Ознакомительная версия.
Дельфины повторяли его движения.
Вдруг мимо клетки проплыл морской катер с высокими бортами. С катера послышался детский крик, и через борт вылетел и спланировал в воду красный крокодильчик.
Павлова жутко забеспокоилась.
Она заметалась вдоль задней стены клетки. Потом нырнула в глубину и перекусила несколько толстых прутьев. Она вынырнула уже далеко в акватории около педали «Вызов служащего». И нажала ее.
— Дядя Яша, где мальчик? — спросила она сквозь намордник.
Вместо ответа он показал на маленькую точку в море — уходящий катер.
Павлова бросилась в погоню.
Она настигла катер и, прижавшись к нему всем телом, довольно сильно застучала тяжелым намордником по днищу.
Сверху через борт нависла тюленья морда рулевого:
— Павлова, чего тебе?
— Отдай мальчика.
— Не отдам! У меня приказ.
Морда убралась обратно. Тогда Павлова стальными челюстями захватила кусок металлической обшивки катера на углу между кормой и бортом и начала вращаться. Она, как ключ в американских мясных консервах, постепенно вырезала тонкую ровную полоску металла.
Тюленья морда снова нависла над ней:
— Павлова, ты что?! Это же военное имущество. Павлова, ты с ума сошедши? Мы же сейчас пойдем на дно.
— Отдай ребенка! — не разжимая клюва, потребовала Павлова.
— Черт с тобой! — согласился матрос и в море вылетела надувная десантная лодка, в которой болтался цепкий, как обезьянка, маленький мальчик. Павлова отмотала полоску обратно.
Лодка с мальчиком приближалась к диверсионной базе. Павлова буксировала ее, держа буксировочную проволоку в клюве.
Моржов смотрел на нее в бинокль из своего кабинета. Он все понял. И когда в комнату вошел матрос-секретарь, Моржов сказал ему:
— Матвеев, зачислите ребенка на рыбное довольствие.
— Какого ребенка? — удивленно спросил матрос.
— Вот этого, — показал Моржов в море.
— По какой норме? — спросил матрос.
— По норме годовалого дельфина.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться, — попросил матрос.
— Обращайтесь.
— Почему вы уступили?
— В каком смысле?
— В смысле ребенка.
Моржов окинул матроса своим суровым «моржовым» взглядом и ответил:
— Ты что, Павлову не знаешь? Нам только забастовки дельфинов не хватало.
Примерно в это же время на другом краю земли в другом начальственном кабинете происходил другой разговор между Тристаном, Генри и раздраженным полковником Еллоу. Они влетели в его кабинет по стеклянному дельфинопроводу, бухнулись в кабинетную воду и без паузы начали:
— Полковник, нам стала известна одна очень интересная вещь.
— Какая же интересная вещь вам стала известна? — спросил полковник.
— Из неконфиденциального источника нам сообщили, что всем военным и гражданским лицам, работавшим на государственных предприятиях ШСА, в течение каждого года положен оплачиваемый отпуск. Это верно?
Полковник Еллоу позеленел. Узнать бы, что это за источник им сообщил. Он бы тогда собственноручно начистил морду этому роднику.
— Военным и гражданским да, — ответил он, — но не рыбьим.
— А кто-то нас убеждал, что мы сыны Америки, — протянул Генри. — Так что — мы сыны Америки или ее закуска?
— Сыны, сыны! — поспешно согласился Еллоу, понимая, что дело становится горячим.
— А раз мы сыны, значит положен отпуск за три года. У нас в Севастополе сын растет, — сообщил Тристан.
— Какой еще сын? — удивился полковник. — Дельфиненок?
— Нет. Мальчик. Мы с русскими дельфинами спасли его в море.
— Что у вас общего с русскими дельфинами? — разгорячился Еллоу. — Это же наши потенциальные враги.
— Ничего, кроме ребенка, сэр, — успокоил его Генри. — А ребенок без нас скучает.
— Откуда вы знаете? — спросил Еллоу.
— Вольные дельфины сказали, — ответил Тристан.
— В общем так, — подытожил Генри. — Если не дадите отпуск, мы объявим забастовку.
— Хорошо, — согласился Еллоу. — Я отпущу вас, но только вместе. Ты, Тристан, в отпуске назначаешься главным.
После этого полковник нажал селектор:
— Машину полковника Еллоу к подъезду!
Сев в автомобиль, он скомандовал шоферу:
— К начальнику разведки флота, как можно скорее.
Через некоторое время он уже находился в строгом военном кабинете, обитом бархатом цвета хаки с красными креслами. Голос большого разведывательного босса безжалостно гремел:
— Вы сошли с ума, Еллоу! Отпустить двух лучших дельфинов в самое логово противника!
— Шеф, у меня есть план! — слабо оправдывался Еллоу. — Мы прикрепим им на шею фотоаппараты. Они будут включаться на любой радиосигнал. И когда они вернутся, мы будем все знать про секретную базу русских.
Владелец бархатного кабинета думал одну миллионную долю секунды:
— Это меняет дело, — сказал он. — А они сумеют вернуться?
— Я в этом стопроцентно убежден. Это же лучшие дельфины. И они преданы Америке, как ездовые лайки.
— Тогда с богом. А как они будут добираться?
— Пусть добираются пешком. Это будет эксперимент на выживание.
— А оборудование, там, мины, ракеты, вы им дадите с собою в отпуск?
— Нет, босс.
— Не представляю себе, как же без этого отдыхать.
— Если оно им понадобится, у нас там есть небольшой тайник. Возле Севастополя. Наши дельфины еще после первой командировки оставили.
— Тогда с богом. Пусть отдыхают себе две положенные недели.
Два дельфина, Генри и Тристан, солдатским шагом пересекали океан уже который день. Они шли, и шли, и шли. С волны на волну, от острова к острову. От одной рыбьей тучи до другой.
Молча и упрямо, как две остроголовые торпеды, они, как машины, преодолевали океанские просторы.
Шли, шли, шли, шли, шли.
При подходе к Крымскому полуострову они увидели странную картину. Море пересекала высоченная сеть. Верхняя часть ее держалась на полусотне больших воздушных шаров, а нижнюю утаскивали вглубь какие-то тяжелые грузы. На шарах была надпись:
«Цирк Марка Алмазного. Гастроли по всем странам, включая ШСА».
Каждая буква была размером в метр и была написана на отдельном шаре.
— Что это? — спросил Генри.
— Сеть для ловли дельфинов! — ответил более догадливый на этот раз Тристан. (Он уже встречался с людьми Марка Алмазного.) — Их загоняют в этот огромный сачок и вылавливают.
— И для чего? И зачем?
— Отдают в цирк. Или ученым на опыты.
— Это можно перепрыгнуть?
— Попробуй.
Генри разогнался, торпедой вылетел на несколько метров, но едва достиг верхнего края сети. Он зацепился за край клювом и сеть провисла.
Тогда разогнался Тристан и пробил клювом ближайший воздушный шар, который был приспущен на уже доступную ему высоту. Шар был размером с метеорологический зонд и разлетелся со страшным треском. Сеть опустилась ниже. Второй шар уже пробил Генри. Так, двигаясь от шара к шару, наши дельфины быстренько притопили всю сеть. Она едва-едва держалась на плаву на двух последних непробитых шариках.
У входа в бухту их встретил вооруженный до зубов дельфин Сидоров.
— Привет, — важно сказал он. — Здравствуйте оба. Вы чего явились?
— Привет, бульдозер, — ответили они. — В гости.
— У нас родительский день, — объяснил Генри.
— Вы без оружия?
— Конечно.
— А это что? — спросил Сидоров про металлические обручи для фотоаппаратов.
— Прочти.
Сидоров с трудом прочитал по-английски:
— «Собственность ШСА». Что это значит?
— Это чтобы нас не украли! — объяснил Генри.
— Проходите. Только не заплывайте на середину бухты.
— Почему?
— Она просматривается Моржовым.
В это время в кабинет Моржова вошел матрос-секретарь и принес телеграмму:
«По сведениям нашего агента № 245-14 из Алабамы, на вашу базу отправлено два секретных агента — скорее всего дельфина. Приметы: один большой, другой маленький. Предотвратить возможность контактов между ними и персоналом базы. Принять меры к задержанию».
Получив телеграмму, Моржов потянулся к селектору и объявил приказ по базе:
— Никому из дельфинов за пределы дельфинария не выходить. На входе в бухту охрану из дельфинов поменять на охрану из матросов. Объявляется военная тревога.
«Если запрещается выходить, — решила про себя Павлова, — значит надо будет это обязательно сделать». Скоро появился и смененный дельфин Сидоров.
— В чем дело? — спросила Павлова. — Чего это наш полковник переполошился?
— Твои американские дружки явились.
Ознакомительная версия.
