— Очень смешно, — сцапав полотенце, быстро вытер пену с лица, пока этой взбалмошной особе ещё чего более идиотского в голову не пришло. — Ты умываться? — получив утвердительный кивок, быстро взял ситуацию под контроль. — Вот и ладушки, а я пока завтрак приготовлю, — не дожидаясь никаких комментариев со стороны законной хозяйки квартиры, быстро свинтил на кухню, свято уповая на то, что литровая кружка крепкого кофе сможет воскресить в Майе, если не адекватное поведение, то хотя бы ещё дремлющие мозги.
Пока девушка плескалась под душем, пока чистила зубы, я не только умудрился побриться, используя раковину, стоящую на пищеблоке, но и приготовить тосты с яичницей. Сидя на табурете, спиной ко входу, снова принялся размышлять о причине моего непосредственного присутствия рядом с Майей сегодня утром. Вроде бы сегодня должны быть съёмки третьего раунда по естественному отбору невест, но они будут проходить ближе к обеду, значит, вариант «Я на съёмки приехал!» не прокатит. Если попробую качать куриные права, типа, Пшеничкина, хватить орать, я тебя никуда одну не отпущу, — быстро схлопочу по шеям и останусь в гордом одиночестве, а ведь у нас с помощницей свахи всё только-только начало налаживаться! Блин, что бы такого-эдакого придумать?
— О чём задумался? — неслышно подошедшая девушка, ласково приобняла меня со спины.
— Да вот, думаю, что надо бы пораньше приехать на киностудию… Э-э-э, поговорить с Ивашкой! — довольный своей находчивостью, погладил руки Пшеничкиной, сомкнувшиеся на моей талии.
— Если хочешь, поехали вместе со мной, — как оказалось, Майя была абсолютно не прочь провести в моём обществе ещё несколько часов. Удивлённо вылупившись на помощницу свахи, не мог поверить своему счастью: она же громче всех кричала о том, что ей строго-настрого запрещено иметь тесное общение с клиентами, а тут такой кувырок через голову. — Только на глаза съёмочной бригаде вместе не попадаемся, а то потом слухов не оберёмся! — Словно услышав мои мысли, Пшеничкина с лёгкостью обломала все радужные мечты, планы и надежды.
— Как скажешь, — решив, что лучше довольствоваться малым, нежели вообще остаться одному дома, мило улыбнулся. — Садись завтракать, а то к Пучинни мы точно опоздаем.
Быстро расправившись с предложенными блюдами, девушка убежала одеваться, оставив меня наедине с посудой. Намывая сковородку, мысленно ликовал — всё-таки моё совместное проживание с Майей, якобы случайные набеги и частые столкновения в публичных местах, возымели своё действие! Теперь она хоть от меня не шарахается, как от чумного, но, правда, иногда нет-нет, да отдалится, а я потом голову ломай, где опять накосячил, и как это исправить. Кстати, о «косяках»…
Что же делать с этим надоедой Максимом? Нет, конечно, Майя мне честно рассказала об истинной причине, почему они расстались, и каким образом Пшеничкина попала в Сердечкино, но ревность, поднявшая голову, когда я увидел, как к нам с помощницей свахи подплыл темноволосый хлыщ и начал качать права, от этих объяснений никуда не делась. Ей-афродита, думала собственными руками уроду все зубы пересчитаю, а самого утоплю в ближайшей луже, но Майя быстро расставила все точки над «ё», хоть немного, но успокоив разбушевавшегося монстра внутри меня. Демон, никогда бы не подумала, что готов буду из-за девушки набить морду противнику, а поди же ты, мне не только хотелось дать в пятак Заборному, но, прижав к себе Пшеничкину, громко выкрикнуть: «Она моя, козёл! Бе-бе-бе!», и, как апофеоз моего кретинизма, ещё и по-детски язык показать. Докатился, что называется, графский отпрыск — гордость родителей, блин!..
— Бернардо, ну, ты там скоро? — влетевшая на кухню Майя, не сумела затормозить на линолеуме и, проехав несколько метров, впечаталась лбом мне между лопаток. — Ой, прости… — Схватив из вазочки красное яблоко, девушка откусила приличный кусок. — Я уже каретное такси заказала, поэтому поторопись.
Вытерев руки кухонным полотенцем, оставил помощницу наедине с витаминками, а сам быстро переоделся, искренне недоумевая, что случилось с Пшеничкиной. Нет, это, конечно, безумно прекрасно, что она тянется ко мне и не боится демонстрировать свои чувства, но вот факт того, что сия необъяснимая метаморфоза произошла после неожиданного приезда её бывшего, откровенно напрягает, и заставляет задуматься. Естественно, первая мысль, которая по этому поводу приходит в голову: а не используют ли меня, пытаясь вызвать козла Заборного на ревность? Думать, конечно, о подобном не хотелось совершенно, но отчего-то данная мысль уже не первый раз проскакивала в моей буйной головушке. А попробуй я только напрямую спросить Пшеничкину о скрытых мотивах её поведения, как моментально получу такую отповедь, что мама не горюй!
Переодевшись, кинул свои шорты на самое видное место, искренне надеясь, что любопытная, как и любая девушка, Давкина их обязательно увидит и устроит Пшеничкиной фирменный допрос с пристрастием, выскочил в тёмную прихожую, где уже топталась Майя. Сегодня на ней красовался короткий комбинезон из плиссированной ткани, который не столько скрывал, сколько подчёркивал вполне симпатичные ножки девушки, а вот вырез белой блузы мог бы быть и более скромным. Противный Эрик научил-таки свою помощницу пользоваться косметикой, и теперь Майя профессионально накладывала на мордочку макияж, подчёркивая большие серые глаза и пухлые губы. Неожиданно появилось желание начистить морду ещё и Уинклессу…
— Ну, ты и медлительный! — смешно поморщилась помощница свахи и, схватив меня за рукав, на крейсерской скорости вылетела за дверь. — Быстрее, а то опоздаем.
Хоть Майя и опасалась предстать пред злые очи Пучинни с опозданием в тридцать минут, реальность оказалась намного прозаичней, а потому и более жестокой. Нам с ней пришлось практически до самого обеда нести караул в третьем павильоне, но вот выловить неугомонного режиссёра для серьёзного разговора так и не получилось. Тихо млея от привалившей радости находиться с Пшеничкиной рядом столь длительное время, только диву давался, сколько мужиков пялятся на мою помощницу свахи. Нет, это просто уму непостижимо! Любой, кто проходил мимо нас, сидящих на раскладных стульях, которыми с нами поделился Ивашка, считал своим долгом бросить красноречивый взгляд на оголённые девичьи ножки, а затем и игриво подмигнуть ничего не понимающей, а от того начинающей злиться Майе.
— И что это только что было? — наверное, уже в сотый раз процедила сквозь плотно стиснутые зубы девушка, старательно игнорируя заигрывания граффера.
— Если я скажу, что ты красивая, и он просто с тобой пытается познакомиться, поверишь? — раздавшийся над нашими головами голос Эрика, заставил меня сжать кулаки, а Майю нервно подпрыгнуть.
— Уинклесс? — недоверчиво уточнила Пшеничкина, резко поворачиваясь к начальству. — О, премилостивый Аполлон, кто тебя так отделал?
Заинтересованно навострив уши, тоже развернулся лицом к блондину, и… Расхохотался, утирая выступившие на глазах слёзы тыльной стороной ладони. Почувствовав, как острый локоток Пшеничкиной больно впился в бок, последний раз хрюкнул и всё-таки прекратил истерику. Навесив на лицо самую заинтересованную мину, кивком головы показал, что готов не только слушать, но и едко комментировать, и, наверное, это окончательно добило несчастного сваху.
— Майя, она меня совершенно не замечает! — на одной протяжной ноте провыл блондин, и, неожиданно уселся мне на колени. Уткнувшись носом в ворот моей рубашки от Гласско за семь тысяч золотых, этот гад громко шмыгнул носом, и принялся жаловаться. — Помнишь, как я решил остаться на ночь в лесу, и проследить, чтобы турпоход прошёл идеально? — Получив согласное мычание, Эрик поспешно зачастил, словно боялся, что его могут прервать. — Когда Антон сказал про диких зверей в изобилии гуляющих по лесопарковой зоне, я отправился на поиски дубинки, чтобы защитить свою девочку…
Говорил Уинклесс много, громко, сбивчиво и сопливо, но, вот же невезуха, за весь рассказ он ни разу не назвал по имени свою обожаемую девочку, но зато пел ей такие хвалебные оды, что я как минимум представил себе «Мисс Вселенная». Спихнуть истерика с колен так и не получилось, поэтому теперь уже не хорошенькая Майя ловила заинтересованные взгляды всех присутствующих в третьем павильоне мужиков, а мы с блондином. Гневно скрипя зубами, только и мог, что молча наблюдать за тем, как девушка ласково гладит начальника по голове, пытаясь успокоить. Наконец, весь этот фарс мне надоел, и я решил внести толику рационализма в разговор.
— Ну, хорошо, продинамила тебя эта самая-самая, а бланш-то откуда?
— Ой, а я разве не сказал, что это Уськина со сна перепутала меня с маньяком? — Получив наши отрицательные ответы, Уинклесс счастливо пропел. — Ну, вот теперь сказал!
Только я хотел припозорить сваху, как к нам подошёл Ивашка и, старательно отводя от свахи взгляд, попросил подняться на съёмочную площадку. Мол, сейчас прямым эфиром всё пустим, без предварительно прогонки, поэтому будьте умницами и лучше лишний раз рта не открывайте — всё берёт в свои руки Егор Квант. Понятливо покивав, спихнул-таки Эрика на освободившийся стул и, галантно предложив руку Пшеничкиной, чинной походкой направился к съёмочной площадке. Усадив помощницу свахи за стол, за которым уже сидели другие члены жюри, зверски проигнорировал их вытянутые в недоумении рожи, и уселся на своё место. Стоило только занять кресло, над которым горели большие буквы, складывающиеся в слово «Жених», как на середину студии вылетел взъерошенный ведущий, и, подав знак оператору, быстро затарахтел.
