешачьей прабабке весь их строй. Собственно, из трех людских государств только это все еще держит рабов не военнопленного характера. Два остальных, Марон и Гарна, приемлют только врагов и военнопленных в качестве рабов. И то только у высшего дворянства. Что же касается гномов, эльфов, дроу, драконов, орков, троллей, дриад и водяного народа, то их отношение к людям не столь однозначно. Все зависит от самих людей и их взаимоотношений с миром. Вообще каждая раса старается держаться особняком и хранить все традиции и секреты в пределах своих владений.
Раньше, полторы тысячи весен назад, создавались всеобщие страны, где любая раса могла жить бок обок с остальными. Все подчинялись общим законам и говорили на всеобщем языке. Такие государства назывались Долинами. Каждая долина имела свое собственное название. Создателями таких долин были племена Кашир, воины-кочевники, признанные лучшими воителями и магами земли. Сильнее защитников было не найти. Каждая долина была расположена в подпространственном кармане, который полностью контролировался воином Кашир, создавшим его. Полная защищенность от внешнего вмешательства и контроль всего пространства делали долины островками мирной и счастливой жизни. Но новые территории и плодородная земля слишком привлекали внимание посторонних. Медленно, но верно планировалось завоевание долин. Как стражи были уничтожены, никто не знает, но с их смертью гибли и долины. Люди успевали переселиться, но земли были потеряны. Последняя долина, Долина Трех Лучей, устояла. Ее обитатели не пожелали сдаваться и не ушли под страхом смерти от захватчиков. И на сей раз долина была просто жестоко вырезана. Не выжил никто. Земля умерла, жизнь там стала невозможна, и захватчики ушли ни с чем. По слухам, эта долина до сих пор находится где-то в подпространстве. Иногда люди и нелюди пропадают, а потом внезапно появляются в разных местах. Часто они рассказывают про мертвую долину и удивительно слаженно ее описывают. Не знаю, правда или нет, но называют эту мифическую долину — Долиной Мертвого Рассвета.
С уничтожения последней закрытой долины прошло около пятисот весен. С тех пор никто не слышал о племени Кашир или Стражах. Скорее всего, все Стражи погибли со своими долинами. Печальный опыт объединенных государств больше никто и никогда не пытался повторить.
Но вернемся к нашим баранам, то есть членам совета. Какие-то они были уставшие. Неужели рабы нынче свирепствуют? Интересно как? Встают слишком рано, переполнили амбары зерном? Может, не туго ошейники затягивают или слишком терпеливо переносят боль и не сбегали уже как десять полных лун? Кошмар, как они могли? Наказать, высечь, посадить на цепь. Никаких поблажек строптивцам! Звучит смешно только сперва. Здесь народ настолько зашуганный, что побег — это что-то мифически недостижимое для простых смертных рабов. Рабы — это выдрессированная рабочая единица, натасканная на исполнение любых приказов хозяина. Не дать, не взять преданные псы.
