Ярослав Гашек
Родители и дети
Учитель Швольба выпустил уже несколько монографий о сущности отношений между родителями и детьми. В этих трудах он неопровержимо доказывал, что эти отношения являются одним из обычных видов родства.
Несколько публичных лекций, прочитанных в «Дамском клубе» я в редакции журнала «Семья», ратовавшего за сближение между родителями и детьми, создали учителю репутацию чудака. Этому содействовала также его передовица в первом номере «Семьи». Швольба убедительно доказывал в ней, что дети являются потомками своих родителей, и подкреплял это положение ссылками на старого церемониймейстера камергера Веймарского, Адольфа Книгге и несчастного д-ра Гита, заключенного в крепость.
К сожалению, научная активность плохо отражалась на служебной карьере почтенного педагога. Ходили слухи, что это свихнувшийся старикашка и что место его не в школе, а в загородном санатории для тихопомешанных. Начальству не очень-то нравилось, что учитель на уроках родного языка произносит не идущие к делу речи о том, что, производя на свет детей, родители тем самым обзаводятся потомством. Домашние работы, которые он задавал школьникам, носили главным образом философско-педагогический характер, например: «Должны ли родители участвовать в шалостях своих детей» и т. д.
За это-то начальство и недолюбливало учителя Швольбу и постоянно перебрасывало его из одной школы в другую. Бедняга колесил по всей стране вдоль и поперек, нигде не находя себе постоянного пристанища.
И вот наш учитель опять на новом месте. Свой первый урок в пятом классе городской гимназии он посвятил рассуждениям о том, что сын, зная отца с первых дней своей жизни и наблюдая его характер без всяких прикрас, должен ценить хорошие качества (дабы папаша не стал ему слишком противен) и вместе с тем не закрывать глаза на дурные, в чаянии тем успешнее избежать их самому.
Закончив лекцию, учитель задал ученикам домашнюю работу — подробно развить в сочинении следующий интереснейший тезис: «Будьте благодарны своим родителям, даже если вы имеете основания порицать их». В помощь был предложен следующий план:
1. Перечень безнравственных и недостойных поступков моих родителей, их слабостей и пороков.
2. Скрывают ли от меня родители свои пороки?
3. Почему я обязан скрывать пороки своих родителей от посторонних?
4. Почему я не должен подражать родителям в плохом?
5. Ссорятся ли мои родители между собой?
6. Почему я должен держаться спокойно и сдержанно при упомянутых ссорах?
— Да, господа учащиеся, — величественно произнес учитель Швольба, — в отношении домашних работ я держусь совершенно новых педагогических принципов. Моя задача — добиться полного взаимопонимания между родителями и детьми. Раньше считалось недопустимым, чтобы родители помогали детям при выполнении домашних работ. Я, наоборот, настаиваю на этом. На днях я намерен пригласить ваших родителей на собрание, на котором прочту им лекцию о правильно организованной семье и проверю, как они помогают вам выполнять домашние уроки.
За пять лет пребывания в гимназии ученики привыкли к ожесточенной войне с учителями. Однако фанатические речи нового учителя, его высокая тощая фигура и внешность Савонаролы, знакомая им по картинкам в учебнике, произвели на ребят мрачное и устрашающее впечатление.
После урока все в один голос решили, что Швольба — псих и надо с ним быть начеку. А что касается домашних работ, то ни о каком сотрудничестве с родителями не может быть и речи.
* * *
Сынок полицеймейстера — Машек, вернувшись из гимназии, тщательно спрятал тетрадь с тезисами. За обедом на вопросы отца, что нового в гимназии, есть ли уроки на дом и как понравился ему новый учитель, Машек-младший поспешил ответить, что новостей особенных нет, уроков не задано, а новый учитель, — видимо, славный я симпатичный человек.
Машек-младший за последнее время не очень-то ладил с отцом. Полицеймейстер те разрешил ему вступить в футбольную команду «Квинта А», а о покупке мяча, который нужен был мальчику, чтобы стать капитаном команды, папаша не хотел и слышать.
Кроме этого основного разногласия, был ряд других: отец не пустил мальчика в загородный поход бойскаутов и был очень недоволен, узнав стороной, что его сынок, пользуясь тем, что ему минуло четырнадцать лет, заявил во время последней переписи о своем вступлении в секту «адвентистов седьмого дня». Побудили его к этому исключительно меркантильные соображения: он где-то слышал, что в секте адвентистов новообращенный получает двести пятьдесят крон и двенадцать килограммов баранины. На эти деньги, если продать баранину, можно купить превосходный английский футбольный мяч с запасной камерой, а ради таких высших интересов стоило, конечно, поступиться католической верой.
Но, к сожалению, секта адвентистов глубоко разочаровала Машека. Вместо, денег и баранины ему прислали английскую библию, псалтырь на тридцати двух языках и письмо на английском языке с просьбой внести два фунта стерлингов пастору Мак Роснеру в Праге.
Предавшись после обеда мрачным размышлениям о всех своих невзгодах, молодой Машек решил не жалеть папашу и ответить с исчерпывающей откровенностью на все вопросы учителя Швольбы. Пусть он проиграет этот бой, как проиграла недавно «Квинта А» «Октаве Б», со счетом 22:3, но он примет его так же бесстрашно, как приняла вызов «Квинта А», заранее уверенная в своем поражении
Итак, Машек-младший взялся за сочинение. Первый пункт был: «Перечень безнравственных и недостойных поступков моих родителей, их слабостей и пороков».
«I. Мамаша путается с инженером Поуретом с фабрики искусственных удобрений „Крулих и К"“; у него немало хлопот с искусством мамаши швырять деньгами. Папаша часто злится на это и на днях сказал горничной, что давно бы развелся с женой, если бы так сильно не задолжал инженеру Поурету. Сам папаша в служебное время посещает ресторан Марковского и волочится там за кельнершами. Одну из них он недавно возил за город. В общем, папаша с мамашей друг друга стоят.
Что касается их характеров, то мамаша вспыльчива, груба и страшно невоспитанна. На детей и хозяйство, она нуль внимания, вечно торчит у зеркала и наряжается с самого утра, точно ей в театр ехать.
Отец — закостенелый бюрократ и подлец, каких мало. Всему городу известно, что при императоре он подписывался на немецкий манер-Матчек, а сейчас пишется Машек.
Помню, я зашел к нему на службу и слышал, как два человека в коридоре говорили, что папаша как был сволочью при старом режиме, так ею и остался по сей день.
В прошлом году, в день рождения Франца-Иосифа он сдуру отправился вместо службы в церковь, позабыв, что императора давно нет, и страшно удивился, что церковь закрыта. Только к обеду он сообразил, что у нас теперь республика.
С детьми папаша свиреп и в случае чего спуску им не дает. Он запрещает нам — всякие развлечения, даже гимнастику и футбол.
Горничных он нанимает только немок, чтобы дома было с кем говорить по-немецки.
Вернувшись домой навеселе, папаша обычно принимается врать вам про свои школьные успехи в детстве. Он будто бы учился на одни пятерки. А на самом деле в его старом дневнике мы видели только двойки и тройки да записи о переэкзаменовках. В старшем классе он провалился на экзаменах и остался на второй год».
На второй тезис домашней работы — «Скрывают ли от меня родители свои пороки?» — молодой Машек ответил так:
«2. Нет, не скрывают. У нас все делается открыто, у всех на виду. А то, чего нам, детям, не приходится видеть самим, мы все равно узнаем от знакомых».
Для ответа на третий тезис — «Почему я обязан скрывать пороки своих родителей от посторонних?» — мальчик воспользовался цитатой из сегодняшней лекции учителя Швольбы:
«З. Потому, что они произвели меня на свет а я должен быть благодарен им за это».
Ответ на вопрос «Почему я не должен брать с родителей дурной пример?» гимназисту показался нелегким, и он ограничился туманной фразой:
«4. Нужно вести себя разумно и пристойно, чтобы и в будущем избежать родительских пороков. А когда я сам поступлю на службу, моим долгом будет заботиться о моих детях, чтобы они, чего доброго, не померли без родительского попечения».
Пятый вопрос был проще простого: «Ссорятся ли между собой мои родители?»
«5. Что ни день, то скандал, а подчас и драка…» На шестой вопрос мальчик не успел ответить: кто-то тихо подошел сзади и потрепал его по плечу. Пятиклассник тщетно пытался спрятать сочинение, ибо подошедший был сам папаша-полицеймейстер. Он только что вернулся из ресторана в самом радужном настроении.
— Ну, сынок, — произнес он в приливе отцовской нежности, — я вижу, ты усердно работаешь. Так же усердно и успешно, как я в твоем возрасте, когда приносил домой одни пятерки. У тебя, оказывается, отличный почерк, а я и все замечал. Но почему же ты пишешь карандашом? Что это у тебя, черновик, не так ли?
