— Что ты бормочешь, Мария? — спросил ее старый Клапзуб,
Пока наши ребятки были учениками да Подмастерьями, — ответила Клапзубова,— мне всегда было жаль, что они так мучаются. А теперь, став мастерами, они могут отдохнуть. Вот мастер Копейтко всю жизнь работал, как вол, а теперь он хозяин и за него трудятся подмастерья.
— Господи, что ты мелешь, Мария. — покачал головой Клапзуб. — Вы, женщины, сроду в спорте не разберетесь! Ты, поди, думаешь, что теперь мы наймем одиннадцать человек, которые будут за нас играть, а нам останется только смотреть на них?
— Конечно... Это было бы самое разумное.
— И не придумаешь такое, что может ляпнуть проклятая баба! Теперь-то и свалятся на нас все заботы. Ребята, подите сюда!
Клапзуб вытащил свой календарь, выбил трубку, нацепил на нос очки и, посмотрев, все ли на месте, начал:
— Ну вот, мы все собрались — теперь посмотрите-ка на Юрин нос!
Все повернулись к Юре, а тот сразу залился румянцем. Но на его носу ничего не было.
— А вы хорошенько посмотрите, — добавил отец, — как он задрал нос после того, как забил «Славии» три гола! И вы вслед за ним. Будто, выиграв первенство в Чехии, вы уже всего достигли. Вы перешли в первый класс и завоевали первенство, это хорошо. Ваша команда — лучшая в стране. Тоже хорошо. И на этом вы хотите успокоиться? Считаете, что этого с вас хватит на всю жизнь? А я думаю, что вы сильно ошибаетесь. Человек всегда должен стремиться к чему-то большему. Всю жизнь. Кто завоевал первенство на родине, должен стремиться завоевать первенство мира. И нельзя успокаиваться, пока есть к чему стремиться. А вам еще многого надо достигнуть. Так что опустите носы и не задирайте их; всегда может объявиться такая команда, которая со счетом 7:0 вас обставит. По этому поводу я разговаривал со многими большими людьми и решил, что мы с вами махнем в Европу. Вот здесь у меня записано, куда мы поедем. В Берлин, Гамбург, Копенгаген, Христианию, Стокгольм, Варшаву, Будапешт, Вену, Цюрих, Милан, Марсель, Барселону, Лион, Париж, Брюссель, Амстердам и Лондон. Если вы везде выиграете, то можете поднять носы до кепки. А пока бросьте об этом думать, лучше идите укладываться. Послезавтра едем в Германию.
Ребята слушали отца затаив дыхание, а когда он кончил, они от радости, что повидают свет, с криком бросились колошматить друг друга. Затем притащили карту и стали изучать свой маршрут. И вновь душили в объятиях отца и мать, а Юра залез в будку к Орешку и, невзирая на его ворчание, рассказал, куда они поедут. Вечером старый Клапзуб вынужден был даже пригрозить палкой, чтобы загнать ребят в постель. А когда он погасил керосиновую лампу и пошел спать, Юрка поднялся, склонился над Франтиком, крикнул: «Дания» — и поддал ему под ребро. Франтик выкрикнул: «Швейцария!» — и принялся дубасить Юру. А остальные орали: «Дружище, Норвегия!» «Хитришь — Берлин!» «Господи, Париж!» «А как Испания?» «Англия!» — и в темноте кидались подушками. И снова они начали возиться и тузить друг друга, пока не запыхались. Затем уселись на постелях и стали советоваться, где кому лучше играть. Они были так взбудоражены, что не заметили, как проговорили до утра.
На следующий день в домике Клапзуба все перевернулось вверх дном. Ребята носились взад и вперед, укладывали необходимые вещи, затем их распаковывали как ненужные и тащили новые; крик и гвалт не прекращались до вечера, пока, наконец, все не было уложено, и семья уселась за последний ужин в Нижних Буквичках.
Мать плакала, прощаясь на третий день с сыновьями, и, право, ей было очень тоскливо ходить по опустевшему дому. С ней остался один Орешек, который не отходил от нее ни на шаг, разве только почесаться. Через неделю пришел почтальон и принес телеграмму: «Двенадцать ноль выиграла команда Клапзуба в
Берлине все здоровы». «Слава тебе господи, — вздохнула мать. — Я в этих делах не разбираюсь, ведь я только старая женщина, но, если бы тут не стояло нуля, кто знает, что бы делал отец!» И так приходили телеграмма за телеграммой, газета за газетой, письмо за письмом — и всюду говорилось о победах. Большой путь проделали клапзубовцы с севера на юг и, выиграв в Милане 6:0, отправились помериться силами в Испанию.
Это уже были не прежние деревенские ротозеи, которые на все пялили глаза, как в тот раз, когда впервые очутились на пражском стадионе. Они осмотрелись, пообтерлись среди людей, носили элегантные костюмы, остроносые ботинки и спортивные кепки. Все выглядели франтами, лишь старый Клапзуб ничуть не изменился.
— Коли я им нужен, примут и таким, каков есть, — отвечал он сыновьям, когда они уговаривали его одеться по-городскому. — В чем состарился, в том и буду ходить!
Сдвинув баранью шапку, старик вынул из кармана трубку с нарисованным на ней охотником и, закурив, напустил такого дыма в купе первого класса, что «выкурил» всех посторонних. Не каждый мог вынести крепкий табак Клапзуба.
Всполошилась не одна Барселона, а чуть ли не вся Испания. Всюду только и было разговору, как закончится игра чемпиона Каталонии с таинственной командой Клапзуба, о которой все средства связи сообщали самые удивительные сведения. Но, даже если три четверти этих сведений были раздуты, одно было достоверно — общий счет клапзубовских матчей, на одной стороне которого стояли числа, на другой — нули, что смахивало скорее на летоисчисление, чем на счет забитых голов. Понимая, что на карту поставлена его честь, правление футбольного клуба «Барселона» не раз собирало команду и комитет, чтобы решить, как им быть с чехами. Собрания проходили шумно и бурно, пока, наконец, не выступил со своим предложением Алкантара.
— Господа, думайте что хотите, — начал он свою речь на одном из собраний, — но лучше всего их сразу покалечить! Гарантия есть гарантия! Я еще не видел, чтобы полузащитник со сломанным ребром спас положение!
— Браво! — закричали остальные. — Мы сломаем ему сразу три! Гарантия есть гарантия!
— А по-моему, в первую очередь надо покалечить обоих полусредних и центрального полузащитника. Вполне достаточно для первого тайма.
— И вратаря! Перебить ему ключицу! Гарантия есть гарантия!
Тут же поступило предложение покалечить крайних нападающих и одного защитника. Один барселонец отстаивал принцип нападения в центре и рекомендовал тактическую комбинацию: центральный нападающий — центральный защитник — вратарь. Высказывались и другие соображения, и если бы удовлетворить все пожелания, то через пять минут после начала матча вся команда Клапзуба попала бы в хирургическую клинику.
— Отлично! — кричали игроки. — Тогда мы забьем им голов сколько хотим!
— Господа! — взял слово председатель. — Я искренно растроган вашим благородным стремлением обеспечить победу нашим цветам. Но все далеко не так просто, как вам кажется. Если мы их всех покалечим, то не забьем ни одного гола!
— Почему? Как это? Ого! Посмотрим! — орала команда.
— Господа, ничем не могу помочь, но мы не забьем им ни одного гола!
— Но почему же?!
— Потому что все время будем находиться в офсайде!
Игроки от удивления вытаращили глаза и притихли. В самом деле, ведь ясно, что если перед тобой никого нет, то ты находишься в положении «вне игры». Председатель воспользовался наступившим замешательством:
— Считаю, что не следует переходить границы. Видимо, предложение Алкантара на первых порах нас вполне устроит. Покалечим полусредних нападающих и центрального защитника, а дальше посмотрим. Если это окажется недостаточным, я просвищу начало национального гимна — и вы уложите крайних нападающих и защитника. А если и этого будет мало, прорвем среднюю линию, согласно третьему предложению. Только, ради бога, оставьте на поле хотя бы трех игроков, чтобы не было офсайда.
Это компромиссное предложение было единогласно принято, и все разошлись, довольные, что победа им обеспечена. На следующий день об этом узнала вся Барселона, и жители ее ликовали. Газеты тотчас поместили фотографии полусредних нападающих чехов Йозефа и Тонды и центрального защитника Карлика, сопроводив фото длиннейшим трактатом, в котором ссылками на историю, естествознание и математику доказывалось, что эти трое страшные грубияны и потому Барселона должна их остерегаться. Во всех парикмахерских, винных погребках и в кондитерских люди смеялись, а мальчишки нарисовали на фото три креста, словно с этими игроками уже было покончено на веки вечные, аминь. Такова была обстановка, когда команда Клапзуба приехала в Барселону.
До матча оставалось три свободных дня, и клапзубовцы ходили по городу, осматривая все, что привлекало их внимание. В первую
очередь они схватились за газеты, — больше всего об этом заботился старый Клапзуб. Но, какую бы газету он ни брал в руки, всюду видел фото Йозефа, Тонды и Карлика. И всюду над ними были поставлены крестики.
