Георгий Голубенко
Рыжий город, или Четыре стороны смеха
Каждый город имеет свой цвет.
Москва – белокаменная.
Иерусалим – золотой…
Одесса – город рыжий.
Построенный из рыжего камня, купающийся в ослепительно рыжем солнце, он рыжий еще и потому, что вот уже более двухсот лет блестяще исполняет, как говорится, на мировой арене роль рыжего клоуна, постоянно развлекающего всех, кто приезжает сюда, своими смешными, а иногда чуть печальными шутками.
Впрочем, в том, что одесситы беспрерывно шутят, уверены только приезжие. На самом деле это не так. Просто одесситы так разговаривают.
Помню, в детстве, еще при советской власти, наш сосед жаловался всем собравшимся на коммунальной кухне:
– Ну как я могу преподавать в юридическом институте, когда у нас в стране понятия «украдено» и «пропало» имеют противоположный смысл? Потому что то, что не украдено, то как раз пропало, а то, что украдено, наоборот, сохранено и служит людям!..
И так излагали свои мысли не только он, а практически все, с кем я когда-либо сталкивался в Одессе, причем постоянно, повсеместно и по любому поводу.
В общем, если вы, приехав в Одессу, думаете, куда бы вам пойти, чтобы увидеть и услышать что-нибудь смешное, можете смело идти на все четыре стороны…
На эту способность всех одесситов (включая малоинтеллигентных биндюжников) к парадоксальному мышлению, способность, вообще-то свойственную только гениальным физикам и великим конферансье, обратил когда-то внимание мальчик из культурной семьи, рожденный на Молдаванке. И написал знаменитые теперь на весь мир «Одесские рассказы». Мальчика звали Исаак Бабель, а название его книги, я думаю, – даже и не название книги, а определение нового жанра, в котором все мы, пишущие об Одессе, пытаемся что-то делать в меру сил своих и способностей…
Г. Г.
Моим самым ярким детским впечатлением от Одессы был пожар. В центре Слободки. Так сказать, в самом престижном ее районе. Рядом с психбольницей. Горел дровяной сарай.
Я тут недавно видел другой пожар, примерно в том же районе. Горела какая-то контора. Или, как теперь говорят, офис. Какой разительный контраст в пользу первого возгорания! Во втором случае мы имели вялое малоинтересное зрелище: никто ничего не тушил. Хозяин офиса – бизнесмен, сидя в автомобиле, обзванивал по мобильному телефону своих друзей-бизнесменов. Те приезжали и, быстро договорившись о цене, сдавали хозяину под расписку кипы бумаг. Его помощник, как в паровозную топку, забрасывал эти бумаги в окна горящего офиса, и смысл происходящего был внятен даже такому далекому от большого бизнеса человеку, как я. Вот придут к этим бизнесменам налоговые инспекторы:
– А ну предъявите ваши финансовые документы!
– Сгорели во время пожара.
– А у вас что, был пожар?
– У нас, слава богу, нет, а вот у бизнесмена такого-то, к сожалению, был. А мы ему как раз в этот день документы свои на хранение сдали…
– А чем докажете?
– Что? То, что сдали? Пожалуйста, вот расписка. А то, что у него как раз в этот момент был пожар, так иначе оно и быть не могло. Это же у него такой бизнес…
Нет, в детстве, неподалеку от психбольницы, все было значительно интереснее!..
Посмотреть, как горит дровяной сарай, собралось пол-Слободки. Вокруг царило приподнятое настроение. Хозяева, понимая, что одним сараем дело не ограничится, выносили из рядом стоящего ветхого дома нехитрый скарб, но тут, оглашая округу воем сирены, кваканьем клаксона и звоном медного колокола, к дому подъехал пожарный автомобиль – грузовик ярко-красного цвета с лестницей на кабине и тремя пожарными в кузове.
– Внимание, товарищи бойцы! – закричал их командир, вылезая из кабины с секундомером в руках. – Вижу пожар второй степени. На боевой рубеж выходи!
Пожарные спрыгнули на землю.
– Стоп, стоп, стоп!.. – закричал главный пожарный. – Это все никуда не годится! Ну что, Причитайло, где твои восемнадцать секунд по нормативу? А кто мне на учениях говорил: «Вот будет пожар, тогда и увидите»? Ну вот, пожалуйста, пожар я вижу, и вижу, что у тебя опять двадцать три! Ну что же, давайте все в кузов, выпрыгиваем еще один раз!
– А может, тушить начнете, товарищи пожарники? – робко спросил кто-то из погорельцев. – Вон уже и на дом перекинулось…
– У вас один дом на уме, – строго ответил главный пожарник, – а я за весь город ответственный! Где же мне еще подчиненных учить, как не в боевой обстановке? Внимание, товарищи бойцы! Вижу пожар теперь уже третьей степени! На боевой рубеж выхо-ди!.. Вот, уже лучше… Все-таки двадцать одна секунда. А знаешь, почему, Причитайло, у тебя все-таки двадцать одна, а не восемнадцать? Потому что спрыгивать надо, а ты, извини, сползаешь, как беременная женщина! Вот посмотри, как Кузнецов спрыгивает! А ну, Кузнецов, покажи ему еще один раз, как это делается!
– Слушаюсь, товарищ командир! – лихо откозырял Кузнецов, ловко залез в кузов, ловко спрыгнул на землю, но так и остался лежать на земле.
– А, черт, нога!..
– Что «нога», Кузнецов?
– Да вот, подвернул, черт бы ее побрал!..
– Ну ничего. Это хорошо. То есть что подвернул – это, конечно, плохо, а хорошо то, что мы эту ситуацию на учениях тоже отрабатывали. Рядовой Хабибулин, вправьте ему сустав!
– А может, лучше я ему вправлю, товарищ командир?
– Э нет, Причитайло! То, что вы вправите, я не сомневаюсь. Это вы как раз делаете хорошо. Вот Хабибулин пусть вправит! А то мне докладывали, что он на занятиях по медицине каждый раз в таких случаях наш манекен по два часа уродует.
– Ну не даются мне эти переломы, товарищ командир…
– Какие еще переломы? У Кузнецова вывих!
– Так это сейчас у него вывих, а как я за лечение возьмусь, будет перелом…
– Да и не станет этот дом гореть еще два часа, – заметили из толпы, – максимум минут двадцать…
– Ладно, – сказал командир. – Ты, Кузнецов, пока отползи в сторонку, а ты, Хабибулин, бери брандспойт и подсоединяйся к гидранту. Где у вас тут гидрант?
– Какой это еще гидрант? – удивились погорельцы. – Нету у нас никакого гидранту…
– Ну кран пожарный по-нашему.
– И крана пожарного у нас нет. У нас вообще никакого крана нет. А зачем он нам нужен, тот кран, если у нас здесь и воды никогда не было?
– Так что же вы тогда технику сюда вызывали, людей? И что это за мода такая пошла – чуть дом загорится, сразу пожарников вызывать? Мы тут стараемся, понимаешь, делаем все возможное и невозможное… Вон, – командир показал на отползающего Кузнецова, – теряем личный состав! А у вас и пожарного крана нет!
– Пожарный кран есть на суконной фабрике, – сообщил какой-то мужчина в пижаме и тапочках.
– А это недалеко?
– Если ехать трамваем, получается остановки четыре.
– Ничего себе, четыре остановки трамваем! У нас на такое расстояние шланг не дотянется!
– Тогда можно не ехать трамваем. Можно идти пешком. Получается всего одна остановка.
– То есть как это?
– Очень просто. Идете себе, идете и останавливаетесь только у суконной фабрики… Но расстояние то же.
– А что, если мы, товарищ командир, трофейный брандспойт подключим, а? – с робкой надеждой предложил Хабибулин. – У него, наверное, шланг ох какой длинный!
– Отставить трофейный! Вы что, не знаете, что этот брандспойт мы бережем для особенно ответственных возгораний? Если обком, не дай бог, загорится или горком.
– Да не загорятся они, товарищ командир! Вы это нам уже сколько лет обещаете! И ничего. Так и не узнаем мы никогда, что ж оно такое, эта хваленая зарубежная техника!..
– Ну так и быть, подключайте! – сдался командир.
– Слушаемся! – обрадовались Хабибулин и Причитайло и, подхватив трофейный брандспойт, побежали в сторону суконной фабрики, всем своим видом показывая толпе, что сейчас ей будет представлено нечто необыкновенное.
– Так тогда, может, я и нашу выдвижную лестницу уже выдвину? – спросил у командира водитель пожарной машины. – Я понимаю, что оно вроде как ни к чему: и дом здесь в один этаж, да и от него уже мало чего осталось… Просто я тут приспособление изобрел для ускорения выдвижения лестницы. Так пусть наконец люди увидят, какая все-таки мощь стоит на страже их противопожарной безопасности!..
– Выдвигай! – кивнул командир.
Водитель на что-то нажал, после чего вторая половина лестницы не просто выдвинулась из первой, а вылетела из нее со страшным свистом, снесла половину крыши, а вторую ее половину обрушила прямо в горящий дом.
– Во дают! – ахнул кто-то в толпе. – Получается, это у них как «катюша»?!
– Да, – сказал водитель машины. – Чего-то я тут еще не подрассчитал…
– Это мы после поговорим, – ответил ему командир. – Надеюсь, в доме никого не оставалось? – спросил он у погорельцев.
– Да нет, – отвечали те. – Мы даже и вещи все вынесли самые ценные… Кажись, только веник забыли…
