— Ну, хочешь жениться — так женись! Я-то чем тебе могу помочь? — спросил я. — У нас в Старгороде красивых девок — навалом! За князя любая пойдёт.
— Любая мне не нужна, — отмахнулся Всеволод. — Я на дочери хазарского хана жениться хочу.
Понятно, бля! Засело у него это, значит.
— Ну, так это надо посольство посылать, — подумав, сказал я. — Подарки там. Или выкуп. Какие у них традиции?
— А хер его знает, — пожал плечами князь Всеволод. — Слушай, Немой! Съезди к хазарам, а? Поговори с ними.
Я задумался. Что тут поделаешь, если с князем страсть приключилась?
— Да и союз с хазарами нам не помешает, — продолжал уговаривать Всеволод. — Мы с ними вместе против литвинов пойдём. А то болтаемся между теми и этими, как цветок в проруби.
— Ладно! — махнул я рукой. — Съезжу, хер ли с тобой делать. Только не сегодня. Давай сперва в Старгород вернёмся.
Мыш выбрался из лошадиной гривы и вскарабкался мне на плечо.
— Вижу, — сказал он.
— Что видишь? — удивился я.
— Белку, — на полном серьёзе сообщил Мыш.
— Хорошо хоть не песца, — заржал я.
— И человека, — добавил Мыш. — он с белкой разговаривает.
Я внимательно поглядел на Мыша.
— Ты самогона не перебрал часом, философ? Белки просто так не мерещатся.
— Поезжай спокойно, Немой, — не обращая внимания на шутку, сказал Мыш. — Когда я прыгну — вяжи его.
— Кого? — охренел я.
В десяти шагах впереди спокойно ехал Джанибек. Он внимательно смотрел по сторонам и хер бы пропустил человека, окажись тот около дороги.
И тут Мыш прыгнул прямо в куст бузины, на котором висели тяжёлые кисти красных ягод.
— Держи его, Немой!
Я натянул поводья и охренел. Куст отбивался от Мыша! Гибкая ветка с узкими листьями схватила его и уже собиралась зашвырнуть, куда подальше!
Я прыгнул в куст прямо из седла, зажмурившись, чтобы не выхлестнуть ветками глаза.
Да хер там, а не ветки!
Куст молотил меня самыми настоящими руками. В жёлто-красном мелькании листьев я различил оскаленное человеческое лицо.
Куст ударил меня в живот. Я ответил пинком и услышал стон.
Ага, больно, гад?!
Я толкнул сопротивляющееся тело на землю, навалился сверху. Наощупь перехватил руку и вывернул её. В руке я нащупал что-то круглое, твёрдое.
Подбежавший Джанибек накинул на пленника верёвку. Придавил коленями, затянул.
— Отпускай, Немой!
Я поднялся с земли. Тут же подскакали Чупав и князь Всеволод.
Мы удивлённо разглядывали пленника.
Невысокий жилистый черноволосый пацан был одет в пёстрый плащ, сшитый из красных и жёлтых лоскутов. Расцветка плаща совпадала с осенними листьями. Но не настолько же, чтобы ни я, ни Джанибек его не заметили!
На вид парню было лет четырнадцать, не больше.
Рядом с пацаном на земле валялся бубен, разукрашенный жёлтыми и красными пятнами.
Ипать, шаман, что ли?!
Пацан скалил на меня мелкие, удивительно белые зубы и что-то злобно шипел. Под глазом у него наливался красным здоровенный синяк.
Пошипи-пошипи мне, бля!
Я ухватил шамана за лоскутный ворот плаща и рывком поднял на ноги.
— Ты кто? Откуда? Что здесь делаешь?!
Парень оскалился и снова прошипел что-то неразборчивое.
— Он белку мучил! — наябедничал Мыш.
— Какую белку?!
— Вон!
Мыш снова вскарабкался ко мне на плечо и показал куда-то на верхушку сосны, которая росла возле дороги.
Я прищурился и, в самом, деле, разглядел на сосне белку. Она сидела неподвижно, сложив передние лапы на мохнатой груди. Мне показалось, что глаза белки поблёскивают, словно стекляшки.
— Джанибек! — попросил я. — Можешь её ссадить? Только не убей.
Джанибек прищурился и кивнул. Достал из колчана стрелу с широким плоским наконечником, похожим на нож. Вскинул лук, прицелился и выстрелил.
Стрела свистнула в воздухе. Наконечник рассёк ветку. Белка закувыркалась вниз, но застряла в развилке дерева.
— Да чтоб тебя!
Белка висела в развилке неподвижно, словно комок шерсти.
Сдохла, что ли?
Не то, чтобы мне так уж была нужна эта белка. Но любопытство в карман не спрячешь.
Перекидываемся, Немой!
В голове звонко щёлкнуло.
Я упал на четыре лапы и быстро вскарабкался на толстое дерево. Ухватил белку зубами за загривок и потащил вниз. Зверёк был мягким и тёплым, но даже не сопротивлялся. Висел безвольно, как будто потерял сознание.
Я положил белку на землю. Встал на задние лапы и перекинулся обратно в человека.
Раздался сдавленный крик. Пленник в ужасе смотрел на меня.
Держа белку в руках, я шагнул к нему. Пацан попятился, толкнул державшего его Чупава и сам упал на жопу. Отталкиваясь связанными ногами, он попытался отползти в кусты.
— Куда? — прикрикнул Чупав и замахнулся на пленника.
— Погоди, Чупав! — остановил я его.
Подошёл к шаману и присел рядом с ним на корточки. Детей и собак такая херня обычно успокаивает. А шаман и был похож на испуганного ребёнка. Или на крепко побитую собаку.
— По-нашему говоришь? — спросил я его.
Он помолчал, глядя на меня расширенными глазами. Потом медленно кивнул.
— Говорю! И понимаю всё! Только не ешьте!
— Ты откуда здесь взялся?
— Я — младший шаман Великого духа Тенгри!
— Хазарин, — негромко сказал князь Всеволод, подходя ближе. — Они этому Тенгри поклоняются. Да и рожей похож.
— Ага! — задумался я. — А что ты сделал с белкой?
— Я её заклинал, — ответил пацан.
— Зачем?
Пацан опустил глаза. Уши у него стали такого же цвета, как красные пятна на плаще.
— Я очень способный шаман, — забормотал он себе под нос. — Белка должна была стать моим лазутчиком.
— Слушай, давай без этой фигни, — сказал я. — Говори, как есть. Иначе перекинусь в кота и жопу надеру.
В глазах парня снова появился ужас.
— Не надо! — пискнул он. — Я хотел вернуться домой и заблудился. Ну, и уговаривал белку показать мне дорогу. Только не успел.
Вот сейчас было видно, что он не врёт.
Я протянул ему зверька.
— Расколдовать её можешь?
— Конечно!
Парень радостно закивал и шмыгнул носом.
— Только мне бубен нужен.
Я поднял с травы бубен. Он почти ничего не весил. На деревянный обруч натянута выскобленная и высушенная шкура — вот и вся конструкция.
Повертев бубен в руках, я протянул его пацану.
Он положил белку на траву. Взял бубен в левую руку, а правой быстро выбил на нём сложную ритмическую фразу. Прозвучало это так, словно горох высыпали из деревянной банки на лист жести.
Белка вскочила и, вереща, прыгнула на дерево. Взбежала по стволу, метнулась на другую сторону и, выглядывая оттуда, принялась крыть нас отборным беличьим матом.
Чупав недовольно цыкнул на неё. Белка перебежала по длинной ветке, перепрыгнула на соседнюю сосну и скрылась в дупле.
Я поднялся на ноги и отошёл от парня на пару шагов, чтобы не пугать. Даже с такого близкого расстояния он почти сливался с осенними кустами.
— Маскировочка у тебя — что надо! — уважительно сказал я. — Даже Джанибек тебя не заметил.
— Не мог я его пропустить, — сказал Джанибек. — Это колдовство, не иначе.
— Конечно, колдовство, — гордо сказал пацан. — «Покрывало Тенгри» называется. Вы вообще не должны были меня заметить!
— Мыш, а как ты его увидел?
— Это очень просто, Немой, — ответил Мыш. — Помнишь, какое зелье варила Яга, когда мы собирались в дорогу?
Вообще-то, нет. Мне малость не до того было.
Мыш вздохнул.
— Плохо у тебя с памятью, Немой. И как ты дальше жить будешь?
Ипать! Так и буду. С плохой памятью обиды забывать проще!
— Яга варила зелье, которое позволяет видеть то, что скрыто. Я опустил в него хвост, а потом облизал.
— Ты специально это сделал? — с уважением спросил я Мыша. — Подозревал что-то?
— Нет, — покачал головой Мыш. — Просто хвост был липкий. Яга много мёду в зелье добавила.
