Ознакомительная версия.
– Я победила, отец мой. Есть ли ещё враги?
– Э-э, милая, ты в порядке? Говоришь, как будто… не знаю даже…
– Моя мать научила меня искусству боя и подсказала мне моё место в этом мире. Более никто не тронет и не обидит тебя, отец.
– Меня и так никто не обижает!
– Ставр, не ори, – кинулся на меня Эд, лихорадочно пытаясь зажать мне рот. – Ты же видишь, она не в себе. Дай девочке отдышаться, прояви хоть каплю терпения, понимания и такта. Хельгочка, привет, крошка, узнаёшь меня? Я твой любимый дядя Эдик…
– Ты – бывший бог, – презрительно бросила Хельга. – Предатель славы своего народа, отдавший свой разум ради смертных. Не смей говорить со мной, как с глупым ребёнком.
– Да я тебя отшлёпаю за такие слова, – дёрнулся было Эд, но, встретившись взглядом с племянницей, первым опустил глаза.
– Думаю, мне стоило бы с ней поговорить, – осторожно сделал попытку показать себя мой Центурион, но тут же дал задний ход. – Хотя что я ей скажу из того, чего она сама не знает? К тому же наше первое знакомство как-то не очень задалось, она мной чуть стену в конюшне не проломила. Нет, нет, не то чтобы я в обидах! Просто врезалось в память, и повторять не особо хочется.
– Я и не советую. – Рядом с Хельгой из ниоткуда возникла её мать. – Вы все призваны быть свидетелями, а не участниками битвы. Кое-кто за Гранями поставил меня перед выбором – видеть гибель единственной дочери или обучить её искусству боя, способному защитить от любого врага. Я приняла вызов, Ставр. Прости, что не говорила тебе всей правды, но руны судьбы иногда призывают к молчанию.
Я стиснул зубы. Вот, значит, вы со мной как?! Задница Имирова! Она и так всё знала! Не задница, конечно, а моя бывшая жена! Я тут унижаюсь, объясняюсь, прошу помощи, поступаюсь всеми принципами, а она «прости, что не говорила тебе всей правды». Всё, надоело, завтра же подам на официальный развод, мужчины меня поймут…
– Пусть те, кто должен это видеть, – видят!
По одному движению руки богини смерти прямо в небе появились три полупрозрачных лица. Я узнал нашего Капитана, мою Дану и того хамоватого мужчину из Белого Комитета, что был заместителем Дамы. Сколько же ещё мне предстоит узнать о вас, господа хорошие?
– Вернёмся домой и убьём их всех, – предложил бледный от злости дядя Эдик. Он полностью озвучил мои мысли, за что я благодарно пожал ему руку.
– Сегодня моя дочь Хельга будет биться с теми противниками, кто оспаривает её право на Выбор. Любой посмевший вмешаться, будь то человек, животное или бог, будет иметь дело со мной. – На мгновение Хель сменила облик, показавшись всем в том же страшном виде, в каком она собирала трупы с полей. – Кто дерзнёт бросить вызов дочери Смерти?
Земля под моими ногами явственно вздрогнула от тяжёлого удара копыт. Мы обернулись в сторону леса. Верхушки сосен качались, как от ураганного ветра, солнце остановило движение, заливая поле боя ровным светом без теней и слепящего блеска…
– Прародитель Дикого леса, – с благоговением в голосе протянул кудрявый бог при виде выскочившего на открытое пространство огромного лося. Под его брюхом мог, не пригибаясь, проехать всадник, его копыта оставляли на земле вмятины размером с канализационный люк, а на его рогах могла свободно улечься компания пирующих грузин с картины Пиросмани.
В безумных глазах зверя горела первобытная ярость. Хельга в сравнении с ним казалась хрупкой фарфоровой статуэткой.
– Я спасу вас, миледи. – Метью умудрился встать на одно колено, даже выхватил тонкий кинжальчик, но, прежде чем сделать хоть шаг, был прижат к земле просто севшим ему на ногу Центурионом. А огромный лось с трубным рёвом обрушился на мою дочь…
Хельга остановила его прямым ударом кулака в нос. После чего отломила правый рог и им же так врезала лосю под нижнюю челюсть, что бедолага улетел метров на двести. Победный волчий вой дал понять, что Серый Брат контролирует ситуацию, волки довершат остальное и очень благодарны нам за дарованное пропитание на всю зиму…
– Кто ещё дерзнёт испытывать судьбу? – холодно вопросила Смерть.
О, как же я проклинал её за это непоказное равнодушие…
С другой стороны, из-за гор, послышались тяжёлые, мерные шаги, словно какой-то ленивый гигант шёл к нам на запах.
– Белая медведица, – так же придушенно пискнул бывший бог. – Она умерла в рагнарёк, но её молоко разлилось в небе и вскормило всех медведей мира. Мадрид и Берлин до сих пор считают её своим священным животным. Ставр, ты куда?!
– Туда! Какого северного мха меня все держат?!
Пока я пытался стряхнуть с себя Метью и дядю Эдика, огромная медведица всей мощью ринулась на мою девочку.
– Уходи на Север, белый зверь, это моя земля!
Хельга легко увернулась от медвежьих лап, короткими ударами кулаков ломая противнику рёбра. Потом она, в невероятном прыжке, вывернувшись из-под брюха животного, оседлала медведицу, выламывая ей нижнюю челюсть. Хруст был такой, что хотелось зажмуриться и заткнуть уши…
– Есть ли ещё кто-то, смеющий бросить вызов той, что побеждает? – риторически вопросила Смерть. И наверное, на одну долгую минуту у меня в груди успела пригреться уверенность, что дураки и самоубийцы кончились. Увы…
Кто-то огромный перешагнул Грани, неумолимой поступью двигаясь в нашу сторону. Это был самый большой из всех инеистых великанов, которых я только видел. Почти голый, в одной шкуре, обёрнутой вокруг бёдер, с таким двуручным топором в руках, что им можно было на раз вынести наши ворота. Когда он встал перед Хельгой, то она в лучшем случае доставала ему до колен.
Это всё…
– Держите его! – простонала Ребекка, из последних сил пытаясь остановить Эда.
Мы дружно бросились ей на помощь. Его холодная ненависть к инеистым из Йотунхейма была уже притчей во языцех и в первой и во второй Эдде. Как бывший бог, он же просто не мог пройти мимо инеистого и не заехать ему в морду. Это было бы нечто совершенно нелогичное и противоестественное, их же надо бить не задумываясь…
Дядя Эдик пыхтел, фырчал, вырывался, но я, Метью, Центурион и Ребекка держались изо всех сил. Великан раззявил смрадную пасть, расхохотавшись при виде столь маленькой соперницы. От его смеха даже Хель слегка покачнулась, делая вид, что просто оправляет платье.
– Гореть тебе в аду, дьявольское отродье, – честно предупредила Хельга, первой бросаясь в атаку.
По-моему, они перепахали в грязь со снегом половину непригодных к земледелию территорий у стен моего замка, походя схоронив или перемолов практически всё, что осталось от тварей и магов, но через три минуты стало чётко ясно, чья взяла. А у кого-то были сомнения?!
Инеистый великан убежал обратно за Грани, а его топор торчал у него меж лопаток. Это была абсолютная и бесспорная победа! Три облачных лика наблюдателей дружно склонили головы, показывая, что вопрос решён, всё было честно и претензий никто не имеет.
Хель обернулась ко мне, многозначительно подмигнула, а потом без предупреждения или объявления победителя просто растворилась в воздухе. Лица в небе исчезли столь же быстро, как и появились.
– Что-то интересное ещё будет? Нет?! – риторически вопросил кудрявый бог. – Тогда слезьте с меня, пожалуйста.
Я отпустил его и направился к Хельге. Моя дочь меланхолично стряхивала невидимые пылинки с рукава.
– Нам пора домой, лапка.
– У нас разные дома, отец мой, – всё в той же отстранённой манере предупредила моя малышка. – Я сделала выбор и возвращаюсь туда, где я нужна.
– Ты нужна мне!
– Дом матери моей более приемлем для дочери богини. Смирись, отец.
Наверное, у меня в глазах мелькнуло что-то похожее на «отшлёпаю и поставлю в угол», потому что Хельга ещё раз, разделяя слова, предельно чётко повторила:
– Я возвращаюсь. Смирись, отец.
Никто из наших не смел даже рта раскрыть. Всё. Той девочки, которую они встретили и полюбили, уже нет. Не надо брыкаться. Разумнее и правильнее просто признать сложившуюся реальность и научиться в ней жить. Я автоматически сунул руку в карман, нащупав подарок Смерти. Что же, хуже уже не будет. Жизнь без Хельги не имеет смысла…
– Я люблю тебя, девочка моя.
Жидкость из пузырька обожгла горло. Всего один глоток, но разум мгновенно поплыл куда-то влево, тем не менее убеждая мозг, что он тут главный. Упс…
– Отец мой, ты пьян?
– Н-н…мног… а чё?! Н-не имею… пр…правого… права?
– Я запретила тебе пить! – В порыве неуправляемой ярости моя дочь сгребла меня за грудки, подняв нос к носу. – Как ты посмел, смертный, ослушаться приказа дочери самой Смерти?!!
– И-ик! – К сожалению, я совершенно не представлял, что можно ответить в подобной ситуации. Наверное, сейчас меня убьют…
– Папуль, что с тобой? – встревожилась Хельга, держа меня обеими руками и дуя на лоб. Её глаза были голубыми и чистыми. – Что тут вообще происходит, где я?!
Ознакомительная версия.
