«Ну, конечно, когда не надо ты тут как тут. А когда необходимо, прячешься. А, ну, выходи немедленно» – от злости я топнула ногой. Я не ожидала такого, мне казалось, что зверь будет рад выпрыгнуть наружу при первой же возможности, и вдруг такой облом.
Вылезай, я тебе сказала, нам надо на гору – заорала я не своим голосом. Слава Богу, никто в этот момент меня не видит со стороны. А то бы точно в дурку отправили. Голая девчонка, топающая ногами, и разговаривающая сама с собой довольно странное зрелище.
Злость красноватым облачком кружилась надо мной. И что мне делать, как заставить эту негодницу выбраться наружу? Злость становилась багрово-алой, грозя превратиться в ярость.
«Ну, все, не выйдешь сейчас, и я оставлю тебя на неделю без охоты. Так и запомни. Хоть мне горло себе придется перерезать, все равно не выпущу. Ты меня знаешь» – зло прошипела я. Каштанчик нервно задергался, когда яркие огни долгожданной вспышкой взорвались у меня перед глазами.
И, как я забыла, ведь мне надо сильно разозлиться, перед тем как превратиться в зверя. Хотелось бы мне точно знать, что нужно зверю. Что он чувствует, когда превращается по моей воле, и наоборот. Будем надеться, что Актавио подскажет.
Путь к горе дался легко. Я помнила по запаху куда бежать. По-моему наткнулась на Энко или Таканхаша трудно сказать, кот встретил меня грозным мяуканьем, но я только отмахнулась и продолжила путь, их территориальные танцы и границы волновали меня на данный момент меньше всего.
У подножия горы лежал огромный черно-серый кот. Он встретил меня не приветливо. То есть на первый глаз. Сквозь его рассерженное мяуканье мне показалось, что я услышала, но крайне не разборчиво: «Рад тебя видеть».
Может, я сошла с ума, а может они так общаются. Я попыталась, повторить, фразу. Вернее я сказала вслух: «Отвернись, я хочу перевоплотиться». В воспроизведении животного, моя фраза была похожа на угрожающий рык. Тем не менее, Актавио похоже меня понял. Он резко развернулся и спрятался под нависающим естественным карнизом с одной из стороны горы.
Я немного побаивалась, что мне не удастся перевоплотиться в человека, ведь четвертью часа раньше я никак не могла вырвать зверюку наружу. Но, похоже, зверь сегодня не хотел развлекаться, и покорно уступил мне место.
Перед тем как сюда бежать, я заставила зверя схватить в зубы мою одежду. Ей это очень не нравилось. Когда я перекинулась у вагончика Вика, зверюка сразу побежала в указанном направлении. Лишь огромным усилием воли мне удалось развернуть ее, и заставить захватить одежду. Было такое ощущение, будто меня лицом протаскивают по асфальту, так ей не хотелось брать в рот мое трепье.
Став человеком, я быстро надела шорты, майку, и позвала своего будущего учителя, так, я, во всяком случае, воспринимала роль Актавио в моей нынешней жизни:
- Нам надо поговорить Актавио. Я готова, приступить к обучению. Помоги мне, пожалуйста – очень спокойно и как можно более вежливо попросила я.
Актавио вышел из тени. На нем была одета свободная туника. Сейчас он как никогда напоминал древнего жреца. Я поморщилась, снова кадры из дешевого ужастика. Когда в детстве я хотела, как и все маленькие девочки, стать актрисой, то представляла себя героиней экранизаций рассказов Джейн Остин. Стать воплощением героев Роджера Желязны или Стивена Книга, в мои планы явно не входило.
«Точно дешевый ужастик, с малым бюджетом» – саркастически подумала я. Надо отвлечется на более реальные проблемы и удовлетворить любопытство. И при этом не обидеть старого кота. Задача не из легких, с учетом моей «слоновьей деликатности».
- Актавио, прежде чем начать, мне хотелось бы уточнить, Вик – огненный кот? Я случайно не отношусь к этой категории вашего вида? – настороженно спросила я (а к какой категории я вообще отнушусь, и отношусь ли вообще?). Первая часть вопроса, была задана так для проформы, я не сомневалась в своей правоте. А вот вторая, не хотелось бы пополнить ряды агрессивных, жестоких кошек, с извращенным мировоззрением, да и скверная наследственность по части дедушки меня сильно волновала. Как там с моим «счастьем», поживает мой генетический код? Я, конечно, в курсе, что можно скерстить гены помидора с генами акулы для лучшей плодоросности и выносливости вида. Только в моем случае, боюсь, последствия пойдут куда дальше повышаемости урожая. Жаль генетику в школе плохо учила.
Актавио поморщился как от зуда, мне показалось, что он не хотел развивать эту тему:
- Э—эээ, видишь ли, ты только не пугайся, после войны котов, старейшины рода приняли жесткое, но необходимое решение. Мальчиков, рождавшихся с отметиной огня, убивали в колыбели. Но сейчас, другие времена и нравы, тех старейшин уже нет, род мельчает, мы решили оставить Вика в живых. А что касается тебя, то ты не подпадаешь ни под одно определение. Нет поверь, в тебе нет мятежного огня. Я вообще плохо вижу тебя, ты какая-то пустая внутри – рассеянно закончил Актавио.
Да, что ж это такое?! Мне больно! Не смей! Что у меня внутри, не твое дело! И зачем я завела эту тему? От любопытства кошка сдохла! Поделом тебе, Эшли! Не жалей себя, лучше подумай о других.
- Скажи мне, что стало с Виком? Он в порядке, я волнуюсь - сама мысль, что я сильно навредила брату, пускай и не самому лучшему, все же угнетала меня.
Актавио как-то странно улыбнулся, мне показалось, что его улыбка светилась коричнево-сизой гордостью. Впрочем, что я могла понять, я до сих пор находилась под влиянием зверя, его восприятия и мои сильно отличались.
- Вик в больнице, повреждения достаточно серьезные, но он будет жить. Не волнуйся, калекой он не останется. Сибул со временем тебя простит.
- Простит? – волна вины смешанной с не понятным гневом закрутилось у меня в голове – Я бы не простила, если б кто-то избил Кики, пускай и за дело!
- Но ты оставила Вика живым, хотя могла убить! – как-то, слишком радостно воскликнул Актавио,
- Ладно, давай оставим эту тему –
«Чем он гордиться, лучше б отругал меня» - подумала я. Мы совершенно разные. Это просто невозможно. Будто с других планет. Наше мышление - абсолютно полярно. И это раздражало.
– Я пришла, чтобы ты помог мне совладать со зверем, я готова слушаться. Как мне держать его в узде? – спросила я после недолгого молчания.
Актавио поморщился, его лицо выглядело недовольным. Что на этот раз я сказала не так. Или он не хочет мне помогать. Эта мысль неприятно поразила, я считала Актакио своей последней надеждой, возможностью обрести хоть какую-то стабильность в своем существовании.
- Эшли, ты прочитала письмо? – строго спросил он.
«Можно подумать, это что-нибудь меняет?» - сарказм друг злости, а она не красит женщину, только излишне старит. Уймись.
- Да, прочитала – с вызовом сказала я – И бабуля меня уверила, что ты мне поможешь. Ты отказываешься от своих обещаний? Ты не поможешь мне совладать со зверем?
- Эшли, ты не понимаешь главного. Не отделяй животное от себя. Ты и зверь одно целое. Ты это ты, просто устроена несколько иначе, чем все люди. Ты и зверь неделимое целое. Как только ты, поймешь это, тебе сразу станет легче.
Старый индеец, что сошел с ума? Я не зверь, я человек. Можно подумать, я мечтала о появлении этой инородной жизни у себя в организме.
- Что ты несешь? Я человек, и прошу тебя об одном, научи управляться со зверем. Он не часть меня. Он просто поселился во мне, как вирус, как паразит! – я практически кричала, пытаясь донести свою точку зрения до индейца.
- Ты не права – очень спокойно ответил Актавио – Ты это ты, и ты прекрасна в любом своем виде. Ты неделимое целое. Нет отдельно тебя и животного. Нет, отдельно кошки, волка и тебя. Ты одно целое, и ты удивительна, Эшли. Великолепна. Ни у кого я не видел, столько доброты, самообладания и смелости, как у тебя.
Нет, он точно обезумел на старости лет. Доброты? Истязание двоюродного брата является актом милосердия. Или попытка удушения сестры, находится в поле благостных поступков. Да, как он может, предполагать такое. Точно безумец.
