– На эту небольшую разницу, Дима, – сказал Валентин Нестерович,– я не стану обращать внимание. Она не стоит нашей дружбы. Самое главное – хорошее отношение.
Совершенно верно, – спокойно и даже без дрожи в голосе, – ответил Дима, – но рыночные отношения подразумевают сверку счетов. У меня есть несколько пунктов, которые не вошли в ваш, Валентин Несторович, список расходов и трудозатрат. – Дима оглядел всех прямым и честным взглядом, раскрыл свою записную книжку и, глядя в нее, продолжал: – Тринадцать утренних купаний вместе с Мишей.
– Он мальчик! – воскликнула Ида Петровна.
–Ну и ходили бы сами со своим мальчиком, а я бы спал, – парировал Дима нетактичное восклицание немолодой дамы.
– Давайте за каждую такую прогулку определим, скажем, 5 У.Е., итого – 65 У.Е. Теперь подноска общего багажа во время приезда и во время отъезда. Вам бы пришлось давать минимум по 10 долларов. Я хотел бы получить 10 У.Е. за оба раза. Я пропускаю помощь на пляже, мою работу как охранника, когда я сопровождал женщин в город. Ну, а где в вашем счете 16 спецмассажей, которые я отпустил Иде Петровне, Лике и вашей жене Софье Андреевне? Это немалые деньги. Самая низкая цена, которую берут туземные массажисты – это 50 долларов. Я– то ведь стою не меньше, вам знакома моя высокая квалификация.
Если читатель думает, что здесь разразился скандал, раздались плачи, стенания, крики и биение головой о стену, то читатель ошибается. Сгустилась тишина, все замерло, как во время грозы, и тут раздался спокойный голос Валентина Несторовича:
– Я, конечно, оплачу твои, Дима, трудозатраты и удовлетворю твои претензии. А дамы пусть знают, что эту сумму я взыщу из их зарплат.
У Гали Ивановой, помощника портье в отеле "Сказки Шахерезады", суббота, день отбытия русских постояльцев и заезд новых, всегда была самой трудной на неделе. Чартерные рейсы, как известно, обычно летают по субботам. Галя по происхождению и по паспорту была русской девочкой из города Калуги. Как очевидно, в провинции неворующему человеку и человеку не из губернаторского окружения жить очень трудно. Родители Ивановой, работавшие на заводе, который производил раньше то ли турбины для подводных лодок, то ли какое-то атомное оружие, давно уже, в связи с прогрессивным движением конверсии, работу потеряли, поэтому, исходя из собственного опыта, дочке хотели иной, лучшей доли. Никаких политехнических институтов – судьба русских заводов при либералах известна. Никаких учительских институтов – учителям, судя по телевизору, нигде не платят зарплату. В юридический и медицинский институты не протолкаешься и не пробьешься. Туда взятки за поступление надо платить ого-го! А что может быть приятнее работы адвоката, когда ты сам назначаешь себе левый, помимо юридической консультации, гонорар за особое внимание и за особые отношения со знакомым судьей. А что может быть почетнее, чем работа, скажем, уролога или венеролога. Абитуриенты всё знают о профессиях! Юное любознательное племя. Скажем, сифилиса или гонореи у пациента может и не состояться, но зато лечить, особенно если пациент мнительный, их можно всегда, и даже при отключенном электричестве. А уролог – еще лучше и выгоднее. Нагнитесь, клиент, обопритесь на локотки. Ничего страшного и особого, но надо сделать анализы. Можете сами искать лабораторию, а если хотите, это сделаем мы сами. 16 анализов, чтобы исключить любую инфекцию. Каждый анализ по 160 рублей. Есть ли у вас с собой наличные? Это специальность, о которой можно только мечтать. Так думала Галина Иванова, а с нею и тысячи других абитуриентов. Но все упиралось в возможность родителей доставать деньги.
Вот поэтому, продав корову и бабушкин дом в деревне, устроили Галю Иванову на платное отделение в академию туризма. Ну что за время, когда любой техникум или заведение для полуумков называется академией. Это "платное отделение" на самом деле, так сказать на крутом юридическом языке, называлось отделением обучения на компенсационной основе. Корова, значит, учебу и компенсировала.
Но ведь, как складывается в жизни, важно не то, где ты учишься, а как и какое старанье проявляешь и терпение за вносимые за тебя родителями деньги. Ясно, к чему я клоню? А клоню я к тому, что Галя Иванова так хорошо трудилась, так хорошо сдавала экзамены, в том числе и по иностранному языку, что сначала оказалась на практике в качестве стажера по работе с русскоговорящим контингентом, а потом и прижилась в отеле "Сказки Шахерезады" в качестве помощника портье. Можно, конечно, и дальше описывать ее жизнь, судьбу и разные привычки, но не она главный герой этого рассказа.
Итак, в субботу у помощника портье всегда были трудности. Работа с русским контингентом имеет свои сложности. То очень богатый человек не хочет платить за разбитую рюмку, а то обязательно хочет увезти в качестве сувенира пляжное махровое полотенце. Люди есть люди. Они бьют зеркала, прожигают сигаретами матрасы в постелях, проливают красное вино на шелковые покрывала. Ставят так любимые русскими кипятильники на столики красного дерева и забывают их выключить. Когда вода в стакане выкипит и зальет хрупкую полировку, на ней остается еще и прожженное пятно. И вот за все, так же как за междугородние и международные переговоры, надо платить, а русский народ, привыкший к общедоступности всенародной собственности, почему-то платить не хочет. И тут, зная особенности национального менталитета, с каждым надо поговорить, объяснить неотвратность расплаты в мире капитализма, усовестить, подвести к кассе, к "кешу", и расстаться так, чтобы у клиента осталось радостное впечатление от проведенных у синего южного моря дней, чтобы возникло желание при первой же возможности вернуться в эту же страну, на этот же пляж и в этот же отель. И с этой задачей милая Галя Иванова отлично справлялась.
Но суббота на субботу все же не приходилась. Иногда возникали, как говорят на телевидении, эксклюзивные трудности. Все зависело от человеческого материала.
Вот и сегодня с утра Галя Иванова, не прекращая, вела какую-то странную ведомость. Нет, эту ведомость она вела уже целую неделю с прошлой субботы, сегодня ведомость просто заканчивалась, и надо было подводить итоги. До этого ей звонили предупрежденные заранее официанты, метрдотели, пляжная прислуга, слесари и рабочие по зданию, занятые текущим ремонтом. Сообщения любому, но только не ей, Гале Ивановой, могли показаться странными. "Он только что вынес две десертные ложки из ресторана". "Он открутил ручку на двери туалета возле рецепции". "Он вывинтил две лампочки в коридоре".
Галя Иванова чувствовала себя начальником штаба во время битвы, к которому стекались сведения о потерях и проигранных стычках. Такие вещи, как телефонные разговоры клиентов, их расходы в парикмахерских, барах, гладильных и прачечных, стекались в общий большой компьютер, и важно было не прозевать и при расчете заставить клиента уплатить, а если случались происшествия необыкновенные, проверить. Последнее сообщение уборщика с третьего этажа Галину Иванову подкосило. Уборщик был русскоговорящий, специально нанятый на этот этаж из лиц с видом на жительство или из эмигрантов.
Уборщик сказал:
– Он уже перекрыл воду у себя в номере, снял с ванны смеситель и теперь скручивает унитаз.
Как здесь поступить, что делать? Галя хотела было звонить главному менеджеру гостиницы, который был уже в курсе этой истории, но в последний момент решила все же взять все на себя. Решительным голосом, пресекающим всякие насмешки и двойные толкования, Галя Иванова сказала уборщику:
– Пусть снимает. Откуда Он взял слесарный инструмент?
– Слесарный инструмент Он купил вчера вечером в городе, куда ходил со своим провожатым и принес в гостиницу.
– Хорошо, я это буду иметь в виду, – ответила, успокаивая уборщика, Галина Иванова, – позаботьтесь, чтобы Он достал упаковочный материал. Теперь следите за ковром на полу и шторами. Прошлый раз он увез покрывало с кровати, а с ковром, как с крупногабаритным грузом, могут быть сложности при отлете. Нам не нужно, чтобы у наших клиентов возникали сложности в аэропорту.
Галя Иванова знала, что, во-первых, это очень выгодный для гостиницы клиент, а во-вторых, он все же был ее знакомый, земляк, отчасти порученный ее попечению.
Но здесь наступает время все рассказать по порядку. Снять маску с этого инкогнито.
Где там работали в Калуге родители Галины Ивановой? Совершенно верно, на оборонном заводе. Так вот, на этом же заводе работали два примечательных человека. Первый – передовой, уже немолодой рабочий Афанасий Владимирович, трудился он на токарном карусельном станке, выполнял и перевыполнял норму, был депутатом горсовета и даже облсовета, состоял народным заседателем в суде, но, несмотря на все это – материальный достаток и почет, – обладал одним удивительным свойством. Он не мог выйти со своего родного завода, чтобы не положить в карман какой-нибудь полезный в домашнем хозяйстве предмет или фиговинку. Хоть горстку гвоздиков или крошечный, умещающийся в боковом кармане моточек веревочки. И веревочка в хозяйстве могла пригодиться. Но вообще-то он тащил все – молотки, отвертки, кронциркули, гаечные ключи, болты и болтики, гайки и гаечки, прокладки, кусочки листовой меди и армированной стали, проволоку, выключатели, манометры, рубильники, по частям электрические моторы, один раз пытался вынести за проходную завода даже большие слесарные тиски, но был остановлен. Все понимали, что это болезнь, некая душевная уклончивость, поэтому, как обычно, Афанасия Владимировича просто пожурили и отпустили, чтобы он совершал новые подвиги. Привыкли уже к небольшим инцидентам, потом не бедные, на одной шестой всей земной суши разлеглись, не оскудеем.
