Ознакомительная версия.
Соколов: Повидали мир, значит?
— Пришлось. И куда не приедешь, к политикам на выборах только два вопроса — трудовые места и социальная защита. Процветание — это и есть трудовые места. Много их создали?
Соколов: Ну, чиновничьих мест они создали много.
— Не надо огульно, и без знания дела.
Соколов: Ну, расскажите со знанием.
— Молодец, Мотов, хорошо его шьет. Милая, может быть, ты все-таки запьешь немного устриц этим сухим шампанским?
— Нет, алкоголь человеку совершенно не нужен.
— М-м, человеку, пожалуй. Зиночка, достань, будь любезна, вторую бутылку.
* * *
Разместиться для краткого обсуждения решили в машине у «Энергетика» — у него там отличный бар.
— Провал полный, ребята, — начал хозяин машины, разливая всем в рюмки. — Нужны какие-то радикальные меры.
— А к кому, — поинтересовался «Финансовый», — переходит ее состояние, если в случае…
— К опекунше, — сообщил Администратор, — а та еще «похлеще», пожалуй, будет. Но у «Березы» есть план, говорит — очень простой.
«Энергетик» сразу налил по второй.
— Сколько за него хочет?
— Двадцать процентов, и чувствую, не уступит.
— Восемьдесят миллиардов долларов? Вот пи-дараз!
* * *
Зампредгенсек нес ахинею.
Мужичок пару раз сбил его народными шуточками, и к окончанию первого раунда связно весьма изложил, что страна с бесконечным земельным ресурсом, не способная себя прокормить, и не страна вовсе, а недоразумение.
Счет зрительских симпатий шел не в пользу зампредгенсека один к десяти.
В перерыве Соколов рассказал про очередную дуэль:
— Помещик Кашкин стрелялся со своим соседом — убежденным толстовцем и пацифистом. Первой пулей Кашкин попал в верхнюю крупную мундирную пуговицу, расплющил ее, не причинив противнику ничего, кроме синяка. Сосед выстрелил в воздух. Второй пулей Кашкин угодил с тем же результатом в среднюю пуговицу. И наконец, третьей пулей расплющил нижнюю. По требованию уездного дворянского собрания Кашкин не только купил три новые пуговицы, но и самолично пришил их к мундиру соседа.
Соколов всегда заканчивал дурацкие истории про дуэли с видом человека, открывшего, как минимум, четвертый «замечательный предел» математики.
Прикинули, кому лучше ехать к «Березе» на переговоры, и вышло на «Энергетика».
Когда шли к своим машинам, Администратор сказал «Финансовому»:
— Вот посмотришь, он опустит его процентов на пять, и себе в откат заберет.
«Финансовый», собственно, и не сомневался.
Друг Иуды, с которым вместе росли, работал у Каифы прислужником и сообщал кое-что время от времени.
Каифа не добрый, но и не злой — он обычный приспособленец. А Пилат вот злой и алчный. Каифа собирает каждые три месяца для него незаконную дань, но того все равно не умаслишь. И сегодня дружок сообщил ему — Пилат хочет как-то покончить с Учителем. И еще он сказал: «Берегись, Иуда, вас всех бросят в темницу».
Иуда не очень боялся темницы, и не это сейчас занимало его.
Позавчера, когда они шли к Иерусалиму и остановились на отдых, женщина принесла большой сосуд с маслом. Безумно дорогим. И обмыв Учителю ноги, стала натирать этим маслом.
Он было сказал, что лучше продать… но Учитель не велел мешать женщине в ее хорошем порыве.
Иуда почти не спал ту ночь — монетки, кучками и по одной, будто он запомнил выпрошенную им каждую, мелькали и мелькали перед глазами. Это не было сном, он мог повернуть любую или дотронуться пальцами. Только под самое утро удалось заснуть, и он поднялся с больной совсем головой.
А от потерянного сна крепко проспал этой ночью.
Только поднялся другим человеком.
Он перестал любить Учителя.
Это непривычное чувство он еще продолжает переживать.
Второй раунд начали секунданты.
Известная всей Москве дама и представитель молодежного движения пятого транша с рекомендующим названием: «Ваши!». Оба в наглую заявили, что «Эх, Россия» профашистская организация, и дама — сама, правда, не слышала, но знает, — что это партия провозглашает лозунг: Россия для русских!
Призванный ответить, тяжело вздохнув, укоризненно посмотрел на даму, но той — как с гуся вода.
— Лозунгов таких у нас никогда не было, а про фашизм, извольте, поговорим. Слово происходит от итальянского fascio — по-нашему куст. Кустовой способ существования, значит. В нашей политической географии это какой способ? Известно, кланово-этнический. И когда же это русские таким способом существовали? Я вот, хотя времени мало совсем, но книжки почитываю, приходится, иной раз, извиняюсь, и в туалете.
— А в туалете хорошо читается, — нестеснительно поддержал Соколов.
— Да-с, философ наш Иван Александрович Ильин подчеркивал — наоборот, не солидарные мы русские люди, не корпоративные. А вы про фашизм. И как практик могу сказать: вот люди с Кавказа, я против, лично, ничего не имею, вот у них семьи-кланы огромные — деньги соберут, здесь в Москве магазинчик откроют, без кредита всякого. Поработают там сами, не отрицаю, поначалу здорово поработают. Еще раз накопят-соберут — второй магазинчик. Глядишь, в третьем уже работают девчонки из Молдавии, с Украины, а машины у хозяев с битых жигулей на иномарки поменялись. А мне где взять на мои пирожки?
Соколов: Пирожки печете?
— Да, этими вот самыми, — мужичок поднял слегка когтистые руки, — коммерческий кредит мне не по силам, а эти вот, — он ткнул пальцем на оппонента, — денежки за границей держат под три-четыре процента. Я б с удовольствием взял под четыре валютных процента, — он ткнул туда же, — так не дают. Рынок это что? — он посмотрел на ведущего. — Я вот Кейнсов-Фридманов не читал, но знаю, рынок — это условия равных возможностей. А вы фашизм, да фашизм.
Мужичок махнул рукой и совсем огорчился.
Однако тут вступили его секунданты.
— Гелла, как ты можешь быть в двух местах сразу?!
— О, милая, это совсем нетрудно. Вот в трех-четырех сразу бывает иногда затруднительно.
— Нарколог, — представилась пушистая брюнетка с зелеными глазами. — Вашей партией был принят закон, согласно которому любой человек мог иметь с собой до десяти порций сильного наркотика. Этого вполне достаточно для мелкооптовых торговцев, которые орудуют на дискотеках, да и повсюду.
— Этот закон больше не действует.
— Знаю, но когда тот принимали, чем руководствовались?
— Мы исправляем ошибки на марше.
У ведущего Соколова перекосило физиономию.
— А куда маршируете?
Не дожидаясь ответа, он предоставил слово второму секунданту.
Мужчина в строгом темном костюме и галстуке, глаза странно разные — темный и серебристый.
— Руководитель охранной фирмы ОГПУ.
Соколов: То самое?
— Охрана Граждан и Правовые Услуги.
Соколов: Фу, отлегло.
— Не буду рассказывать как легко проводить селекцию мигрантских потоков через наши представительства в странах ближнего зарубежья.
Соколов: Действительно легко?
— Небольшой дополнительный штат и элементарное сотрудничество с местными МВД. Последний закон, позволяющий регистрировать трудовых мигрантов просто в канавах, которые они роют, это издевательство над человеком. Могу сказать, что кроме профессиональных криминальных элементов огромную часть преступлений совершают люди, доведенные до края свинским состоянием и нуждой.
— Этот закон сейчас корректируется.
— Но повторю вопрос коллеги — по каким соображением принимался тот первый?
— Я уже говорил, мы исправляем ошибки на марше.
Соколов: Да слышали. Перерыв. В конце восемнадцатого века графиня фон Вейн обвинила свою кухарку в систематической краже сахарной пудры. Та, обидевшись, вызвала ее на дуэль. Умевшая хорошо фехтовать графиня благородно предложила сразиться на сковородках, — Соколов опять принял вид человека, сообщающего важную новость: — И победила в этом бою.
Поначалу редакция передачи извлекала истории про казусные дуэли из всевозможной литературы, но скоро и казусы истощились, и сама редакция поняла, что выдумывать истории проще и гораздо удобней.
Он перестал любить Учителя, и не понимает сейчас, ради чего все это было. Разве он стал бы хуже душой, если бы зарабатывал, например, как меняла. Мог не милостыню просить, а сам помогать.
И не видит он разницы в людях за те три года, что Учитель ходит и проповедует — всё столько же тех, кто любит добро, всё столько же тех, кто к нему равнодушен.
«Энергетик» позвонил Администратору и сказал только два слова:
— Вариант подходящий.
В третьем раунде вопросы задавал сам Соколов.
Ознакомительная версия.
