Ознакомительная версия.
– Добрый вечер, Мила, – улыбнулся Глеб и уставился на ее промокшую майку и облезлые шорты. Не убирать же потоп в вечернем прикиде?!
– У меня трубу прорвало, – призналась Люся, вытерев руку о шорты и протянув ему. – Проходите, Глеб. Видите, – она распахнула дверь ванной комнаты, где кое-где еще оставались лужицы. – Хорошо еще, что к соседям не протекло!
Глеб еле разглядел вырванную с корнем канализационную трубу и сразу же указал на отсутствие света.
– Как же слесарь произведет ремонт без освещения? – И попросил у Люси табурет.
Люся не стала говорить, что слесаря обстановка в ванной ничуть не удивила. Видимо, не только у нее одной перегорают лампочки во время прорыва канализации. О том, что слесарь должен вернуться, она тоже решила пока не говорить. Пусть спасатель почувствует себя как дома и начнет ее спасать. Его внимание сегодня требуется ей, как никогда! Она бы не пережила, если бы Глеб сегодня не пришел. До попытки самоубийства дело, конечно, не дошло бы, но было бы очень обидно, что ее общество проигнорировали.
Глебу нравилось ее общество. Он смотрел на нее заинтересованным взглядом, говоря себе, что девчонка совершенно с ним искренна, если открыла дверь в таком потрепанном виде. Другая бы на ее месте расфуфырилась, натянула бы на себя вечернее платье… Глеб знал. Такие ему попадались на каждом шагу. А Люся каким-то непостижимым образом от них отличалась. Хотя все у нее было такое же: руки, ноги, голова… Вот только отчаянно хотелось потрогать ее рыжие волосы и поцеловать красивые глаза, обрамленные длинными ресницами. Глеб тряхнул головой, отгоняя от себя наваждение. Он стремительно встал на принесенный Люськой табурет и сунул лампочку в гнездо.
– Да будет свет! – воскликнул спасатель и получил удар током.
Лезть к электричеству с мокрыми руками нельзя ни в коем случае! Люся знала это еще со школьной скамьи, когда у них проводили занятия по основам безопасности жизнедеятельности. Но сегодня она напрочь забыла про эту безопасность! А Глеб пожал ее мокрую руку, которую она протянула после того, как вытерла о шорты. И схватился за мокрую раковину, поднимаясь на табурет. И подошвы у него были мокрыми. Люся не успела убрать все лужи.
Спасатель закачался и обалдело сполз на табурет.
– О! Как шибануло-то! – удивилась Люся, приглядываясь к его вставшей дыбом шевелюре. – А так даже лучше, – оценила она его прическу, а потом старательно пригладила темные волосы Глеба. Она стала вспоминать, как нужно поступать в подобных случаях.
Людмила Селиванова не была прогульщицей в школе, но, видимо, именно эти занятия прогуляла. Она совершенно не помнила, что следует делать со спасателем, получившим удар током. Вот то, что утопленнику требуется восстанавливать дыхание способом «рот в рот», она помнила. А про удар током нет. Пришлось просто помочь тому дойти до дивана и прилечь на место Смолкина. Глеб непонимающе вращал глазами и пытался подняться.
– Лежите, лежите, – пихала его обратно на диван Люська, – Я вам сейчас кофе сварю!
Исходя из того, что этот чудесный напиток – лучшее лекарство для поднятия тонуса, она, весело напевая себе под нос, направилась на кухню. Ток током, а судьба и на этот раз ее не обманула. Таким интересным способом уложила спасателя на диван! Предоставила ей возможность за ним поухаживать. Показать ему, какая она заботливая хозяйка. А она, правда, заботливая хозяйка? Люся засомневалась и на всякий случай решила подать с кофе случайно оставшуюся плюшку, которую не успел съесть Смолкин.
– Хозяйка! – позвал ее вошедший в открытую квартиру Иван Кузьмич. – Я с трубой!
Он не услышал ответа и заглянул в комнату. На диване лежал мужчина, но уже не тот, которого уговаривали встать, и смотрел на него непонимающим взглядом.
– Так я насчет канализационной трубы, – Иван Кузьмич показал тому трубу. – Менять нужно весь стояк! – решительно заявил он, прикидывая, сколько еще семейных пар живет в этой квартире, и кем на самом деле этот мужик приходится хозяйке дома. Стоит ли посвящать его в подробности ремонта?
– Меняйте! – выкрикнула из кухни Люся.
Иван Кузьмич кивнул головой и скрылся в ванной комнате, из которой вышел уже через пару секунд.
– Я вам и лампочку поменял! – крикнул он в сторону кухни.
– Отлично! – ответила ему Люся, которая не могла оторваться от процесса приготовления напитка.
– Так я пошел менять трубу? – спросил Иван Кузьмич и у лежавшего на диване Глеба.
– Меняйте, – сказал тот и натянул на себя плед.
– Точно! – выскочила из кухни Люська. – Вспомнила! Стукнутых током следует накрывать тряпками и засыпать землей!
– Вы ничего не путаете? – удивился Глеб. – Я вроде не покойник.
– Ой, да что вы такое говорите! – поставив поднос на стол, всплеснула руками Люся. – С покойником я сегодня уже общалась. Слава богу, тот остался жив и здоров.
Глеб задумался. Девицы, занимающиеся спиритизмом и подобной чепухой, ему не нравились. Но эта нравилась! К тому же ему стало значительно лучше от запаха кофе, который он любил. Он поднялся и сел за стол. Голова болеть перестала. Звон, переходящий в гулкий стрекот, тоже отчего-то прекратился. Глеб почувствовал себя намного лучше, чем в тот момент, когда получил электрический удар. Правда, сердце продолжало колотиться с повышенным ритмом, но чаще тогда, когда он заглядывался на рыжеволосую красавицу.
Та заботливо налила ему кофе и подсунула какой-то полузасохший рогалик, на деле оказавшейся домашней плюшкой. То, что она занимается кулинарией, он поставил ей в плюс, а то, что не следит за свежестью продуктов, – в минус. В итоге получилось ничего, прекрасное ничего, из которого можно было сделать все, что угодно. И Глеб сделал вывод, что Мила – замечательная девушка и ему сказочно повезло, что он ее встретил.
Когда они выпили кофе и поговорили о погоде, Глеб сам принялся искать поломки в Люсиной квартире, которая на самом-то деле была законной жилплощадью холостого гражданина Смолкина.
– А! У вас ручка от окна еле держится!
– Что вы говорите?!
– И плинтус от стены отстает!
– Неужели?!
– И вообще! Вашей квартире явно не хватает крепких мужских рук!
«Эх, – подумала Люся Селиванова, – знал бы он, как лично мне их не хватает!» Но Глеб не знал или делал вид, что не знает, и пытался отверткой вернуть на место ручку у рамы и молотком, за которым он сбегал к себе, прибить отставший плинтус.
– Как здорово у вас получается, Глеб! – хлопала в ладоши Люся, восхищаясь его золотыми руками.
– Пустяки, – скромничал тот, – я бы и лампочку поменял, если бы ванная не протекла.
– Как-то у вас с лампочками, – замялась Люся, вспомнив вчерашний вечер, – не контакт.
– Хозяйка! – В комнату заглянул Иван Кузьмич. – Новую трубу поставил на старое место. Стояк осмотреть бы для профилактики. Да и трубы в подвале, опять же, могут течь. Но это все за отдельную плату.
– Хорошо, – поспешила согласиться Люся. – Если только для профилактики…
Она надеялась, что слесарь-сантехник, одним своим присутствием показавший, что у разнесчастной Люськи не все в порядке не только с освещением, но и с личной жизнью (ой, с системой канализации!), уйдет восвояси. А еще лучше сходит в подвал и проверит трубы. Лишний раз это явно не помешает. А она пока… Тут Люся огляделась в поисках чего-нибудь сломанного и наткнулась взглядом на брошенные под диван носки Смолкина. Только этого ей не хватало!
Глеб, следуя за взглядом Милы, тоже увидел эти носки. Он напрягся, как кот, перед которым нагло пробежала мышь. Напрягся перед нападением, но Люся его опередила.
– А! Носки! – она краем тапки запихнула их глубже под диван. – Брат забыл.
– Брат? – тусклым недоверчивым голосом переспросил Глеб.
– Ну кто же еще?! – Люсе показалось, что она засмеялась вполне чистосердечно. – Такой лох! Как ко мне ни придет, вечно носки забывает! Он их снимает, когда переобувается в тапочки. Там в коридоре его тапочки стоят. Бережет носки, значит. Ему их из Финляндии, что ли, привезли, с пухом антарктического пингвина…
– В коридоре его тапки стоят? А я и не заметил. – После обнаружения мужских носков энтузиазм у Глеба заметно спал. Он поинтересовался уже автоматически: – А как же он ушел без носков?
– Так он морж! – врала Люська также чисто автоматически. – Он еще ледяной водой обливается.
– Морж? – удивился спасатель, как будто никогда не встречался с моржами, ни в прорубях, ни в зоопарке.
– Что вы, еще какой! Каждое утро на балконе обливается, – продолжала сочинять Люся.
– А что он делает у вас по утрам? – Глеб, как ему показалось, совсем не ревновал, просто интересовался.
– Обливается! – брякнула Люська. – Что же еще?! Приходит, идет на балкон и обливается.
– А он не может у себя дома обливаться? – не унимался Глеб, в волнении присев на стул и стуча пустой чашкой из-под кофе.
Ознакомительная версия.
