– А он говорит, что клал на твое указание! – грубо кричал людоед.
Секретарша закудахтала, забила крыльями и застучала каблучками – исчезла.
Мужчины у стены как-то свободно расправились и завздыхали, водя глазами по сторонам. Через малое число секунд, глаза их сфокусировались на Свете, как прожекторы – на сбиваемом самолете.
– Новенькая? – спросил один.
– Раньше-то работала где? – спросил другой.
– А платят сколько тебе здесь? – спросил третий.
– Я только после школы, – сказала Света. – И вот кончила курсы, сегодня первый день. А зарплата – семьдесят рублей.
Мужчины перемигнулись.
– Это надо отметить, – хилый хозяйственник достал из портфеля бутылку коньяка и налил Свете почти полный стакан. – Давай-давай, так полагается.
Она выпила и тяжело задышала.
– Ты закуси, закуси, – толстяк в пестром галстуке протянул ей раскрытую коробку шоколадного ассорти, а его сосед мгновенно и ловко нарезал кружевом лимончик. Портфели у них были на все случаи жизни.
– Ну, а кроме как печатать, ты работать-то можешь?
– А что еще надо делать?
– Ха! Вы слышите? Она спрашивает, что еще надо делать!
По приемной прошел смешок.
– Машинистка директора должна многое делать, – пояснил толстяк. – И отнести чего куда, и вопрос выяснить, а главное – чтобы посетители были довольны.
– А для этого надо исполнять все их желания, – продолжил его сосед. – Причем любые.
– Любы-ые… – задумчиво протянула Света.
– А как же!
– Мне про это еще не говорили.
– Вот – говорим.
– А ты что же думала – тебе зарплату просто за перепечатку платить будут?
Посетители дружно рассмеялись.
– А любые – это какие?…
– Вот мы здесь теряем свое время. Принимающая сторона обязана нам это компенсировать. Маши нет, значит, обязана ты. Влезай-ка на ее стол и покажи нам, что ты уже взрослая сотрудница! А взрослая девушка или нет – это видно только без всех этих одежд, которые на тебе. На, выпей еще, не отворачивайся – так полагается.
Света выпила и покачнулась. Ей помогли влезть на Машин стол. В голове шумело весело и приятно. В первый же день она замещает секретаршу директора!
– Оп-ля! – весело сказала Света и сбросила кофточку. Зрители зааплодировали.
– Оп-ля-ля! – крикнула Света, одним движением с треском отдирая две кнопки «банан-ки» и швыряя юбку к стене. Толстяк поймал юбку и поднял над головой.
– Оп-ля-ля-ля! – запела Света, ловко расстегивая лифчик, и потрясла грудями так, как тренировалась иногда в ванной перед зеркалом.
– Браво! Бис! – кричали зрители.
– А теперь – попка и пипка! – объявила Света, содрала трусики и ножкой послала зрителям.
Аплодисменты переросли в овацию.
Света повернулась спиной, прогнула талию и шлепнула себя обеими ладонями по ягодицам, сияющим в солнечных лучах.
– Мягонькая, круглая и гладкая! – торжественно прокричала она. – Внимание!
И повернулась передом, прижав растопыренные розовые пальчики к бедрам по обеим сторонам пушистого треугольника внизу живота.
В такой позе она окаменела, вперившись в открывшуюся дверь. В дверях, уже в иной позе, окаменел директор.
– Светлана! – неживым страшным голосом сказал он. – Что это???!!!
Посетители вскочили по стойке «смирно». В руках их были машинально зажаты предметы Светиного туалета.
– Светка!!! Тварь!!! – шепотом дракона проревел директор. – Убью!!!
– Папочка!!! – в ужасе зарыдала Света со стола. – Я же замещала секретаршу!!!
Неким образом вся одежда оказалась у ее ног, хотя никто из посетителей не шелохнулся.
– Слезть!!! Одеться!!! Ко мне!!! Каменным гостем он пронесся мимо строя и
мимо стола в свой кабинет. Посетители влипли в стену, как барельефы.
Через час, благоухая валокордином, валерьянкой и коньяком, лежащий на диване директор раскрыл глаза. Секретарша совала ему под нос ватку с нашатырем, а дочь махала полотенцем. Он убедился, с трудом поворачивая глаза в глазницах, что все предметы туалета дочери вполне прикрывают ее тело положенным образом. И слабым жестом указательного пальца выслал секретаршу за двери.
– Я делала все, как мне говорили, – перепуганно оправдывалась Света. – Ты же сам говорил: веди себя хорошо и всех слушайся.
– Вот теперь объяснишь маме, почему я так поздно приезжаю домой, – прошептал директор.
«– Ой возьму палку! – сказала дама.
– Возьми мою! – сказал Уленшпигель».
Шарль де Костер, «Легенда об Уленшпигеле».
Ягодицы ее были ошеломительны. Дрыглов увидел их и погиб.
Они круглились и дышали под обтягивающим трикотажем тонких коричневых эластиковых брюк, подрагивая и гуляя при каждом шаге. И невольно Дрыглов, пошедший следом, как потерявший разум мальчик за гаммельнским крысоловом, повторял лицом каждое их движение. Необходимо было познакомиться.
Наташа со своими ягодицами шла в радостных размышлениях. Только что ее приняли на работу секретаршей. Выходить следовало в понедельник, а предстоящие выходные принадлежали ей. Это и отражалось в походке молодой, но зрелой двадцатишестилетней женщины.
«Зарплата хорошая, и начальник интеллигентный. Интересно, на какой день он станет приставать», – размышляла она.
«И талия тонкая. И ноги длинные. Интересно, какое у нее спереди лицо», – размышлял тем временем старый ловелас.
Он обогнал Наташу и обернулся. Но вместо чистого лица взор его привлекла большая упругая грудь, обтянутая тонким коричневым свитером. Наташа была блондинкой.
От волнения Дрыглов забыл все многочисленные приемы знакомства. Мысли его путались от неконтролируемого желания.
– Девушка, – спросил он неловко, – у вас закурить не найдется?
– Не курю, – отрезала Наташа и ускорила шаг.
– А который час?
– Мужчина! Не приставайте!
– Я понял, – грустно поник Дрыглов. – Вы не знакомитесь с мужчинами на улице.
– Вот видите – вы все поняли.
– Я понятливый. Видите – уже одно достоинство? Но – где же вы с ними знакомитесь?
– Там, где вы не бываете.
– Значит, это не в театре, не в филармонии и не в библиотеке, – перечислил он.
Интеллигентность немолодого, уже с проседью, но сухощавого мужчины заставила ее смягчиться. «А он немного похож на моего нового начальника», – подумала Наташа.
– Хорошо, – махнул он рукой. – Не надо знакомиться. Но можно мне проводить вас до того места, куда вы идете?
– Ну, идите, – пожала плечами Наташа. Она ускорила шаг, и груди ее заколыхались, как воздушные шарики в праздник.
– У вас каблук шатается, – заметил Дрыглов.
– Вы сапожник?
– Нет, – мягко сказал Дрыглов. – Я простой заместитель главного конструктора. Можно, я вас подвезу?
– У вас есть машина? – Она взглянула на него по-новому и почувствовала, что действительно устала на высоких каблуках.
Возле его машины она удивилась. На простом, хотя и чисто ухоженном «запорожце» виднелся инвалидский знак.
– Вы инвалид? – сочувственно спросила она. И стала вглядываться, какого органа не хватает у нового знакомого.
– Я уже привык, – ответил он горько и мужественно и распахнул перед ней дверцу. Стройные ноги Наташи с трудом поместились в удобный, но компактный автомобиль.
– Это трагическая история, зачем она вам, – сказал Дрыглов, руля по улицам и имея в виду свое увечье.
– Расскажите, не так уж я и тороплюсь, – мягко призналась Наташа и сочувственно положила руку ему на колено.
– Что это?! – изумленно воскликнула девушка, отдергивая руку.
– Это стоило мне всего счастья моей жизни, – печально и сурово ответил немолодой мужчина. И начал свой рассказ на ее невысказанный вопрос.
– В молодости я был матросом, – так начал он свою одиссею. – Романтика дальних странствий увлекла меня. Я вязал морские узлы в любой шторм, стоял вахты в бури и швартовал свой корабль в самых далеких портах.
И вот однажды мы приняли сигнал бедствия с иностранного судна. Капитан принял решение взять его на буксир. Но удар стихии разорвал буксировочный конец, и обрывок двухдюймового стального троса, лопнув как нитка, ударил меня и сбросил с палубы в бушующие волны.
Товарищи спустили шлюпку и спасли меня. Но удар пришелся мне, как бы вам сказать… ниже середины тела. Еще недавно я был полным сил мужчиной – и вот вместо всего страшный шрам.
Наташа ахнула и смахнула невольную слезу, упавшую ей на левую грудь, которая была ближе к Дрыглову. Он промокнул эту слезу правым локтем, оторвав его от руля.
– Я долго лечился, – продолжал он. – Девушек у меня, конечно, быть не могло. Год я от потрясения лечился в психо-неврологическом диспансере. А оттуда меня отправили в знаменитый Рижский институт травматологии и ортопедии. Вы знаете, что там делают?
– Бог миловал, – перевела дух Наташа, проникаясь сочувствием все больше.
– Вообще там исправляют кривые и короткие ноги, – открыл Дрыглов и невольно покосился на Наташины ноги сквозь брюки.
