Зяма Исламбеков - Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

Ознакомительная версия.

— Ну, и…? — продолжил расспросы Антон.

— Да они, блядины, сети наши будут сечь! — уверенно констатировал Виктор.

— Да ладно? — усомнился Антон.

— Точно–точно! К гадалке не ходи, — Виктор говорил уверенно и несколько раздраженно. Было видно, что ему сейчас важнее представлялся сам процесс рыбалки, нежели рыбацкие разговоры.

А тем временем Виктор Иванович стоически работал вёслами. Он с лёгкой завистью смотрел на развалившегося в носовой части лодки Антона, который пил баночное пиво и любовался красотами Селигера. Ему было интересно наблюдать за своими приятелями, один из которых усердно работал вёслами, а другой фанатично забрасывал блесну. Виктор то и дело закидывал вдаль блесну, а рыбы всё не было и не было.

Рыбаки знают, что днём, как правило, рыбу не ловят. Лучший клёв либо на рассвете, либо на закате, когда она шарит и рыскает, когда от неё идут круги по воде. Но Виктору на всё это было наплевать, а остальные из тройки были просто в неведении.

Когда троица всё же добралась до маленького острова, в камышах которого прятались рыбаки, Виктор заметил рыбака, отчаянно закидывавшего блесну к камышам и вытаскивавшего оттуда с интервалом минута–две по окуню.

— Во, мужик даёт! А ну–ка давайте–ка к нему подойдём, а?! — Виктор увидел серьёзного рыбака и решил с ним перетереть тему.

— Я, разумеется, не против, только мне ничего не видно, — заметил Виктор Иванович. — Направляйте. Ну?!

— Так, немного правее, — сразу же откорректировал Антон. — А теперь, это самое, чуть–чуть вот так вот, — и Антон показал правой рукой новый курс, т. е. чуть левее того, что был взят ранее.

— Так, да? — спросил Виктор Иванович, которому вдруг захотелось искупаться. Было достаточно жарко, хотя ветер и усилился, да и облака на небе стали плотнее.

— Да, да, — безразлично ответил Антон и принялся открывать шестую банку пива.

Было непонятно, почему пиво только входило в организм, не вызывая никаких эффектов? Внешне Антон выглядел трезвым, хотя и чуть утомлённым от полулежачей позы на носу лодки.

Рыбачёк кидал в плёс с такой интенсивностью, что было ясно, работает фанат рыбалки.

— Ну, как, клюёт? — начал разговор Виктор.

— Да, пошла тема, пошла! — ответил рыбак, у которого примитивная алюминиевая плоскодонка с двухтактной десятисильной Ямахой раскачивалась из стороны в сторону от резких движений туда–сюда.

— А у Вас какой номер? — спросил Виктор.

— А вот, — и рыбак протянул свой нехитрый спиннинг Виктору, который сразу же обратил внимание на блесну.

— А блесна–то понтовая! — заметил Виктор. — Наверное, дорогая?

— Да нет, просто такой здесь ни у кого нет. Это я из Москвы привёз. Там весной на Горбушке по случаю я наборчик себе организовал, — похвастал рыбачёк. — Вот, смотри–ка, — и он протянул Виктору коробку с крючками и блёснами, отчего у молодого человека загорелись глаза.

— А лишних на окуня или щучку нет? — поинтересовался Виктор.

— А ты на что ловишь? — спросил рыбак.

— А вот, — и Виктор показал свои снасти.

— Слушай, а чего у тебя такая леска, а? Надо бы немного потоньше…

— Да нормально. Вон какого красавца только что взяли, — похвастал уловом Виктор и показал здоровенного окуня, бившегося в пакете.

— О! Вот это, да! — только и молвил москвич.

— Ладно, уступлю тебе за 140 руб. вот эту штуку. Можно на неё и на щуку, и на окушка. Тройничёк что надо. В принципе, я думаю, что и подлещик должен на неё клюнуть. А вот на эту хорошо пойдёт лещ, — и рыбак протянул Виктору две разных по виду блесны.

— У меня есть 500 руб. Сформируем комплект, а? — без промедления предложил Виктор, не особо торговавшийся по цене за каждые блесну и крючок, которые предлагал москвич.

Минут 10 эти двое обсуждали тему ловли рыбы на Селигере, после чего вдруг москвич заметил, что ему надо идти на дальний кордон, где котлы кипят и где только там надо пробивать тему, пока она есть. Моторка быстро завелась и помчалась прочь на предельной скорости, дав хорошую волну, от которой Виктор Иванович чуть не выпал за борт. Его так и подмывало сделать прыжок в воду, благо он сидел в одних лишь плавках, но перспектива залезания в лодку его пугала и он с грустью смотрел на воду, где могла быть не только рыба, но и он сам — турист из Санкт — Петербурга.

— Ну, пора и сети ставить, — решительно воскликнул Виктор. — Тоша, давай–ка поставим здесь одну, а вон там вот — другую.

Первую сеть ставили около часа. Леска плохо расправлялась, постоянно путалась. Зато вторую сеть поставили за 15 минут.

— Так, Витя! Давай–ка садись на вёсла, а я покидаю спиннинг, — решительно скомандовал Виктор Иванович.

— А может, всё же Вы погребёте, а я буду кидать? — робко предложил Виктор.

— Можно и так, но чуть позже, — сказал проктолог и уверенно освободил своё место.

Виктор грёб быстро, с брызгами и так плохо, что его приходилось всё время корректировать. Когда проктологу «работа с гребцом» надоела, он просто перестал обращать на него внимание. И буквально через пару минут лодка врезалась в заросли камыша. С большим трудом троица отчалила от берега и вышла на большую воду, однако ситуация вскоре повторилась. И так было всё время, пока на вёслах был Виктор. Антон находился в носовой части и первым принимал на себя удары камыша. Когда его терпению пришёл конец, то он сам, заметьте (!), сам предложил Виктору отдохнуть пока он будет грести. Шило поменяли на мыло. Брызг стало меньше, но и скорость упала практически до ноля, да и лодка шла какими–то галсами. То ли пиво, то ли поднявшийся ветер, то ли неправильное распределение веса по всему корпусу лодки привело к потере управления, но, в конце концов, за вёсла опять сел Виктор Иванович.

Да, отдых принимал однобокую направленность. Надо было что–то делать. И решение было найдено.

С 1434 г. известны Осташковские деревни. Город Осташков появился на российских картах с 1770 года, а Виктор и Антон узнали об Осташкове лишь в августе 2006 г. и только благодаря тому, что вечером надо было посидеть в кабаке, а «зелёная радость» больше к себе не манила.

Было не ясно, будет — не будет дождь, т. к. в Санкт — Петербурге погода в течение дня меняется раз по 10. Но именно питерская погода и полнейшая скукотища подвигли троицу на марш–бросок длиною в 32 км.

Близился ужин, время — 18.00, дождик то накрапывал, то выглядывало солнышко. Антон неторопливо вёл машину, в салоне тихонько играла музыка, Виктор то и дело отвечал на входящие звонки, а Виктор Иванович пытался вспомнить — где находится одна из пирамид А. Голода.

— Друзья мои, — не выдержав затянувшейся паузы, обратился Виктор Иванович скорее к Антону, нежели к Виктору, трепавшемуся по мобильнику с каким–то непонятливым покупателем его битого автомобиля. — Город расположен на Валдайской возвышенности, на полуострове в южной части озера Селигер, в 190 км к западу от Твери.

— А, это самое, а какой город–то? — спросил Антон.

— Осташков, — уточнил проктолог.

— Какой Осташков? — включился в разговор Виктор.

— Да Осташков, Осташков, — ответил Антон и слегка улыбнулся.

— А!? А я, это самое, думаю, чего такой Осташков? А это — Осташков, — Виктор начал было догадываться, что речь идёт о городе, но тут, как назло, зазвонил телефон.

— Город, Витя, открывается с Осташковского плеса весь сразу, и, если бы не высокие колокольни церквей, его застройка смотрелась бы скучной, — продолжил Виктор Иванович. — Осташков — один из немногих городов, сохраняющих панораму, сложившуюся к середине прошлого столетия.

— А Вы–то откуда эту хрень знаете? — удивился Антон.

— Так это же нам экскурсовод говорила, — ответил профессор.

— Во, бля, память! — и Антон громко начал смеяться. — То–то я смотрю, что где–то я это уже слышал?! А это — экскурсия номер 2! — и опять Антон рассмеялся, заразив своим залихватским смехом и Витю, и Виктора Ивановича.

— Так, ну и чего там с Осташковым–то? — первым задал вопрос Виктор.

— Расположен на полуострове в южной части озера Селигер. Пристань. Ж. — д. станция на линии Великие Луки — Бологое, на автодороге в 199 км от Калинина. 25 тыс. жителей (1974). Кожные заводы, швейная фабрика, мясокомбинат, пивоваренный завод; рыбозавод. Механические, финансовые, ветеринарные техникумы. Краеведческий музей. Организационный центр массового туризма на озере Селигер; турбазы. Среди памятников архитектуры: Воскресенская церковь (1689), Троицкий собор (1697), Знаменская церковь (с 1673, перестроена в 1860‑х гг.) с отдельными чертами «нарышкинского барокко». В 1772 г. И. Е. Старовым был составлен план Осташкова (осуществлен в конце 18 — начале 19 вв.), в связи с которым было возведено более 150 «образцовых» классицистических строений, — продолжал своё повествование Виктор Иванович.

Ознакомительная версия.