— Способностями?
— Ну да. У каждой нечисти есть врождённые навыки. Допустим, все Боровики — грибы создавать могут, а русалки — околдовывать и соблазнять. Прочей магии учиться нужно. Эта мавка уже два года блог ведёт и то у неё не всё получается. Будешь пробовать? — спросил суслик, отложив планшет в сторону.
— Как-нибудь потом, — отмахнулся Василий. — Это всегда так изгибаться нужно?
— Нет, конечно, в основном руками и пальцами водить. Ещё произношение важно, ударение правильно расставить, много чего.
— А вот та баба, которая Машу заколдовала. Она ничего не говорила и руками не махала, только глазами сверкнула. Это почему так?
— Заклинание сверхсложное, силы нужно немерено, а то что не двигалась, так это ты так думаешь. Там каждая мышца тела работает, вплоть до, — суслик заговорщически подмигнул, — половых органов. Высочайший уровень мастерства.
— Понятно. Едем в Глухую заводь?
— Едем, только сначала тебе к портному нужно. Туда так просто не пускают, дресс-код.
— У тебя вообще одежды нет, — удивился Василий.
— Голым и ты пройдёшь, это самый простой способ. Если готов, то погнали, не будем время терять.
— К портному, так к портному, кто тут у вас этим занимается?
— Алёша Попович, кто же ещё, лучший модельер. Вся высшая нечисть к нему ходит.
— Богатырь? Так он вроде, всю жизнь с нечистью бился.
— Чудак, а силу, где он по-твоему брал? Из землицы-матушки, вот где. А то что с нечистью бился, то когда, как было: в третьей лесной войне, с Горынычем против Водяного сражался, а в пятой, с Лешим против Святогора. Всяко бывало.
Василий лишь хмыкнул, вдавливая педаль в пол. Лес привычно расступился, а дорога заняла почти весь день. Наконец, появилась поляна. Терем, баня, колодец, огород и что-то вроде подиума, на котором здоровенный детина в одних стрингах, раскрашивал какую-то голую девицу.
— Одна из дочерей Бабы-Яги, — сказал, подходя к ним, Кеша. — Придётся подождать.
— Это Алёша что ли? — не поверил Василий.
— Ну да, а что не так?
— Да по другому его представлял, латы там, конь боевой.
Богатырь, видимо, его услышал и, не поворачивая головы, сказал.
— Какие латы, золотце моё, жара на улице. Подожди чуток, сейчас последний штришок на попку нанесу и тобой займусь, милый.
Василий от таких слов обалдел и стал потихоньку отступать к грузовику.
— Ты чего? — остановил его суслик.
— Может, ну его нафиг? Как-нибудь так пройду.
— В таком виде дружок, тебя и в болото не пустят, — поворачиваясь сказал Алёша. — Кроссовки, футболка, джинсы — срамота. Давай красавчик на тебя посмотрим.
Богатырь махнул рукой и с Василия сразу слетела вся одежда. Прикрыв срам руками, он заорал.
— Ты что творишь, падла?
— Так-так, — не обращая на него внимание, сказал Алёша, обходя его по кругу. — Есть над чем поработать. Чего изволите?
— Ему в Глухую заводь нужно, — ответил суслик.
— Сделаем, а ну-ка, приведите его в божеский вид.
Алёша оглушительно хлопнул в ладоши и, выбежавшие из терема мавки, подхватили Василия. Он рта раскрыть не успел, как оказался в бане. Под возмущённые крики его мыли, мяли, парили, натирали маслом и делали массаж каждой мышце. В конце концов, Василий расслабился. Он никогда не позволял себе тратить деньги на что-то подобное, а теперь даже пожалел об этом.
Когда через два часа, его выволокли наружу, это был абсолютно другой человек: чистый, румяный, подтянутый. Суслик только присвистнул от такого зрелища, а Алёша внимательно посмотрел и хлопнул в ладоши.
— Так, приступим. Какие аксессуары имеем?
— В смысле? — не понял Василий.
— С чем выходить будешь? Перстни, корона, портмоне, портсигар, что из личного носишь? — объяснил богатырь.
— Ничего не ношу, кошелёк, да папка с документами.
— Так не пойдёт, там высшей нечисти будет немерено, а ты что? С пустыми руками пойдёшь?
— Слышь ты, богатырь, — не выдержал Василий. — Объясни толком, куда я выйти должен?
— В смысле куда, на подиум, перед дочками Лешего. Сегодня в полночь вся Глухая заводь гуляет, смотрины женихов будут. Со всего света понаедут, а ты на их фоне должен хоть что-то показать.
— Есть такая вещь, — неожиданно закричал суслик и убежал в грузовик.
Через минуту он вернулся, протягивая найденную сумочку.
— Вот это дело! — воскликнул Алёша, а глаза его аж загорелись. — Дорогущая! С такой к самому Кощею не стыдно прийти. Сейчас подберём костюмчик.
Мавки засуетились, весьма бесцеремонно надевая на Василия различные наряды. Богатырь сидел в кресле и только покрикивал.
— Цвет не тот! Плохо! Не идёт! Ты бы ему ещё шлем надела! Он не павлин, а жених! Кактус не надо! Цилиндр себе в жопу засунь! Плётку не надо! Не то!
Это продолжалось больше часа пока, наконец, Алёша не разразился восторженными криками.
— Блеск! Красота! Шедевр!
На красном как рак Василии была надета конструкция по типу пояса верности, на шее висел ключ от неё с надписью «мама орла вырастила», на ногах были хрустальные сапоги вроде ковбойских, а через плечо дамская сумочка.
— Всё! Любая из дочек теперь твоей будет!
— Да я, да как можно, это же, да я как, да вы бля издеваетесь! — закричал Василий.
— Да круто же! — встрял суслик, а все мавки и богатырь закивали. — Самый лучший костюм, что я видел!
— Не знаю, откуда ты приехал, но я тебе как главный модельер говорю, — сказал Алёша, — это моя лучшая работа. Брать будешь?
Василий горестно вздохнул и достал карточку, расплачиваясь уже привычным ему способом.
До заводи ехали в тишине, кот спал, суслик, что-то смотрел в планшете, а Василий проклинал свой костюм, судьбу и весь лес скопом.
Вскоре впереди послышалась громкая музыка и за расступившимся лесом, показалось озеро с плавающими домиками.
Не успел грузовик проехать и ста метров, как ему дорогу перегородил здоровенный жлоб в латах с надписью охрана.
— Куда прёшь ирод! На стоянку свою колымагу ставь! — он махнул булавой куда-то направо, и Василий послушно повернул.
Парковка была забита до отказа. Чертёнок наотрез отказывался ставить такой большой автомобиль, но, получив банку фасоли, выкинул несколько метёлок за ограду. Грузовик кое-как втиснулся между Волгой с надписью «Чёрная молния» и ладьёй на колёсах, и Василий, кот и суслик пошли на праздник.
На входе стояла целая толпа нечисти, пытающаяся пройти внутрь. Ещё один жлоб в латах придирчиво осматривал претендентов и либо пропускал, либо посылал прочь, а тех, кто возмущался, сразу бил булавой по башке.
— Илья Муромец, — сказал Баюн. — Поздоровайся с ним по-богатырски.
— А это как? — спросил Василий.
— Подойди, забери булаву и стукни его по башке, — ответил кот. — Сразу покажи, что не просто так пришёл.
— Да ты сдурел?! Он же меня за секунду зароет!
— Ты главное — посильнее стукни, если прокатит, все тебя уважать будут.
— А если нет?
— Прокатит, держи, для храбрости, — сказал Баюн и сунул ему в руки какую-то фляжку.
Немного помедлив, Василий сделал большой глоток и чуть не блеванул.
— Спирт что ли? — хватая ртом воздух, спросил он.
— Настойка на мхе, мама делает, семьдесят восемь градусов. Давай вперёд, я в тебя верю!
Сделав ещё один глоток, Василий с шумом выдохнул и пошёл через толпу, расталкивая нечисть в разные стороны. Подойдя к Илье, он внаглую снял у него с пояса булаву и, поплевав на ладошки, вломил ему по шлему. Тот даже бровью не повёл, лишь улыбнулся и заорал.
— Ах, гнида мелкая, ты на кого хвост подняла курица подзаборная, с таким ударом только комаров на болоте бить. Сейчас отведаешь силушки богатырской!
Он выхватил свою булаву и раскрутил над головой. Её навершие сразу стало увеличиваться, пока не стало метр в диаметре.
— Получай! — заорал Илья, со всей силы нанося удар.
Шар опустился на голову Василию и как будто его там и не было, ударил о землю. Раздался страшный грохот и богатыря подбросило метров на двести. С криком «ёб твою мать», под удивлённые взгляды всякой нечисти, он улетел куда-то за озеро.
