Вся наша «зарубежная» сервисная группа на Кубе, состоявшая из 12 радиомехаников, сбилась с ног, но уже к концу недели было твёрдо установлено: во всех без исключения вышедших из строя телевизорах был один и тот же дефект — обрыв выводов контурных катушек канала УПЧ-видео. Причём обрыв настолько невероятный по форме, словно кто-то специально укорачивал выводы обмоток чуть ли не на полсантиметра. Более того, все катушки выглядели так, будто снаружи их кто-то скоблил ножом.
Поднялась страшная паника, как на острове, так и в Москве, притом сразу по нескольким адресам: в министерстве внешней торговли, министерстве радиопромышленности, министерстве иностранных дел, в КГБ и, разумеется, у нас на заводе.
Первое, что сделали на заводе, это включили пять так называемых «контрольных» телевизоров, которые по правилам оставляют от каждой экспортной партии на складе до истечения гарантийного срока. Все пять телевизоров работали нормально. Тогда вскрыли контура канала УПЧ во всех пяти телевизорах и убедились, что все катушки находятся в идеальном первозданном состоянии. Паника усилилась ещё больше.
Срочно созданная смешанная экспертная комиссия из представителей всех заинтересованных организаций, дополненная Хейфецем, главным инженером завода и пятью инженерами заводской лаборатории, в пожарном порядке была погружена на собственный заводской испытательный самолёт, на котором проводились лётные испытания выпускавшегося заводом навигационного оборудования, и прямым рейсом отправлена на Кубу.
То, что мы увидели, действительно поражало воображение. На катушках контуров вышедших из строя телевизоров не было не только защитного лака, но и следов двойной шелковой изоляции провода, словно их и вправду кто-то соскоблил острым ножом, а выводы катушек были просто откушены.
Впрочем, уже к моменту прибытия комиссии причина ЧП была достоверно установлена: новый водостойкий лак, как выяснилось, оказался не просто замечательным ЛАКОМ, но и не менее замечательным… ЛАКОМСТВОМ для огромных чёрных ку6инских… тараканов, которых на острове называют КУКАРАЧА.
Вероятно, свежий лак источал какие-то тонкие ароматические флюиды, которые кукарача издали улавливали. А поскольку кукарача на Кубе такое же обычное и распространённое явление, как в России обыкновенные вездесущие рыжие тараканы, то «вкусный» лак, пришедшийся по душе кубинским кукарача, привёл к распространению «эпидемии» повсюду, где появлялись наши новые «ТЕМПы».
* * *
Всё дальнейшее было уже делом техники и особого интереса не представляет. Во всей оставшейся непроданной партии телевизоров экраны контурных катушек с относительно большим зазором, через который кукарачи и проникали внутрь контура, были срочно заменены на «беззазорные», специально изготовленные на заводе. Аналогичную работу наша сервисная группа провела и у всех владельцев новых телевизоров на дому.
Институт синтетических лаков и красок по нашему представлению доработал новый лак, введя в него компонент, отпугивающий не только тараканов, но и муравьев и прочую многоногую живность. В последствие этот лак стал широко применяться и на других радиотелевизионных предприятиях. На наших «ТЕМПах», поставляемых на экспорт в любые страны, этот усовершенствованный лак применялся уже постоянно, и когда работница цеха шла на склад за его получением, в бланке требования было, как правило, написано:
«Лак кукарача — 2 литра».
Осенью 1958 года меня на целых полгода откомандировали в Кремль. Я в это время уже работал не в телеателье, а на московском дважды ордена Ленина радиозаводе инженером-конструктором в отделе разработок новых моделей телевизоров. С конвейера уже больше года сходил завоевавший всеобщее признание как у нас в стране, так и в 21-й стране за рубежом телевизор «Темп-7М».
Это была по тем временам действительно самая лучшая как по качеству, так и по надёжности модель, что сыграло решающую роль в дальнейших описываемых событиях. А дело обстояло так.
Где-то в самых верхних эшелонах КГБ зародилась и созрела идея о необходимости существенно улучшить ситуацию с охраной московского Кремля, для чего видным умам было предложено разработать несколько альтернативных проектов такого решения.
Как сказали бы сейчас — в наше рыночное время, тендер выиграла идея одного из ленинградских закрытых «почтовых ящиков», которая в конечном итоге сводилась к тому, чтобы на всех ближних и отдаленных подступах к Кремлю были установлены самые последние, новейшие образцы телекамер с высоким разрешением, информация с которых стекалась и концентрировалась в одном месте внутри комендатуры Кремля, где операторы могли бы в любой момент проанализировать оперативную обстановку на любой из прилегающих к Красной Площади улиц.
Первоначально предполагалось закупить необходимое новейшее оборудование в Англии или Америке, но тут в дело вмешался совершенно анекдотический случай. Один из наших ведущих корифеев в области телевидения (я думаю, не стоит сегодня ворошить прошлое и называть его имя), которому проект дали на заключение, высказал вполне серьёзное опасение, что вражеские агенты из ЦРУ и ФБР, воспользовавшись случаем, нашпигуют свою аппаратуру невидимыми супер-секретными и сверхминиатюрными радио- и телепередатчиками, с помощью которых будут передаваться все кремлёвские секреты через спутники связи прямо в Пентагон и Белый дом.
Сейчас над этим бредом можно только посмеяться, но тогда, в те годы, когда враги, по мнению власти, были вокруг нас повсюду, эта мысль показалась руководству КГБ не лишённой смысла, после чего было принято окончательное решение строить систему на базе отечественной техники.
В качестве генерального подрядчика была определена некая закрытая организация с условным названием «Заря», которая, проведя сравнительный анализ всех выпускавшихся в стране телевизоров и мониторов системы промышленного наблюдения, остановила свой выбор на нашем «Темп-7М».
В нашем заводском КБ была сформирована небольшая группа, в которую кроме меня вошли два инженера, два техника и два монтажника. Этой «великолепной семёрке» было поручено доработать серийные телевизоры под возможность работать по видеочастоте непосредственно от любой из установленных вокруг Кремля телекамер в бесподстроечном режиме, с полностью автоматически регулируемыми яркостью и контрастностью, сохраняя при этом работоспособность с эфира по всем 12 каналам.
Приступив к этой работе, мы оценили поставленные перед нами задачи и предложили, как тогда принято было говорить, свой «встречный план». План был дерзкий, но технически осуществимый, и состоял он в том, чтобы наши телевизоры были установлены не только на центральном пульте наблюдения в комендатуре, но и во всех кабинетах членов политбюро и правительства (в пределах территории Кремля) для работы в качестве мониторов… видеотелефона. Иначе говоря, чтобы члены политбюро, разговаривая между собой по закрытой кодированной связи, могли и видеть друг друга. Идея «наверху» понравилась и в наикратчайшие сроки была реализована.
* * *
Полгода работы в Кремле обогатили нас любопытными наблюдениями. Не знаю, как обстоит дело сейчас с внутренней охраной, но почти полвека назад она была организована образцово. Постороннему человеку на первый взгляд вообще могло показаться, что охраны внутри Кремля практически нет, однако это впечатление было обманчивым.
На самом деле сотрудники наружной охраны, по большей части в штатском, располагались на внутренней территории таким разумным образом, что любой квадратный метр кремлевского двора просматривался как минимум из двух разных точек, где бы человек ни находился. А поскольку охрана уже в те годы была «оборудована» мобильной телефонной связью, информация о любом находящимся на территории человеке могла быть в любую секунду передана в комендатуру.
Наша «контора» находилась внутри одной из башен Кремля — той, которая выходит к спуску со стороны музея революции. В те годы заседания Верховного совета и Правительства проходили на территории Кремля в здании Верховного Совета. И каждый раз перед тем, как в Кремль съезжались на заседание депутаты и члены правительства, к нам в башню поднимался хмурый солдат с погонами старшины и в чине майора КГБ, проверял по списку, все ли, кто должен находиться в башне, на самом деле в наличии, после чего покидал башню и запирал единственную входную дверь снаружи на амбарный замок.
С этого момента мы оказывались узниками башни до тех пор, пока после окончания заседания территорию Кремля не покидал последний из его участников.
Вообще самовольно болтаться по территории нам было противопоказано, о чём мы в самом начале работы были предупреждены под подписку. Рабочий день начинался в 9 утра и заканчивался в 18:00. Из проходной у Спасских ворот мы должны были идти в башню только в полном составе, всей группой, в сопровождении «товарища» в штатском, и таким же способом нас транспортировали обратно по окончании работы.
