Полетели же скорее
Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки!
Там без нас замёрзнут птички у кормушки без еды.
Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки!
Рыбки задохнутся в речке, если лунки не пробить.
Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки!
Без тебя туда дороги мне вовек не отыскать!
Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки!
Лишь с тобой, дыша восторгом, оживает этот мир!
Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки…
Только ты мне не протянешь ни улыбки, ни руки.
Рыбки задохнутся в речке, птички сгинут без еды,
Только нет тебе и дела до грядущей там беды.
Без тебя туда дороги мне вовек не отыскать,
А тебе тоскливо-скучно в небе без толку летать.
По ту и эту сторону – в загранке.
Сквозь снег и грозы, в штиле, и в болтанке.
Четыре самолёта поменяла.
Смеялась. И от скуки изнывала.
В очередях. Полётах. Терминалах.
В аэропортах. И на вокзалах…
Снежок скрипел. По лужам находилась.
По гололёду, чуть пугаясь, наскользилась.
В метро, зажатая, стояла не дыша…
Но дальше по порядку, не спеша.
Лететь дешевле было через Ригу,
Хотя почти что день теряли в «перегоне».
И Рига нам преподнесла большую фигу,
О чём узнали мы уже в Бен Гурионе.
Они ввели оплату за багаж,
А за его транзит – двойной купон.
На целый час был рейс задержан наш
Из-за обедающих где-то там персон.
Стакан воды без денег не налили.
У нас была, мы даму угостили
Водою, что купили в терминале.
А в Риге эту воду отобрали,
Допить хотели, но они не дали.
Мы там сидели чуть ли не в подвале,
Не шесть, а семь часов посадки ждали.
Хотели кофе, бутерброд купить,
Но, как мы «не лепили им горбатых»,
Оплата – можешь в евро заплатить,
Но сдачу ты получишь только в латах.
И дальше их как хочешь, так крути.
100 евро в латы поменять мы не хотели,
И думали, уж сутки попостить,
Попутчики не дали, может быть,
Боялись, чтобы мы не похудели.
Они летели через Ригу не впервой
И чемодан еды везли с собой…
Итак, я продолжаю свой рассказ.
Когда билет до Киева мы брали,
Нам, дополнительно, услугу предлагали:
Бронировать билеты Киев – Львов,
100 $ – билет. Цена, что будь здоров.
И мы решили: Да зачем из заграницы?
Возьмём билеты прямо из столицы.
Когда же в Киеве нам стоимость сказали -
Упали!
157 «зелёных» за билет!!!
Вокзал – был однозначным наш ответ!
13$. В купе. Мы ночь проспали,
И утром уж во Львове на вокзале.
Нас ёлкой встретил наш родной вокзал!
Снежок пушистый тихо пролетал,
Поскрипывал легонько под ногами,
Был воздух свеж, его хотелось пить…
Но надо было «подвиги» вершить,
И, кинув сумки в камеру храненья,
Отправились на их свершенья.
Что здесь поделаешь?! Лето проходит.
Дерево выросло. Снят урожай.
Осени дни уж почти на исходе.
Кличи всегда улетающих стай.
Всё одинаково, разное вроде.
Та же цикличность в Душе и в Природе.
Зрелость – это середина лета!
Добрых, разноцветных тебе дней!
Чувства и талантов всех расцвета!
Доброй жизни! И удачи в ней!
Укрыться в тень за ледяной стеной
Укрыться в тень за ледяной стеной,
Глухой стеной, воздвигнутою мной.
«Жизнь пережить – не поле перейти»,
Увидено столь много в том пути:
Рожденье – лишь насмешка с смерти ядом.
Улыбка – ложь, когда печаль с ней рядом.
Согласья – в несогласье лицемерия.
А за стеной – мертвы все ощущения.
Зреть ни к чему ни горе, ни измену,
Ведь слёзы могут уничтожить стену.
Смех не звучит, и радость умирает,
Тепло живых сюда не проникает.
Так чист и ясен мой прозрачный дом,
В нём тихо сердце обрастает льдом.
Снегом скрыты дом и речка
Снегом скрыты дом и речка.
В хрупком панцире из льда
На пригорочке крылечка
Отражается звезда.
Спит покой, приспав заботу,
Время в дрёму погрузив.
И, свернувшийся клубком,
Кот, в углу под камельком,
Выпевает сквозь дремоту
Ночи ласковый мотив.
Вот уж спим и мы с тобой.
Доброй ночи, Милый Мой
Порой мне тесно в рамках рифм
Порой мне тесно в рамках рифм.
И ритм преградой мне, как риф.
И в каждой строчке новый строй,
Иной расклад, настрой другой.
И все слова теряют связь,
И разбегаются, смеясь.
И мысль, как морфы в облаках,
Не обозначена в словах.
Стекает поднебесный жар,
Струит, деревья обтекая.
И, уже с самого утра,
Повсюду властвует жара,
Живое в тени загоняя.
На пустырях пески желтеют.
Пожаром стёкла пламенеют.
Ни облачка, ни ветерка.
И не слагается строка.
Жизнь двоилась в своей основе
Жизнь двоилась в своей основе,
И пыталась излиться в слове.
Было празднично и чудно.
Странный мир, со своими правами,
Сотворён одними словами,
И к нему ревновать смешно.
Впрочем, всё в Этом Мире похоже,
Бытиё Создаётся тоже,
Начиная от Самых Основ,
Бесконечным Потоком Слов.
В надежде Муза ждёт,
Вот-вот настанет время,
Когда созреет семя,
В ладони упадёт.
Но широка Земля,
Ветрам над ней раздолье,
Кругом поля, поля,
А в них своё застолье.
И семечко летит,
Во что-то прорастает.
А Муза дни листает,
И Душу бередит.
Ей кажется: вот-вот,
И обернётся время.
Но прорастает семя
В другой слововорот!
А я всё знаю, уж давным-давно.
Мне с этой Музой грустно и смешно!
И жалко Музу мне мою до слёз,
Что «как дитя» воспринимает всё всерьёз.
А.Е. Перед тем, как поутру
Перед тем, как поутру в эфир выходить,
Все входящие проверяю…
И опять начинаю за тобою тужить,
Острословом, смешливым… Я знаю -
Время всё возвращает на круги своя.
В личке, в мыле, и в скайпе – всё пусто.
Твоё «Доброе Утро» не встретила я,
И от этого, видимо, грустно.
Всё, что я, и что – не я,
Сны в пределах Бытия.
Самолёт сорвётся.
Бытие прервётся.
Неосознанность огня.
Кто найдёт тогда меня?
Кану сквозь пространство
В Жизни постоянство.
И не буду впредь ничем.
А, точнее – стану всем:
Камушком, песчинкой,
Капелькой, травинкой,
Ветерком ночами,
Пылью под ногами.
Останется лишь слабый след из строчек
Останется лишь слабый след из строчек.
Взгрустнёшь ли Ты над ними, Милый Друг?
Иль посмеёшься средь своих подруг,
Как много было их – «зелёных точек».
Я растворюсь в пространства миражах,
Как все, пройдя сквозь ужас понимания.
И унесу с собой свои желания,
Слезинкой промелькнув на облаках.
Глупость надо простить!
– Зачастую нам всем ведь ума не хватает!
Страстность можно простить!
– Кто бесстрастно способен по жизни пройти?
Даже подлость,
Душа, как бы ни было странно, прощает,
Но общаться уже не желает. Прости!
Ничего не меняя значительно
Ничего не меняя значительно,
Человечество расточительно.
Кто накрал – во дворце, нет – на улице.
И никто ни о ком не волнуется.
Злые, лживые да спесивые
Льют с экранов слова красивые
И показывают кино,
Что, мол, им-то не всё равно.
И своих чучел ставят править,
Чтоб и дальше спокойно грабить.
Куклам платят – не навредят.
И, послушные, словно детки,
Ручки двигают марионетки,
Словно впрямь они руководят,
Сладко ротики открывают…
И не знают, что говорить.
Это просто суфлёры зевают,
Позабыв их предупредить.
Всяк как может, так развлекается,
Мир от ханжества задыхается.
На Земле, уж не первый год,
Мировая война идёт.
Всеобъемлющая пандемия,
Экспансивная эпидемия,
Накопила «подкожный жир».
И звеня, и гремя побрякушками,
Их снабжают ракетами, пушками,
Декларируя слово «мир».
И напрасно страдать, печалиться,
Мир с игрой этой не расстанется,
Каждый думает, что победит…
Но, увы, так уже бывало,
Зло откроет своё забрало,
