Кроме того, в этой книге присутствует мило разнообразный ассортимент слов, а от этого всегда получается удовольствие. Мы можем тусоваться с крутыми утилитарными словами, вроде что, и даже выпивать с ними пива, или можем загулять в сторону и навестить инспектировать, который оказался очень славным глаголом с очень приятной женой — балериной. Мохнатая тоже оказалась веселой компанией — у нее прекрасное чувство юмора, она приветлива, и у нее мы все многому научились. Я никак не могу решить для себя, кем мне хочется быть в этом мире слов — пролетариатом или буржуазией. Обычные слова, вроде местоимений или переходных глаголов, употребляются часто, но они устали (поглядели бы вы, как они тут носятся, таская на себе свои дополнения). Экзотические слова, например — полубак, — производят сильный эффект, но на службу их призывают нечасто. Мне повезло. Я — кальсоны. Иногда меня употребляют невинно, а в какие–то другие разы я оказываюсь в довольно пикантных предложениях дьявольски неплохих книжек. Конечно, некоторые случаи словоупотребления я нахожу шокирующими. К чему я, собственно, и клоню: когда читаете что–то, и оно вызывает у вас омерзение, не вините слово. Мошонка, например, тут ходит с таким видом, будто у него только что застрелили лучшего друга, а на самом деле — вполне себе легитимный парнишка, которого придурки пользуют отвратительным образом. То же и с прыщом. Я был рядом, когда его употребили во фразе «прыщ на лице человечества». Бедняга месяц после этого тосковал. Бродил повсюду с видом висельника и даже хотел было подружиться с видом висельника, да только у нас тут словосочетания со словами не общаются. Не хотят, и все. Меня тут еще одно раздражает: когда паре обычных слов вдруг придается дефис, и они становятся такими важно–горделивыми. Я? Конечно, мне бы хотелось стать собственно именем, но это вряд ли, так что вот. Даже при нынешней моде давать детям необычные имена, маловероятно, чтобы какая–нибудь пара назвала своего новорожденного Кальсонами.
Кроме того, это у меня первый в жизни случай оказаться на странице после того, как я начал печатать 23 января (скоро день рождения!). Когда я был компьютерным словом, все было просто великолепно. Я мог носиться по всему киберпространству, прокручиваться на экранах, путешествовать в Индию. Теперь же, когда я на странице, меня беспокоит, что тут по большей части будет темно. Моя просьба к вам, личность, нависающая надо мной с двумя огромными линзами, прикрывающими глаза, — дочитав эту книгу, хоть изредка открывайте ее, чтобы до нас долетало немного свежего воздуха. Пролистать странички вполне достаточно. Не то чтобы я было здесь несчастно. Вокруг довольно разнообразных слов, чтобы наша маленькая цивилизация развлекалась еще двадцать или сколько там лет, что мы рассчитываем простоять на полке, проваляться в углу или продаваться в гараже.
Еще мне бы хотелось обратиться к вам, начинающие писатели. Поверьте, я понимаю, что иногда действительно необходимо пользоваться неправильной грамматикой. Меня это устраивает, и слова, оказавшиеся в таких предложениях, осознают выпавшую на их долю участь. Но очень трудно даже обретаться рядом с незаконченными фразами, не говоря уже о том, чтобы находиться в них. Это вроде как беседовать с человеком, у которого не хватает головы. Не то ощущение. Один мой друг написан в компьютерном файле с ошибкой уже четырнадцать лет, и мало похоже, чтобы его когда–нибудь пропустили через блок орфографического контроля.
Есть еще парочка персон, которые хотели бы сейчас выступить:
Я — слово бочком, и мне было очень здорово оказаться в том рассказе про собаку (мне отсюда не видно, как он называется).
Приветствую вас. Я — подлый, мне бы хотелось вам сообщить, что вы подонки.
Привет. Я привет, и мне бы хотелось сказать себя.
А теперь давайте выслушаем группу личностей, без которых никакая наша работа не была бы возможна:
Здрасьте. Мы — буквы, и нам бы просто хотелось сказать, что нам очень нравится быть частью тех прекрасных слов, что есть на этой странице. Спасибо за внимание.
И последнее, но не менее важное. Кое–кто очень дорогой всей наше команде здесь, в «Чистой бредятине», хотел бы завершить эту книгу:
?
Строки из песни Леонарда Бернстайна и Стивена Сондхайма к мюзиклу «Вестсайдская история» (1957). — Здесь и далее прим. переводчика, кроме оговоренных особо.
Зд.: Таки деспот (искаж. лат.).
Фраза написана Стивом Мартином так, как была рассказана ему Синди Адамс. — Прим. автора.
«Менса» — организация интеллектуально одаренных людей, основанная в Лондоне в 1946 г. Единственное условие допуска — наличие коэффициента интеллекта, определяемого стандартными тестами, у высших двух процентов общего населения. «Meнса» стремится способствовать общению своих членов и финансирует общественные и психологические исследования, в особенности касающиеся интеллектуально одаренных людей.
Строки из песни Ирвинга Берлина «Летняя жара» (1933).
«Повесть о двух городах» Чарлза Диккенса.
Soit — 3 лицо настоящего времени сослагательного наклонения глагола «быть».
Американская общественная организация, учреждена в 1868 г.
