Почему-то, когда вспомнила Наргара, сердце предательски сжалось. Я в очередной раз достала маленькое зеркальце и позвала Асю.
– Дело дрянь, Дани, – прозвучал печальный голос в моей голове.
– Что? – тревожно спросила я, не обращая внимания на непонимающие взгляды окружающих.
– Его двойник, он угасает, – ответило отражение.
– Как? – Я не верила, не хотела верить своим ушам.
– Это значит, что Нар медленно умирает, – не стала щадить моих чувств Аська.
«Стареет, как его мама», – подумала я и почему-то была совершенно уверена в своей правоте. Он стареет! Почему он ушел, ничего не сказав?! Почему не попросил помощи у меня? Из моих глаз полились предательские слезы. В первую очередь это были слезы обиды. Почему? Я совершенно не понимала, почему он не поделился этим со мной. Я же спрашивала, я просила ответить, просила рассказать.
– Дани, что случилось? – взволнованно подскочила ко мне Лалэль.
– Нар, он умирает, – полузадавленным всхлипом ответила я, пряча лицо в ладонях.
Драконица крепко обняла меня. А я судорожно соображала, что делать. Я могла предположить только одно место, куда он мог направиться.
– Летим, – решительно заявила я драконице, подскакивая с места.
Лалэль смотрела на меня с удивлением и вскакивать не торопилась.
– Летим, ну, пожалуйста! Мы не можем бросить его умирать! – Я кричала, и в моем крике было столько мольбы.
Драконица прониклась и, поднявшись, быстро направилась к выходу. Я рванула за ней. Нам вслед что-то кричал Ригар, но сейчас было не до него. Только бы успеть!
Мы прибежали на задний двор, где Лалэль и перекинулась в достаточно большую драконицу молочно-белого цвета. По пути я объяснила ей, куда нужно лететь, поэтому, когда мы набрали высоту, проблем с направлением полета не возникло. На шее у драконицы было не так удобно, как у Наргара. У Лалэль, точнее, у ее второй ипостаси, не было таких удобных костяных наростов, поэтому приходилось обнимать драконицу за шею. Но летела она значительно быстрее Нара, скорее всего из-за своей миниатюрности, присущей женским особям. Мы старались держаться невысоко над землей. Я постоянно осматривалась вокруг в ожидании увидеть силуэт алого дракона, которого я сейчас готова была и убить и расцеловать одновременно.
Не знаю, сколько мы летели. Я не могла сосредоточиться ни на времени, ни на пространстве из-за сердца, бьющегося с невероятной скоростью и готового вырваться из груди. А вдруг мы летим не туда? Вдруг я не угадала, и он направился не к Драконьему Пику. Я почему-то решила, что если дракон захочет скрыться, то он обязательно вернется в ту самую пещеру, но это ведь всего лишь мои догадки. А если нет? Если я больше никогда не увижу алого дракона, разрезающего пространство своими мощными крыльями? Если я больше никогда не смогу взглянуть в хитрые золотые глаза? Если никогда не прикоснусь к губам дракона…
– Вон он! – взвизгнула я, едва заметив мужчину с золотыми волосами, медленно идущего по тракту в сторону Драконьего Пика. – Снижаемся! – скомандовала драконице, и Лалэль послушно пошла на посадку.
Мы приземлились очень легко и стремительно. Я буквально слетела со спины драконицы, когда ее лапы только коснулись земли. Больно ударилась боком, но, несмотря на боль, тут же подскочила, чтобы броситься к остановившемуся в ожидании мужчине. Это определенно был Наргар. Те же глаза, те же волосы, губы, взгляд. Но только лет на четыреста старше, если судить по драконьим меркам. Наверное, его крылья теперь устают очень быстро, поэтому он и двигается пешком.
– Глупец! Дракон недоделанный! – вопила я, буквально вешаясь на шею дракона. – Какого черта ты ушел?
Наргар печально улыбнулся.
– Я не хотел, чтобы ты видела меня таким, – спокойно ответил мужчина.
– Идиот! – авторитетно заявила я и порывисто обняла дракона. – Ты же бросил меня!
– Шари, милая, – ласково начал Наргар, – я не бросал. Зачем я тебе нужен таким. – Он указал жестом на свое лицо, которое сейчас украшала частая паутинка морщинок.
О, Боги! В очередной раз убедилась, что все драконы полные идиоты! Я решительно обхватила ладонями лицо Наргара и пристально посмотрела в расплавленное золото его глаз.
– Нужен, – уверенно сказала я. – Понимаешь? Нужен любой.
Дракон иронично приподнял бровь, и уголки его губ тронула еле заметная улыбка. А я подалась вперед и едва прикоснулась губами к его губам. Они были теплыми, нежными и такими родными! Мне хотелось его целовать и самой растворяться в поцелуях. Наргар крепко обнял меня за талию, прижимая к себе, и поцелуй превратился в ураган. Губы дракона накрывали мои властно, страстно! Так, словно это последний раз в жизни, и он желал насладиться этим поцелуем в полной мере.
Я сама не заметила, как начала жадно ловить ускользающие губы Наргара, как крепко обняла его за шею, а второй рукой зарылась в копну золотых волос, не позволяя дракону отстраниться. Радостно улыбнулась, едва услышала хриплый, еле слышный стон дракона, все сильнее прижимающего меня к себе, и наконец сделала то, что хотела. Я подумала о Наргаре и вложила в эту мысль все свое желание, чтобы с ним все было хорошо. Почувствовала, как из моего тела магия жизни плавным потоком перетекает в тело дракона. Наргар дернулся и резко отстранился от меня. Я в недоумении широко распахнула глаза, чтобы тут же прикрыть ладошкой открытый от удивления рот.
Дракон светился. В прямом смысле слова светился. От всего его тела, глаз, волос словно исходили короткие солнечные лучи. Наргар был таким же, каким я видела его вчера вечером. Молодым, сильным, прекрасным. Он удивленно осмотрел свои руки, излучающие странный свет, и мы увидели, как перстень-артефакт с изображением бога ветров, до этого украшавший палец дракона, начал словно расплавляться и темными каплями стекать с руки мужчины.
– Ого! – послышался за моей спиной голос Лалэль.
Я резко обернулась, чтобы увидеть драконицу, которая светилась точно так же, как Наргар.
– Что происходит? – спросила я.
– Пророчество, – прошептала Лалэль.
Драконы переглянулись, как будто думали об одном и том же.
– И солнца свет снизойдет на землю, чтобы известить об этом: слияние магий трех древнейших в любви своей Богов переиграют, – четко проговаривая каждое слово, хором произнесли драконы.
– Ничего не понимаю, – растерянно сказала я.
– Мы исполнили пророчество, Шари! – наконец отмерев, воскликнул светящийся Нар и, подхватив меня на руки, начал кружить. – Мы исполнили пророчество!
– Но как? – все равно не понимала я.
– Ты поделилась со мной магией жизни! – радостно воскликнул Нар.
– Я делилась ею и с Ригаром! – тут же возразила я.
– Не это главное, – прошептал он у самого моего уха. – Главное то, что ты меня любишь. – Дракон просиял счастливой улыбкой и нежно коснулся губами моих губ. – Во мне есть магия стихий, которую я забрал у матери из-за любви и жалости к ней, магия драконов, которую дали мне родители с любовью, а ты с любовью отдала мне жизнь! Ты любишь меня, Шари! – И весело смеющийся дракон продолжил кружить меня на руках.
В просторном овальном зале было немного душно. Правда, скорее всего, душно было только мне, и душила меня сама атмосфера ожидания. Я не понимала, что я здесь делаю и зачем вообще согласилась на эту глупую встречу с их странной Создательницей.
Рядом со мной стоял Наргар, одетый во все золотое под цвет волос, и успокаивающе поглаживал меня по спине. В зале присутствовал император со своей темноэльфийской женушкой, которая, как всегда, была абсолютно безучастна ко всему происходящему. Эдгард со своей невестой тоже держались в сторонке. Они были слишком заняты друг другом и находились здесь только по воле отца, ведь данное мероприятие никакого интереса у них не вызывало. Влюбленные, что с них взять!
Ригар с Лалэль стояли рядом с нами, и драконица периодически поглядывала на меня, словно в ожидании поддержки. В срочном порядке прибыли мои родители, дабы получить официальную благодарность от императора Рассветной Империи за помощь от их дочери, то есть меня, в освобождении всего драконьего народа. А если короче, то за исполнение пророчества.
Отец – высокий, мощный, все еще очень красивый мужчина, на которого с интересом поглядывали молоденькие драконицы, воспринимал все эти благодарственные речи так, как будто он выслушивает подобное по три раза на дню, спокойно и с вежливой полуулыбкой. Мама, такая же хрупкая и очаровательная, какой я ее помнила с детства, не сводила с меня глаз, в которых светились любовь и гордость за дочку.
А меня уже начинало откровенно трясти от напряжения. Я с трудом держала себя в руках. И на Нара была до сих пор обижена. Ведь когда отступила волна страха за его жизнь и схлынула непонятная мне радость от исполнения пророчества, я поняла, что сильно обижена на него. Когда он ушел, то бросил меня одну! Без всякой поддержки и защиты! Во дворце, где каждый второй хотел воспользоваться моим даром. Просто улетел. Не поделился своей бедой. Не попросил помощи. Поступил, на мой взгляд, крайне глупо и эгоистично. Хотя я тоже хороша, могла бы из разговора Нара с отцом догадаться о последствиях обряда освобождения и передачи сил.
