Перевод М.Игнатова
Мною всегда владел дух противоречия. Когда отец говаривал мне: «Учись, сын мой, прилежно!», я умышленно бил баклуши и оставался ка второй год. Когда мать предостерегала меня: «Не бегай, а то вспотеешь!», я наперекор ей бегал и обливался потом.
Вот почему, начитавшись недавно о всевозможных ракетах, запущенных на Луну, и искусственных спутниках Земли, атомных электростанциях и сверхзвуковых самолётах, я окончательно и бесповоротно решил: «Стану пещерным человеком! Назло всему миру! Вы вперёд, а я — назад! Вы меня атомом, а я вас — дубиной!»
Н-да, легко сказать: с сегодняшнего дня я — пещерный человек. Ведь, признаться откровенно, я не имел ни малейшего представления о том, чем, например, пещерные люди отличаются от спелеологов. Поэтому, основательно поразмыслив, решил посоветоваться со старым школьным приятелем, ныне — учёным-антропологом.
Учёный принял меня в своём кабинете. Он подсчитывал нижние зубы у какого-то древнего, истлевшего черепа и, видимо, то и дело сбивался со счёта, так как был крайне раздосадован. Несмотря на это, он поздоровался со мной довольно любезно для школьного товарища, занимающего более высокое положение.
— А, как дела? Один, два, три… Что слышно?.. Четыре, пять, шесть… Все здоровы?.. Семь, восемь, девять…
— Спасибо, — ответил я. — Все домашние… десять, одиннадцать, двенадцать… слава богу, здоровы! Кому ты считаешь зубы?
— Пятнадцать, — забормотал профессор. — Господи, теперь ты меня сбил!.. Кому? Это череп троглодита, пещерного человека. Результат наших последних раскопок!
— О! — обрадовался я. — А как он выглядел при жизни?
— Обыкновенно, как всякий первобытный человек, — буркнул учёный. — Был весь обросший, одевался в звериные шкуры, охотился с дубиной на животных, обитал в пещере, огонь разводил при помощи кремня и трута…
— Значит, — подхватил я, — он не пользовался услугами электростанции?
— Да что ты? — удивился антрополог.
— А умел хоть читать и писать?
— Куда там!! Он был способен лишь выполнять примитивные рисунки на стенах пещеры.
— Благодарю тебя, дорогой мой! Этого мне достаточно!.. Ну не стану тебе больше мешать… Считай себе, считай! — воскликнул я, преисполненный благодарности.
Воротясь домой, я немедленно составил план действий. А именно — решил:
— перестать бриться и стричься;
— продать все свои вещи и книги;
— походатайствовать, чтобы выключили газ и электричество,
— купить на барахолке звериные шкуры и дубинку;
— выполнить на стенах комнаты ряд примитивных рисунков.
Спустя месяц я был уже стопроцентным пещерным человеком. Усатый и бородатый, облачённый в синтетические меха (настоящих шкур достать не удалось), я сидел на корточках возле свечки (ибо ещё не овладел техникой добывания огня) и упорно пытался есть сырую телячью печень. Ввиду катастрофического отсутствия диких животных, я счёл за благо снабжаться мясом из торговой сети. Лишь время от времени я — чисто символически — глодал кость мамонта, украденную из зоологического музея.
Комната моя уже полностью была очищена от мебели. Только на полу лежала облезлая медвежья шкура, купленная за бешеные деньги в комиссионном магазине, а стены украшали намалёванные тушью изображения буйволов, оленей, косматого носорога и обнажённых женщин.
Дубины, к сожалению, раздобыть не удалось. Её временно заменяла телефонная трубка…
Хоть я и достиг вожделенной цели, в тот вечер меня одолевали невесёлые мысли. Кредит у мясника кончился, управдом пригрозил выселением за задержку квартплаты, соседи пожаловались в милицию, будто я пугаю их детей…
И вдруг телефон-дубина, то единственное, что ещё связывало меня с цивилизованным миром, проявил признаки жизни: «Тррр! Тррр!» Я схватил дубину, то есть трубку, и, как пристало неотёсанному троглодиту, хрипло гаркнул:
— Чего?
— Хелло, это пещерный человек?
— Ага,
— У меня есть к вам деловое предложение… Не согласитесь ли вы выступить в программе «Угадай-ка» совместно с участницами финального тура воеводского конкурса красоты? Как троглодит, вы, несомненно, произведёте сенсацию…
— Сколько? — бросил я хрипло.
— Три сотенных! — прозвучало в ответ.
— За три сотняги нанимайте себе извозчика, а не пещерного человека! По крайней мере — пять! У меня высокая себестоимость. Дорогие туалеты — сплошь меха, амортизация дубины…
— Ладно, по рукам. Значит, завтра, в семь, у зала!
На следующий вечер, позаимствовав у соседей ножку от рояля, которая должна была изображать дубину, я явился к организатору программы. Ещё по дороге я заметил расклеенные на всех тумбах огромные афиши: «Сегодня — в зале «ПЕЩЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК, а также Пятнадцатая вице-королева красоты мира!», «Помни — в семь: ПЕЩЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК, четыре грации, а также знаменитый эстрадный ансамбль братьев Пищак!»
Импресарио встретил меня с довольно неопределённой миной.
— Пан неандерталец, — сказал он, — у нас есть к вам дополнительное предложение: вы будете вести программу!
Я ужаснулся:
— Как же я, первобытный человек, буду развлекать цивилизованную публику?
— Бояться нечего, — успокоил меня импресарио, — Наша публика тоже иногда бывает первобытной.
Зазвенел гонг. «Пан троглодит, на эстраду!» — позвали меня. Я поправил на себе звериные шкуры, пригладил бороду, подкрутил усы, покрепче сжал дубину и уверенным шагом направился на сцену. Зрители встретили меня робкими аплодисментами.
— Граждане, — рявкнул я утробным голосом. — Сегодня программу буду вести я! Кому это не нравится, того могу угостить дубиной!..
Меня наградили бурными, долго не смолкающими аплодисментами.
— А теперь, — продолжал я, — мне хочется рассказать вам о своей последней охоте на мамонтов…
После концерта ко мне бросился в гардеробе импресарио:
— Поздравляю! Какой успех! Женщины просто с ума посходили! Ну теперь мы уж не отпустим вас с эстрады!..
— Могу остаться, но тыщонка за выступление! — предупредил я его. — Пора кончать с каменным веком. Пусть начинается век золотой! Aurea prima sata est altas — как сказал бы Овидий.
Так началось моё блистательное турне по всей стране. Вскоре слова «пещерный человек» значили уже куда больше, чем Тино Росси, Ян Кипура или Слава Пшыбыльская.
Ох и зашиб же я деньгу!.. На что мне эти деньги? Э, не угадаете! Теперь я, наконец, осуществлю свою величайшую мечту, мечту пещерного человека: куплю себе автомобиль!
Перевод М.Игнатова
Мне сразу показалось, что здесь происходит что-то не то. У продавщицы и так было подозрительно приветливое лицо, а при виде меня она прямо-таки расцвела,
— Это что? — спросил я, показав на вязаное изделие, лежащее на полке.
— Свитер, — объяснила продавщица. — Вам подать?
— Он что, продаётся? — спросил я.
— Конечно! Цена — шестьсот шестьдесят злотых.
— Что это так дёшево? Он с дефектом, что ли?
— Нет. Просто такая цена.
— Извините, — предупредил я. — Можно его посмотреть поближе?
— Пожалуйста! — улыбнулась продавщица.
— Неплохая шерсть, и цвет вроде нестандартный. Это что, сделано на экспорт?
— Конечно, — сказала продавщица. — Иначе бы его здесь не продавали!
— Что значит не продавали бы? — поинтересовался я. — Вы хотите сказать, что его сняли с экспорта?
— Нет, его не сняли с экспорта.
— Постойте… — Я ничего не понимал. — Его не сняли с экспорта, хотя он и бракованный?
— Почему же он бракованный? — обиделась продавщица.
Тут я её и поймал:
— Как же так не бракованный? Почему же тогда вы его продаёте?
— Послушайте, мы здесь продаём товары высшего качества, безо всяких дефектов!
Как бы не так! Видно было, что темнит.
— Если этот свитер не снят с экспорта и у него нет никаких дефектов, тогда почему он у вас продаётся?
— Он вовсе не снят с экспорта, потому что незачем было его снимать! Это хороший свитер, импортный, из Англии.
— Как из Англии? Английский?
— Да.
— Может, от него отказались другие государства из-за каких-нибудь дефектов и поэтому он нам достался?
— Да нет. Нет у него никаких дефектов, никто oт него не отказывался.
— Если он без брака, тогда зачем его нам продали по какому такому расчёту? Нам его навязали в качестве нагрузки?
— Нет, не в качестве нагрузки, мы его купили совершенно добровольно.
— Добровольно? — съязвил я. — Без дефектов? Да ещё высшего сорта? С какой целью? Я вас спрашиваю, с какой целью?
— Чтобы покупатели, такие, как вы, к примеру, могли купить хороший английский свитер.
