– Хороши странности! Людей с такими странностями лучше всего от общества изолировать. Нет, теперь я это дело не оставлю. Пусть только попробует нам позвонить, я ей такое скажу… Я ей решительно выскажу всё, что о ней ду…
И в этот момент папа поскользнулся на присыпанной снегом накатанной ледяной дорожке. Мама не сумела его удержать, и папа как-то очень неудачно загремел на тротуар. Так плохо, что подвернул разом и стопу и коленку. Схватившись за ногу и не в силах подняться, он застонал.
Мама выбежала прямо на середину проезжей части, растопырила руки в стороны и твёрдо решила не пропустить мимо себя ни одного транспортного средства, даже если это будет троллейбус или пожарная машина.
По случайности, какие бывают только в новогоднюю ночь, первым же транспортным средством на дороге оказалось машиной «скорой помощи». Папу уложили на носилки и задвинули в салон. А мама тоже залезла внутрь и села с ним рядом.
– В больницу номер один! – приказал водителю главный врач.
– Нет-нет! Ни в коем случае! – запротестовал папа. – Срочно везите нас домой к нашим детям, иначе у меня будет ещё какой-нибудь сердечный инфаркт!
И мама тоже стала просить, чтобы их везли уж сразу домой, будь что будет.
Послушав родителей, главный врач согласился отвезти их домой и уже там, на месте, оказать папе скорую медицинскую помощь.
Глава пятнадцатая
РАЗГОВОР, КОТОРЫЙ ВСЁ МЕНЯЕТ
На телеграфную ленту редакции поступали сообщения одно тревожнее другого. Мастодонт Сидорович ходил по кабинету сам не свой. Он ерошил волосы, бормотал чепуху и разыскивал повсюду очки, которые были у него на носу. Книжные человечки ничего не знали о происходящем и уже веселились за стенкой в празднично убранном помещении библиотеки. Там был накрыт стол, который специально вырезали и склеили из картона. Мастодонт Сидорович, конечно же, не мог сесть или даже лечь к этому столу (последнее было бы просто неприлично), поэтому для него стояло в стороне нормальное большое кресло. В кабинет то и дело заглядывали, но Буквоедов махал руками и кричал: «Потом! Потом!»
Без четверти двенадцать он сел за письменный стол, обхватил голову руками и тихо произнёс:
– По-видимому, другого выхода у меня не осталось. Наверное, я оказался плохим руководителем.
Мастодонт Сидорович поднялся, причесал волосы, одёрнул на себе пиджак, поправил галстук, прокашлялся и снял телефонную трубку.
Куда и кому позвонил Мастодонт Сидорович, мы не знаем.
Насколько важным и значительным было это его волшебное начальство, мы вправе судить лишь по его трепетной позе во время разговора и по дрожанию его голоса. Мы только знаем, что, закончив разговор (а «наверху» были уже в курсе событий), Мастодонт Сидорович буквально упал в кресло и вытер платком взмокшее от волнения лицо. Затем он снял очки, откинул голову и прикрыл глаза. На его губах проступила чуть заметная улыбка.
Ему обещали уладить всё в ближайшие минуты.
Глава шестнадцатая
СХВАТКА
Поскуливая от страха, волки начали медленно обходить Топтыгина, зажимая его в кольцо. Михал Михалыч заревел от восторга: именно драки ему сейчас недоставало.
Волки присели и в нерешительности переглянулись.
– Он… один! Нас… много! – затявкал Отморозок. – Тонна… мяса!.. Тонна… жира!.. Дети… на сладкое!
Пока волки стояли в нерешительности, Топтыгин занял удобную для драки позицию – спиной к отвесной песчаной горке. Теперь никто не мог напасть на него сзади. Увидев, что волки струсили, медведь решил схитрить и сделал вид, что ему плохо. Он качнулся, закатил глаза и беспомощно заводил перед собой лапами.
– Всё!.. – радостно взвизгнул Отморозок. – Он… дохлый уже!.. Без понтов… завалим!..
И, решив завоевать себе авторитет одним махом, рыжий волчара бросился в атаку. Красиво и стремительно прыгнул он вверх… но внезапно и странно застыл в полёте. Это случилось потому, что медведь сделал чуть заметное движение лапами – такое, как хлопают в ладоши. Голова рыжего оказалась посередине. Топтыгин развёл лапы. На снег, будто пальто с вешалки, упало то, что осталось от Отморозка.
Ещё несколько игривых движений – и трое волков легли замертво, а другие разлетелись по снегу в разные стороны.
Шестеро оставшихся в живых были только слегка покалечены, но они уже почувствовали запах крови и потеряли страх.
Топтыгин начал разогреваться. Пока что он отделался потерей двух клочков шерсти и лёгкой царапиной на шее.
И тут случилось непредвиденное.
Едва оставшиеся волки бросились в свою, наверное, последнюю атаку, как вдруг на поле битвы невесть откуда выскочила пушистая собачонка. От удивления медведь легонько поддел её лапой… В тот же миг электрический разряд ударил его тысячей пылающих рогатин. Раздался треск, великан повалился грудью вперёд, придавив собою ещё троих.
«Пурга», а это была она, отлетела в сторону, ударилась о ствол дерева, упала и замерла. Из открывшегося люка высунулись перепуганные человечки.
Трое уцелевших волков бросились на беззащитного Топтыгина. Рыча и пуская слюни, они пытались разорвать на нём толстую шкуру.
Глава семнадцатая
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
Внезапно всё изменилось, будто природа поменяла цвет. Снег и деревья стали розовыми и заискрились. В центре поляны закружилось облако снежной пыли, а когда оно опустилось, на поляне оказались Дед Мороз и Снегурочка.
И тут как будто старая-старая сказка началась.
– А ну, кто здесь детей малых обижает? – грозно вопросил Мороз. – Где Даша и Андрейка?!
Все замерли и будто онемели. Леший с кикиморой высунулись было из-за деревьев – побитые, ощипанные… Они всё медвежью шкуру делили. Посмотрели – да и на цыпочках снова в лес удалились.
А Мороз опять спрашивает, ещё громче:
– Где Даша и Андрейка?!!
– Да ведь они в яме сидят, – Снегурочка говорит. – Вон под той корягой. Их там леший с кикиморой от волков прячут. Хотят их навсегда в лесу оставить, для забавы.
Ударил Мороз своим сверкающим посохом по земле – и отвалился от ямы пень корявый. А Даша и Андрейка – тут как тут – стоят, на волков с опаской поглядывают. Снегурочка подошла к детишкам, обняла обоих за плечи, ласковым словом ободрила.
Дед Мороз на волков притопнул:
– А ну, пошли отсюда, псы шелудивые! И чтоб дорогу в эти места забыли!
И даже те волки, которых Топтыгин насмерть забил, вдруг ожили, поднялись и вместе с уцелевшими побежали прочь из чужого леса.
Медведь тем временем в себя пришёл, поднялся, почёсывается.
– Как здоровьице, Михал Михалыч? – улыбнулся Мороз, на него глядя.
– На здоровье пока не жалуюсь, Мороз Иваныч, – отвечал Топтыгин с достоинством. – Только праздник выдался мне не в радость.
– А что так?
– То шумят… то дерутся… Спать не дают. А у меня в это время сон самый сладкий, самый бодрящий. Как посплю, так потом и весь год проживу.
– Ничего, Михал Михалыч, мы эту беду поправим, – пообещал Мороз. – Ступай, косолапый, к себе в берлогу.
Полез медведь к себе в берлогу, а там – малины полным-полно. Крупной, сладкой – такой, что и летом в лесу не бывает. Начал он малину горстями есть да понемногу вперёд продвигаться. Только урчит себе от удовольствия да хвостиком снаружи виляет. Наконец и хвостик внутрь берлоги ушёл. Слизнул Топтыгин все ягоды до последней и спать на еловые ветки завалился. Захрапел от всего пуза, и снова сон у него пошёл тот самый, приятный, про медведицу… Снегири налетели, лаз в берлогу прикрыли еловыми веточками. Метелица крутанулась – снежком присыпала. Совсем тепло стало в берлоге.
Мурзилка с Шустриком затащили Мямлика в собаку, чтоб быстрее оттаивал.
– Что за чудо техники? – удивился Мороз.
– Это наша, – ответил Мурзилка. – Из проката. Мы на ней сюда приехали.
– Что же она валяется у вас будто неживая?
– Мы медведю помочь хотели, а вышло так, что его самого током дёрнуло.
– Поразительное недоразумение! Опаснейшее заблуждение! – подтвердил Шустрик.
– Ничего, сейчас недоразумения все, какие есть, разрешим, – пообещал Дед Мороз. – Собаку – в прокат!
И стукнул посохом по земле.
«Пурга» в тот же миг очутилась на прилавке у Аристарха Никифоровича Выдворянинова, исправная и даже вычищенная. Каждая деталька смазана, подрегулирована, затянута, а шёрстка будто ещё гуще сделалась, белее и шелковистее.
Аристарх Никифорович от её внезапного появления шампанским поперхнулся (у него как раз знакомый милиционер сидел, который на вокзале дежурил). Открыл дверцу – а в собаке два конверта. Ему – купон на скидку в мебельном салоне, а милиционеру – путёвка в дом отдыха, на три лица – с супругой и тёщей.
– Вам, – сказал Мороз, обращаясь к волшебным человечкам, – благодарность в приказе за решительные действия. Прямо сейчас редактор к стене кнопкой прикалывает. Не верите?..
