Мы заходим в комнату, оборудованную как школьный класс. Парта с удобным стулом, доска, стол для учителя. Я сажусь в уголочке, дабы не мешать, и раскладываю перед Дашей несколько ее самых любимых игрушек, чтобы ей было чем заняться, когда закончится печенье.
Грэм усаживается за парту, выкладывает листы бумаги, какое-то интересное перо и чернильницу. Я смотрю с любопытством. Моя бабушка когда-то давно рассказывала, как она писала чернильными ручками, сколько с ними было мороки и какие вечно грязные были пальцы и тетради. А тут — перо. Наверняка, еще сложнее.
В класс заходит учитель. Вот реально, с первой же секунды он мне не понравился! Высокий, худощавый, напыщенный брюнет в костюме с иголочки. Небрежно окинув взглядом нас с Дашей и скривив рот, переводит взгляд на Грэма.
— Доброе утро, Ваше Величество, — говорит, подходя к своему столу и выкладывая на его поверхность какие-то бумаги, книгу, перо и всякую мелочевку, плохо мне видную с того места, где я сижу.
— Доброе утро, лорд Говелиц, — отвечает Грэм.
— Ну что ж, приступим к написанию текстов. Надеюсь, сегодня вы проявите больше усердия, нежели в прошлый раз. Предлагаю Вашему Величеству написать пригласительный лист на коронацию. Какой стиль здесь уместен?
— Торжественный. Разрешаются восклицательные знаки, обязательно точное указание даты, места и времени проведения праздника, а также форма одежды, — без запинки отвечает мой подопечный.
— Чудесно. Теорию вы знаете, сейчас проверим практику, — говорит учитель, все так же сжимая губы и подергивая носом, словно ему тут что-то плохо пахнет.
Грэм принимается усердно скрипеть пером. Лорд Говелиц ходит вокруг ученика, постукивая указкой по собственной ладони.
— Нет, нет, нет! Сколько раз говорить⁈ Эта буква пишется не так! Завиток только сверху! Неужели трудно запомнить?
От громкого голоса учителя даже я вздрагиваю, а что уж говорить о Грэме, над ухом которого лорд и орет.
— Ма! — громко выдает Даша, испуганно подергивая губами.
— Все хорошо, маленькая, — говорю дочери, забирая ее из коляски и усаживая на своих коленях. — Не бойся, это просто дядя кричит. Он думает, что материал легче усвоится, если пугать детей своим криком.
— Что? — лорд резко поворачивается в мою сторону. — Что ты сказала?
— А что вы услышали? — спрашиваю у напыщенного индюка.
— Я все! Все услышал! Не смей говорить обо мне такие вещи! Имей уважение! Слышала… ты… — лицо учителя года краснеет до эффектного бордового цвета.
— Для начала сбавьте тон, — прерываю мужчину, — далее — я не позволяла вам переходить со мной на «ты», и на брудершафт мы с вами не пили. Если хотите уважения, извольте проявлять его же по отношению к другим. И да, я уверена, что то, как вы орете на ученика, не делает вам чести и не характеризует вас как грамотного специалиста.
— Ты…ты! Я буду жаловаться! — лорд резко разворачивается на каблуках и выскакивает за дверь.
Грэм грустно поворачивается ко мне и говорит:
— Ну вот. Теперь у нас будут неприятности.
Тоже мне новость!
Глава 4
— Переживем, — отвечаю во множественном числе, специально делая нас соучастниками, надеясь наладить отношения с подопечным.
— Дя-я-я, ух-ух-ух, — гневно сдвинув брови и размахивая игрушечным медвежонком, рассказывает Даша свои впечатления от встречи с педагогом.
— Да, дядя еще какой ух, — подтверждаю, давая ребенку успокоительный кусочек яблока.
— Неужели он и правда пошел к дяде? — спрашивает Грэм. — Я думал, он побегает по коридорам и вернется.
В коридоре раздается топот сапог, мы с Величеством дружненько усаживаемся прямо и принимаем вид, типа мы вообще ничего не знаем. В школьную комнату входит… регент. Как и вчера, в черном и хмурый. Ему бы ботокс между бровей, чтоб расслабился. Странное дело, но учителя рядом с ним нет. Возможно, пронесет.
— Я не понял, а почему нет урока? — громыхает заботливый дядюшка. — Грэм, где лорд Говелиц?
— Доброе утро, — беру огонь на себя. — Учитель вышел.
Регент переводит взгляд черных, как безлунная ночь, глаз на меня.
— Куда это он вышел?
— Без понятия. Возможно, из себя — пожимаю плечами.
И тут, в самое неподходящее время, возвращается вышеупомянутый Говнелиц, в смысле Говелиц.
— О, Ваше Высочество, а я как раз хотел с вами поговорить, — елейным голоском обращается учитель к регенту.
— О чем? — Высочество кривится как от зубной боли.
— О недопустимости на занятиях посторонних особ, — и красноречивый взгляд в мою сторону.
— Госпожа Алёна не посторонняя особа, она новая няня Его королевского Величества.
— Да, я понимаю, но прежние няни не приходили на занятия, почему же эта…
— Значит, госпожа Алёна считает, что ей нужно знать больше о распорядке дня короля и его окружении, — приподнимает бровь, типа всё, закончил, или еще будешь ныть.
— И все же, я склонен считать… — учитель продолжает гнуть свою линию, да только регент, судя по всему, не любитель долгих разговоров.
— Лорд Говелиц, мне кажется, вы неправильно поняли то, что я сказал, поэтому я повторю, исключительно из уважения к вашим регалиям. Госпожа Алёна вольна сама выбирать присутствовать ей на занятиях Его Величества, или дремать в коридоре. Так понятно?
Последняя фраза звучит гулко и с таким нажимом, что даже меня пригибает к полу, а учителя вообще размазывает в медузу. Он только кивает, как китайский болванчик и, едва дождавшись, когда регент выйдет, окатив нас с Грэмом хмурым взглядом, усаживается на стул.
— Вы написали пригласительный лист? — спрашивает лорд Говелиц Грэма. — Покажите.
Мальчик кладет выполненное задание перед учителем и ждет.
— Грязно. С ошибками. И слишком много завитков, — выдает лорд Говелиц. Даже не удивлена. Чего-то подобного я и ожидала. Интересно, что нужно сделать, чтобы этот учитель похвалил? Луну с неба достать?
К счастью, урок окончен и преподаватель, собрав свои вещи, уходит. Вместо него приходит пожилая дама. Далее у Грэма этикет. Ну что сказать? Та еще мудреная наука. Сегодняшний урок посвящен правилам поведения за столом. Как сказать столовыми приборами, что обед окончен, или чтобы сменили тарелку. Какой вилкой что есть, какую ложку брать для каких блюд. К концу урока лично у меня разгулялся нешуточный аппетит, а голова распухла от тщетных попыток запомнить хоть какую-то вилку, кроме десертной с тремя зубцами.
Последний урок — музыка. Ведет его пожилой, убеленный сединами дяденька, профессор Ребин. Он разговаривает с Грэмом очень уважительно, с какой-то почти родительской любовью. И мальчик просто тает рядом с этим учителем. Он сияет, слушая историю создания какой-то оперы. Улыбается смешным моментам из жизни композитора. А уж когда профессор начинает играть, тут мы с Грэмом вообще сидим так тихо, что почти не дышим. Волшебные, завораживающие звуки льются из-под смычка учителя. Даже Даша замолкает, перестает ерзать в коляске и дергать раздраженно ножкой. Она зачарованно смотрит на профессора и улыбается так нежно, что я даже немножко ревную.
После занятий мы все вместе обедаем. Еда в этом мире вкусная, это я еще вчера отметила, но очень острая. Спасибо, что у меня нет язвы, а то было бы плохо. Причем, вкус у блюд не то, чтобы перченный, а какой-то… острый, но пряный и еще слегка кисловатый, и жгучий. В общем, аналога в нашем мире такой специи однозначно нет. Тут даже чай подают со щепоткой этой специи! Вкуснотища. К счастью, Даше приносят еду только посоленную и все. А то был бы цирк с отмыванием языка и полосканием рта завывающего ребенка.
Время до ужина мы проводим скучно. Грэм сидит, втупившись в книгу. На все мои предложения пойти погулять, показать мне дворец, парк, сад, вообще хоть что-нибудь, кроме этих комнат, отвечает отказом с видом «заколебала эта женщина». После ужина мы расходимся по своим комнатам.
Убедившись, что Грэм уже спит, мою и укладываю Дашу. Потом сама быстро вымываюсь и, с трудом волоча уставшее тельце, откидываю покрывало с кровати, а в следующее мгновение едва удерживаюсь, чтобы не завопить пожарной сиреной во всю глотку. На моей половине кровати, по матрацу бодро маршируют большие, черные, рогатые жуки в количестве десяти штук. Понятное дело, что не сами прилетевшие, а принесенные чьей-то вредной рукой. И я даже знаю чьей! Скрипя зубами, собираю жуков в свою футболку и закрываю в ванной. Утром выброшу в окно, возможно.
