Губкина. Вообще-то, наверное, на тридцать одного. Синицын-то Паша с родителями в Архангельск подался.
Паршин. Еще лучше! Тридцать одна равная доля.
Губкина. А равная ли? Тут еще надо хорошенько подумать, а то как бы несправедливости не сотворить. Билетов-то больше, чем ребят. Значит, кто-то больше дал денег, кто-то меньше, а кто-то, может, и совсем не дал. И ему тоже доля? Вон Людочка моя, помнится, рубль на билеты брала. А билет тридцать копеек. Значит, вообще-то, ей три доли, да еще на десять копеек сколько положено.
Паршин. Еще чего! Три доли ей! Ишь, какая прыткая!
Эн-А. Перестаньте! Что это такое?
Вербов. Можно мне, Нина Александровна?
Эн-А. Пожалуйста, Юрий Леонидович.
Вербов. По-моему, мы зря горячимся. Денег-то ведь еще нет. И долго не будет.
Губкина. Это почему? Выиграли — отдай!
Вербов. Пока экспертиза, пока то да се. Так что есть время спокойно все обдумать… Может, кто-то из родителей захочет «Жигули» в обмен на деньги взять.
Паршин. Ну, на это ты не рассчитывай! Этот номер у тебя не пройдет!
Вербов. Я не про себя. На кой он мне сдался! У нас новая «Лада».
Паршин. А тогда ты и не суйся!
Вербов. А вы меня, пожалуйста, не тыкайте!
Паршин. Нет, скажи, какой академик выискался!.. Ко мне, если хочешь знать, вот такие водилы дохлые со своими битыми «Ладами» с утра до ночи очередь выстаивают на ремонт! И еще за честь почитают ручку пожать.
Петунина. Родители! Родители!
Вербов. И здорово с них дерете, позвольте полюбопытствовать?
Петунина. Да хватит вам! Завелись!
Рымарь (смеется). Вот вы, барышня, все за ребят переживаете, а тут, я смотрю, как бы взрослые не передрались.
Эн-А. Все! Заканчиваем! Я думала у вас поддержку найти. Все-таки в будущем году выпускной класс. Словом, директор приедет, пусть он вам объяснит.
Опять уже знакомый нам уголок школьного сада.
Идет Физик, он же Макс, он же Максим Максимович. Мимо него, один за другим, пробегают сияющие ребята, среди них Люда в шикарном новом платье.
Люда. Здравствуйте, Максим Максимович!
Физик. Здравствуй… А откуда ты меня знаешь?
Люда. Ой, да вы что! Я же Губкина, из девятого «а».
Физик. Что ты говоришь?! А я тебя опять в новом обличье не признал. Ну, прямо манекенщица.
Люда, пожав плечами, уходит. Идет Корнелия.
Корнелия. Здравствуйте!
Физик. А почему с таким злом?
Корнелия. Не со злом, а с обидой. Кол — это чересчур!
Физик. А сколько надо было?
Корнелия. Двойку как минимум.
Физик. В следующий раз. (Корнелия уходит. Проходящему мимо Леве.) Лева!
Лева. А?
Физик. Здравствуй, Лева. Извини, что не сразу с тобой поздоровался. Мысли, понимаешь, всякие отвлекают.
Лева. Ой, простите, пожалуйста, Максим Максимович.
Лева уходит. Появляется Миха.
Миха. Здрассте, Максим Максимович! Я сегодня, наверное, не приду.
Физик. Наверное или наверняка?
Миха. Наверное, наверняка.
Физик. Жаль! А я рассчитывал еще два хрусталика оправить… Может, все-таки вырвешься?
Миха. Сегодня никак, Максим Максимович.
Проходит Игорь.
Физик. Постой!
Игорь. Слушаю вас, Максим Максимович.
Физик. Вот ты, Вербов, парень рассудительный и умный. Объясни мне, пожалуйста, что с вами со всеми происходит?
Игорь. А что?
Физик. Как что? К примеру, три единицы за урок, в том числе и у отличника.
Игорь. Я не в претензии, Максим Максимович.
Физик. Зато я в претензии. Пять двоек! Две кошмарные записи в дневник, учителей не замечаете, в воздухе пахнет бурей. И при всем при этом сияете, как новые полтинники.
Игорь. Ну что вам сказать, Максим Максимович?.. Есть веская причина.
Физик. И, разумеется, материального порядка?
Игорь. Вы просто читаете мысли.
Физик. Увы, это не трудно. Знаешь, у тибетцев есть живое божество Далай-лама. А у вас: Давай-мама. И его верховный жрец «Я хочу».
Игорь. Это вы про меня?
Физик. О присутствующих по правилам хорошего тона говорить не полагается. Так что считай, что на сей раз пронесло.
Игорь. Ну, спасибо, Максим Максимович! (Уходит…)
Миха. Чего он так разозлился?
Физик. Хорошо, если разозлился, это мозги чистит,-А вот тебя, брат, если честно сказать, я иной раз и вовсе не понимаю. Ну, помогаешь ты мне. Благодарю!.. Но почему? Почему ты это делаешь? Сказать, что физику страшно любишь? Но ведь ты по ней больше ползком. Вот сегодня на уроке, например. Я вызывать стал, а ты глаза спрятал… Ведь спрятал?
Миха. Видите ли, Максим Максимович, э-э…
Физик. Не выучил?
Миха. Нетвердо.
Физик. Полужидко. Газообразно… Так почему ж ты мне все-таки помогаешь? (Пауза.) Нет, какой-то ты, брат, несовременный.
Миха. А какой это — современный?
Физик. Целеустремленный. Деловой. Практичный. Ты мне, я тебе.
Миха. А вы современный, Максим Максимович? Вот вы людям хрусталики…
Физик. С твоей помощью.
Миха. А они вам?
Физик. Эх, брат! И ты про то же!.. Да, на случай, если все-таки надумаешь без меня поработать, я ключ оставлю у Степановых.
Уходит. Миха долго смотрит ему вслед. Потом в задумчивости садится на скамью. Появляются Люда и Корнелия.
Люда. Опять мы первые!
Миха. Если считать меня торичеллевой пустотой.
Люда. Чего-чего?
Миха. Физику надо учить, а не ползать по ней.
Входят Маша и Игорь, и сразу же начинается заседание Главного штаба.
Игорь. Ледиз энд джентльмэн! Кончаем балдеть, начинаем потеть! В качестве президента Главного штаба по реализации выигрыша считаю заседание открытым… Губка, убери зеркальце, ты не на уроке!..
Маша. Ну что… Большинство за то, чтобы делить поровну. Но есть и другие предложения. Вот такое, например. (Читает.) «Деньги не брать — взять «Жигули» и кататься всем по очереди. Неумеющих водить катают умеющие».
Игорь. Ай да Димка Ведерников! Ай да головешка!
Маша. Подписи нет.
Миха. Договорились не подписывать.
Игорь. И все равно Димка Ведерников. В классе машину водят двое: Димка и ваш покорный слуга. Мне до такого вовек не додуматься. Выходит, Димка.
Миха. Ты по существу.
Игорь. А по существу, я… за! (Возгласы возмущения.) Нет, чем плохо? Своя машина! Ни в одном классе нет, а у нас есть. У единственных во всем Советском Союзе! По-моему, просто здорово!
Маша. Перестань дурачиться, Игорь!.. Вот еще… «Сдать деньги в сберкассу, пусть это будет общий фонд класса. Брать оттуда на всякие мероприятия: турпоходы, вечера, балы…»
Игорь. Танцы и так далее. Великолепное предложение!
Корнелия. Прямо!
Игорь. Ты просто не оценила, Корнюша. Вот, скажем, захотелось тебе в кино, а тугриков нема… Обращаешься в фонд. Пишешь заявление. Подаешь Маше. На очередном заседании рассматриваем. Решаем, утверждаем, согласовываем. Через неделю приходи и получай свои пятьдесят копеек. Очень просто!
Маша (смотрит следующую записку). Вот это уже что-то реальное. (Читает.) «Оставить пятьсот рублей на совместный летний турпоход… Остальные передать в фонд помощи вымирающим видам животных Африки».
Корнелия. Еще чего!
Игорь. Ребята, это же великолепно и благородно! Как вы не понимаете! Нет, не перевелись еще бескорыстные души в наш черствый век! Я считаю — и на турпоход не надо. Все отдать вымирающим животным Африки!
Корнелия. Может, еще и от себя подбросить малость?
Миха. Да ты удавишься!
Люда. Ой, давайте скорее, товарищи!
Маша. Погодите-ка, тут одно любопытное предложение. (Читает.) «Люди вы или звери в двух сериях? Срочно нужны две тысячи рублей. Дам письменное обязательство вернуть с процентами в ближайшие десять лет после окончания школы. А на всякую бяку трех с половиной тысяч вам вот так хватит!»
Корнелия. Прямо!
Игорь. Нет, а все-таки у нас в классе сплошные оригиналы. Что ни рожа, то личность!
Миха. А вдруг человеку и в самом деле надо?
Маша. И ты бы дал?
Миха. Ну, если ему очень надо…
Игорь. Да?.. Спасибо, Михаил, спасибо, друг! (Жмет ему руку.) Я знал, что ты добрый малый. Словом, записку эту писал я.
