Ознакомительная версия.
Катя, бросив недомытую кастрюлю на берегу (завтрак удался на славу), побежала прятаться под крышу своей этажерки. Тут же, испугавшись, что кастрюлю унесет волной, вернулась и прихватила ее с собой.
Крыша оказалась абсолютно не готовой к такому повороту событий – некогда широкие листья, наваленные поверх веток, подсохли и скукожились. Дождь, можно сказать, не встретил на своем пути никаких особых преград – он проник в образовавшиеся дыры и тут же намочил не только «девичью постель», но и саму Катю.
Прежде чем начать чертыхаться и проклинать все на свете, она упаковала в два целлофановых пакета продукты, зубную щетку, пистолет-ракетницу, зажигалку, нож, фонарик, тетрадь и ручку и для верности запихнула получившийся куль в чемодан. Она бы и сама с удовольствием залезла туда же, но, увы, габариты не позволяли.
– Мы так не договаривались, мы так не договаривались, – забубнила она, оглядываясь по сторонам. Куда бежать? Куда?!
Собственно, выбора не было… Лес, конечно, мог укрыть, но ненадолго – с неба уже падали не капли, с неба тянулись хрустальные жгуты воды.
– Он не мог этого не знать! – нервно кутаясь в свое тонкое одеяло, выпалила Катя.
Этот гневный выпад предназначался Архипову, то, что он сейчас сидел в тепле и уюте, бесило еще больше.
Схватившись за перламутровую ручку чемодана, Катя загромыхала к своему врагу.
– Рис он, видите ли, дал… варенье… добренький какой, – бухтела она, переходя на более быстрый шаг. – Все у него подстроено, все! Ну ничего, сейчас он ответит за свои козни.
Особой вины Архипова в данном случае не было, и Катя это прекрасно понимала. Конечно, он мог бы предупредить о предстоящих погодных изменениях, но, по сути, это ничего бы не изменило. Ей бы все равно пришлось паковать вещи и бежать на другую половину острова. Но до чего же не хотелось демонстрировать свой очередной провал, до чего же не хотелось просить и даже просто мирно разговаривать. Гордость! Гордость! Гордость!
– Только пусть попробует меня не пустить, – чувствуя вселенскую обиду, обиду на весь белый свет, буркнула Катя.
«Дверь» палатки была гостеприимно открыта – «молнии» расстегнуты, а полоска синего материала закинута наверх. Москитные сетки заменила плотная ткань – чтобы ветер не заносил, куда не следует, мелкие соринки и песок. По желтому, прорезиненному тенту скатывались крупные дождевые капли.
Федора Катя увидела сразу, да и как не заметить своего врага – лежит себе на мягком надувном матрасе в тепле и уюте.
– Промокла, что ли? – «участливо» спросил Федор, приподнимаясь. – А я слышу грохот, думаю, что такое? А это моя лягушонка в коробчонке едет…
– У вас есть еще одна палатка? – процедила Катя, заранее зная ответ.
Наклонившись, не расставаясь с чемоданом ни на секунду, она встала под тент. Поза получилась неудобная, но пока выбирать не приходилось.
– Нет.
– Тогда вы, как джентльмен, должны уступить мне эту!
Федор удивленно приподнял бровь и спросил:
– А с чего вы взяли, милая леди, что я джентльмен?
Прикинув, что с чемоданом в палатке будет тесно, Катя оставила его под тентом и, поджав губы и по привычке проклиная своих недругов по списку (в списке неизменно фигурировали только два человека), перешагнула порог дома Архипова. Усевшись на бархатный надувной матрас, стащив с себя сырое одеяло, она с вызовом посмотрела на хозяина палатки и едко спросила:
– Ну, что вы теперь скажете?
– Раздевайся, – спокойно ответил Федор.
– Что?!
– Сарафан мокрый – простынешь. Я тебе дам свою одежду.
Он притянул к себе сумку, стоявшую в углу палатки, дернул «молнию», вытащил полотенце, серый свитер, шорты, носки и небрежно положил это все стопочкой перед рассерженной наследницей.
Ломаться смысла не было, и Катя согласно кивнула.
– Отвернитесь, – потребовала она и тут же наткнулась на насмешливую улыбку.
– Зачем? Чего я там не видел.
– А что вы там видели?
– Вчера, когда ты купалась, я видел все, – глаза заискрились и превратились в щелки.
– Вы что… подглядывали?!
– А почему нет? – Федор усмехнулся и пожал плечами.
Представить себе такое безобразие Катя не могла. Это как же так… Как?!! Сжав пальцы в кулаки, она ринулась на своего обидчика.
– Ах вы… ах вы… извращенец! – крикнула она и нанесла первый удар в плечо.
Федор закинул голову назад и, не оказывая сопротивления, засмеялся. И только в этот момент Катя вспомнила, что вчера не купалась вообще – она так объелась картофельным пюре и бутербродами, что лезть в воду не захотела.
– Врун, – бросила она и тут же отодвинулась от Федора.
Он резко перестал смеяться и развернулся в другую сторону. Катя, глядя на него с некоторой опаской, сняла мокрый сарафан и выкинула его из палатки под тент, вытерлась полотенцем и натянула сухие вещи. Как же сразу стало тепло и комфортно, и даже мысль, что это чужие вещи, совершенно не беспокоила.
– Можете поворачиваться, – сказала она, оглядываясь с интересом. – А почему вы не купили палатку попросторнее, эта слишком тесная.
– Мне нужна была двухместная, такую я и купил, – ответил он.
– Понятно, – протянула Катя. Собственно иного она и не ожидала. Конечно, зачем ему другая палатка… ему нужна тесная и ДВУХМЕСТНАЯ… – И когда закончится этот дождь?
– Завтра.
Первые полчаса Катя просидела почти неподвижно, устремив свой взор в сетчатое окошко. Последующие полчаса она уже ерзала на бархатном надувном матрасе, посматривая время от времени на Федора. Он читал книгу и, казалось, мало интересовался тем, что делает и что собирается делать незваная гостья. Время тянулось медленно, и Катю это раздражало.
– Дайте мне книгу, я тоже буду читать.
– У меня только одна.
– Тогда отдайте свою.
– Помнится, я уже говорил, что я не джентльмен.
Еще полчаса ерзанья, тишины и раздражения.
– Давайте хотя бы поговорим! – не выдержала Катя. – Или хотя бы поедим.
– Угощайся, – бросил Федор, протягивая Кате картонную коробку с крекерами и бутылку с минералкой.
– А мяса нет?
– Заелись вы, однако, Екатерина Александровна.
– О! Так вы и мое отчество помните!
– Конечно, я же собираюсь на тебе жениться.
– А вы, значит, еще не передумали?
– Не передумал, – Федор улыбнулся и перевернул страницу. – Кстати, у меня есть карты, мы можем поиграть.
Это было хоть каким-то развлечением, и Катя оживилась.
– На что? – спросила она, на всякий случай ожидая подвоха.
– На деньги, – ответил Федор, – или ты предпочитаешь на раздевание?
– До чего же вы… – она фыркнула и продолжать не стала.
Последний раз Катя играла в карты в школе – на узкой деревянной скамейке раздевалки перед уроками физкультуры. Равных ей тогда не было, и сейчас это наполняло душу некоторой уверенностью в победе. Делать все равно нечего, да и ничего страшного, если она проиграет пару-тройку тысяч из обещанных дядюшкой. А потом, кто знает, может, и повезет, и, вернувшись в Москву, она сможет прибавить к двадцати тысячам еще немного.
– Ладно, давайте в «дурака», – согласилась она, придвигаясь к Федору чуть ближе.
– Я так понимаю, ты собираешься играть на деньги Карла Антоновича?
– Да.
– Хорошо. Ставка в триста долларов тебя устроит?
Катя хотела сказать, что это слишком много и лучше начать с пятидесяти, но ей вдруг захотелось выглядеть уверенной в себе женщиной, не склонной к мелочности.
– Устроит, – ответила она, кивая.
Карты на остров Федор взял не случайно – чем меньше у Кати будет денег, тем охотнее она согласится на второе испытание. И он, уже успев ознакомиться с ее характером и зная несколько шулерских приемов, не сомневался – из этой палатки наследница выйдет, образно говоря, – с пустыми карманами. А если учесть, что недавно она уволилась с работы, то… Не позавидуешь вам, Екатерина Александровна, не позавидуешь.
Первые две партии Катя выиграла, третью проиграла, следующие три выиграла, затем опять проиграла. Азарт постепенно нарастал, и уже через полтора часа она перестала высчитывать, в плюсе ее кошелек или в минусе – только записывала суммы на бумажку и изредка кидала абсолютно хладнокровному Архипову едкие фразочки.
Она никогда особо не увлекалась азартными играми, лотереями или еще чем-нибудь, обещающим быструю прибыль, но сейчас игра захватила ее за живое. Выигрыши были приятны и весомы – от них совершенно невозможно было отказаться. Они означали не только финансовую победу, но еще и победу над ним – над Федором Дмитриевичем Архиповым.
Когда поражения стали случаться чаще, Катя попыталась собраться – да, сейчас она сосредоточится и отыграется, обязательно отыграется!
– Так, так… – через три часа протянул Федор, подводя итог, который пока считался промежуточным и по Катиным предположениям сильно ее огорчить не мог. – Ты мне должна семнадцать тысяч четыреста долларов.
Ознакомительная версия.
