— Ноут, — чистосердечно восхитилась Элия, принимая заказанный список, — да у тебя все налажено оперативнее, чем у Сил в ИК, не удивлюсь, если и информация полнее.
— Тэодер любит четкость и быстроту, — скромно улыбнулся принц, невольно польщенный похвалой его тайным дарованиям, столь редко проявляемым на публике.
— Спасибо, дорогой, в знак благодарности я не буду тебя целовать, — не удержалась от маленькой шпильки богиня. Она спрятала листок в карман жакета и истаяла из коридора, как призрак утреннего тумана.
Вздох облегчения невольно вырвался из уст Ноута. Хвала Творцу, Элия убралась по своим делам без обычной порции насмешек. Он легко отделался! Сомнений в том, что кузина превосходно чувствует отношение родича, у проницательного принца не было ни малейших, а значит, все ее женские штучки были тонкой издевкой, лишь маскируемой под флирт. И все, что мог нервный музыкант и бесстрастный теневой бог — это молча терпеть. Ноуту было страшно даже представить, какой фокус выкинет Элия, если он вдруг станет огрызаться или тем паче осмелится имитировать флирт в ответ. Нет, лучше не рисковать!
Принцесса, выцарапав у кузена нужный документ и более не заморачиваясь вопросом, с какой стати вообще Ноуту бояться ее до дрожи в коленях, прогулочным шагом направилась к своим апартаментам.
Бог отер со лба метафорический пот и скользнул в покои Тэодера. Тот, по правде сказать, и впрямь сидел за столом в кабинете, просматривая планшеты с огромными сводными схемами-таблицами столь бегло, будто не изучал их, а тасовал колоду игральных карт. Не поднимая глаз на брата, принц между делом, ничем не выказывая особенного интереса, спросил:
— Зачем приходила кузина?
Ноут вздрогнул, подавляя невольное стремление сжаться и попятиться к двери, и мужественно ответил:
— Она просила кое-какую информацию, босс. По закрытым мирам. Я дал.
— Просила у тебя? — Тэодер так удивился, что на миг даже оторвался от процедуры анализа. Серая сталь его взгляда пригвоздила Ноута к ковру надежнее стилетов.
— Нет, шеф, она искала тебя, но… — моргнул бог.
— Не смей более никогда решать за меня, желаю я видеть Элию или нет, — мягко, но от этой мягкости тонкий музыкант и неумолимый убийца в одном лице задрожал как осиновый лист, промолвил принц и аккуратно отложил бумаги. Почему-то Ноуту невинный жест показался куда более зловещим, чем удар кулаком по столу.
— Куда вы, босс? — слабым котенком мяукнул Ноут в спину Тэодера.
— Извиняться за твою глупость, — столь же тихо, сколь холодно ответил бог, тенью исчезая из кабинета.
Он нагнал богиню почти у самых дверей ее покоев и позвал:
— Прекрасный день, дорогая.
— О, милый, тыстоль быстро освободился? — удивилась Элия на первый взгляд совершенно искренне, но принц уловил скрытую издевку в невинных словах.
— Для тебя я свободен почти всегда, — серьезно кивнул Тэодер. — Прости за маленькое недоразумение, больше такого не повторится.
— О, но ты ни в чем не виноват, — беглая улыбка скользнула по восхитительным губам прекрасной женщины.
— И, тем не менее, на скольких балах ты отказала бы мне в танце, на скольких ужинах не позволила бы сесть рядом? — с кривой полуулыбкой уточнил принц, скрестив руки. — Я слишком хорошо знаю, Элия, на каких весах взвесишь ты мою пусть не вину, но ответственность за зарвавшегося брата. Не играй со мной в эти игры, милая, не терзай без нужды.
— Я не сержусь, прости за то, что немного подразнилатебя, очень хотелось посмотреть на настоящего Тэодера, а не на его пустую маску!
На сей раз улыбка богини была искренней и полной тепла, она приблизилась к ожидавшему ее вердикта Тэодеру, погладила по щеке и положила руку ему на грудь. Сквозь темный, безо всякой отделки или вышивки шелк рубашки чувствовалось ускоренное биение сердца, говорившее о состоянии кузена куда более откровенно, чем непроницаемо серые глаза, запылавшие расплавленным серебром.
— Для тебя я всегда настоящий, — улыбка мужчины, полная радости и трепета, вполне могла бы подойти Богу Романтики, он накрыл рукой ладонь Элии, прижатую к его груди. Тонкие пальцы под его собственными казались певчей птицей, опустившейся на ветку и готовой в любую секунду вспорхнуть.
— Это замечательно, — серьезно промолвила принцесса, не убирая руки, — даже когда ты сердишься на меня, ты справедлив. Твое негодование помогает мне посмотреть на себя со стороны не меньше, чем нежность. Ты — мой личный Бог Справедливого Суда, дорогой.
— Я единственный, у кого хватает на это дерзости? — задумчиво предположил Тэодер.
— О нет, дело не в дерзости, ты единственный, кто может не просто ненавидеть или любить, а, отстранившись от своих личных страстей, посмотреть на мои поступки со стороны и вынести справедливый вердикт, — объяснила Элия и сменила тему, заметив:
— Кстати, Ноут мне действительно помог, так что не суди его строго.
Принц вопросительно выгнул бровь. Элия объяснила, какие именно сведения ей понадобились, и даже продемонстрировала выданный список. Едва глянув на него, Тэодер согласился:
— Все так, хотя в Симган я бы без особенной нужды не пошел.
— Он ведь ниже на Уровень. Неужто так опасно? — уточнила принцесса, зная, что бог спокойно не только гуляет, но и работаетв мирах на несколько Уровней вверх.
— Противно, — к удивлению кузины поморщился принц, зачастую не брезгующий в работе самыми крайними мерами. — Границу минуешь, будто в болоте нечистот бредешь. Слишком замкнут, никакого обмена энергией с сопредельными мирами нет. Структура такова, что у людей начисто отсутствуют или полностью блокированы любые мощные таланты, способные изменить положение измерения к лучшему. Шарлатанов хватает, но истинной силы нет. Даже техника в последнее время развивается слишком медленно. От пути духа они отказались настолько полно, что не хватает энергии для второй тропы. Чтобы творить по-настоящему в любой из сфер, должна парить душа.
— Возможно, именно это мне и нужно, — задумчиво протянула Элия, — спасибо, дорогой, за совет.
— Только спасибо? За целый список и добрый совет? — смешинка и еще какое-то напряженное ожидание с огоньком надежды послышались в тихом голосе кузена, умевшего выглядеть незначительным и незаметным, приятным, слабым богом, тенью своих ярких братьев и кузенов. Но огромная власть его в темных сферах, женщина знала, была не менее безраздельна, чем власть Повелителя Межуровнья над демонами Бездны.
— 'Спасибо' тоже бывают разными, мое тебе понравится, — шепнула Богиня Любви в приоткрытые губы кузена и коснулась их нежным поцелуем.
— Может, я тоже что-нибудь сделаю, чтоб заслужить столь сладкую благодарность? — полюбопытствовал не без мрачной иронии пополам с завистью Лейм, наблюдавший за интимной сценой у дверей в покои Элии.
Рядом с рукой зеленоглазого Бога Романтики, опершейся на косяк, мелькнули и тут же исчезли черные кудри пажа Лиама, осмотрительно решившего не лезть под горячую руку заспорившим богам. Наевшись с горя миакраны после короткой беседы с братьями принцессы и едва не отдав душу Служителю Смерти, мальчик капельку поумнел. Теперь он старался служить госпоже, соблюдая разумную осторожность.
— Весьма вероятно, — согласилась с Леймом принцесса, отступая из неохотно разомкнувшегося объятия Тэодера.
Тот кивнул брату, как равный равному, поцеловал руку кузине на прощанье и исчез. При младшем родиче богу не было нужды притворяться серой тенью. Тэодер пусть и не вовлекал его в свои дела напрямую, оберегая невинную душу родственника, но время от времени обращался к аналитическим способностям юноши. Сам Лейм широко не занимался коммерцией, но взаимосвязи и взаимозависимости в любых процессах отслеживал четко.
— Увы, мой дорогой! Хотя в настоящий момент я была бы очень рада помощи, но лучше тебе оставаться с герцогом и позаботиться о его здоровье, — пожалела Элия, проходя в свои покои мимо сторожащего дверь кузена.
— Думаю, Гор в достаточной мере оправился. Даже Стефф ушел, — последовав за кузиной, ухмыльнулся принц и указал на пустой диван со смятым, будто на нем танцевало маленькое стадо бегемотиков, пледом.
