— Колорадский, чёрт его побери, опять урезал смету на второй квартал!
А поскольку Томочка к тому времени считалась уже полноправным членом коллектива, Хейфец однажды, совершенно не задумываясь о возможных последствиях, сказал ей:
— Тамара Васильевна! (Хейфец единственный из всей лаборатории обращался к ней всегда уважительно по имени-отчеству). — Будьте добры, отнесите, пожалуйста, этот отчёт к Колорадскому, пусть он его завизирует.
— Хорошо, Давид Самуилович, сейчас отнесу.
О последствиях этого шага внимательный читатель наверняка уже догадался. Томочка постучалась в дверь главбуха, дождалась ответного «Войдите!», переступила порог, закрыла за собой дверь и ангельским тоненьким голоском пропела:
— Здравствуйте, доброе утро! Это Вы товарищ Колорадский?
* * *
После этого инцидента Хейфец сказал мне:
— Послушай, Геннадий, попробуй занять Тамару Васильевну каким-нибудь полезным делом, потому что к Колорадскому ей дальнейшие пути навсегда заказаны.
— Так она же практически ничего не умеет, особенно в нашей области.
— Я понимаю, но найди ей что-нибудь такое, что она в состоянии осилить.
— Например?
— Ну, я тоже не знаю. А что, если посадить её на проверку предохранителей? Уж для этого-то большого ума не надо!
Здесь придётся внести некоторую ясность в создавшуюся ситуацию. В новой только что освоенной модификации серийного телевизора «Темп-3» была применена новая схема блока питания. Все положенные испытания новой схемы, включая многочасовые «электропрогоны», прошли успешно, схема была запущена в серию, однако вскоре из многих телеателье и нашей заводской гарантийной мастерской стали поступать сведения о появлении жалоб клиентов на малопонятный новый дефект — частое и на первый взгляд необъяснимое беспричинное перегорание сетевых предохранителей.
После замены сгоревших предохранителей вновь установленные работали несколько дней и вновь перегорали, хотя самые тщательные исследования таких телевизоров в гарантийной мастерской и у нас в лаборатории не обнаружили ни малейших следов неисправностей схемы или других причин.
После расширенного заседания лучшие умы лаборатории пришли к выводу, что причиной может быть несоответствие ГОСТу самих предохранителей, которые ни при каких обстоятельствах не должны были перегорать при номинальной величине тока. Наш телевизор при напряжении в 220В потреблял от сети ток порядка 1 ампера, поэтому в качестве сетевых были использованы двухамперные предохранители (с двойным запасом) которые в исправном телевизоре не должны были перегорать в любом случае.
По официальной методике приёмки и типовых испытаний для проведения испытаний «на соответствие» полагалось взять партию предохранителей не менее 1000 штук и в цепи с активной нагрузкой при величине тока, на 10 % превышающей номинальное значение, указанное на самом предохранителе, проверить каждый из тысячи экземпляров. Если в процессе этого эксперимента перегорит более 5 штук, надо взять удвоенное количество новых предохранителей из той же партии и повторить проверку. Если при этом снова перегорят хотя бы 5 предохранителей, вся партия подлежит рекламации с приложением протоколов испытаний.
Прежде, чем посвятить Томочку в суть предстоящей работы, я самолично собрал на своём рабочем столе простейший испытательный стенд, обращая особое внимание на технику безопасности, поскольку знал, что Томочка не прошла обязательной аттестации и формально не может быть допущена, как говорилось в положении об аттестации, «к работе на любых электроустановках».
Поэтому вся моя «установка» состояла из двух «крокодилов», в которые следовало зажимать испытуемые предохранители, одного реостата, амперметра со шкалой на 10А и источника отвязанного от сети переменного напряжения в 12 вольт с заземлённой по всем правилам вторичной обмоткой трансформатора, что полностью исключало любые возможные неожиданности. Больше того, я для перестраховки включил в эту цепь свой дополнительный предохранитель на 20 ампер.
После этого я призвал Томочку за свой стол и вкрадчивым голосом сказал:
— Знаешь, Томочка, мы тут кое с кем посоветовались и пришли к выводу — не век же тебе перебирать бумажки, на наш взгляд пришла пора предложить тебе более интересное занятие. Ты, кстати, имеешь представление, зачем нужен предохранитель и как он практически используется?
При этих моих словах Томочка залилась густой краской, даже съёжилась и тихо прошептала:
— Это Вы к чему?
Тьфу ты, Господи, прости меня грешного! Ну это надо же?!!! Вот что значит отголоски недавнего министерского прошлого!
— Да ты в своём уме! — заорал я. — Я тебя спрашиваю, ты знаешь, зачем в приёмнике или телевизоре используются ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ предохранители!??
* * *
В течение следующего часа я терпеливо растолковывал Томочке, что нормальный, отвечающий требованиям ТУ двухамперный предохранитель НЕ ДОЛЖЕН перегорать при величине тока в 2,2 ампера, а при токе в 3 ампера просто ОБЯЗАН перегореть. Для проверки по первому параметру испытаниям подвергается ВСЯ ПАРТИЯ, то есть все 1000 штук, а по второму параметру — не менее 5 %, стало быть — 50 штук — любых на её усмотрение.
Томочка со всем усердием выслушивала мои наставления, а затем абсолютно точно, слово в слово повторила всё, что я говорил.
Довольный таким результатом, я усадил её за свой стол, достал коробочку с десятком предохранителей и заставил её проделать все на практике.
Убедившись, что она и вправду всё правильно усвоила, я облегчённо вздохнул и сказал:
— Вот умница, завтра меня целый день не будет, выпиши с утра и получи со склада тысячу двухамперных предохранителей. Хотя, впрочем, выпиши две тысячи, потому что Помелов всё равно уменьшит в два раза. Протокол составишь по образцу, который есть в инструкции. Если возникнут какие-нибудь вопросы, обращайся прямо к Хейфецу или к Мише Гарбузу — он у нас занимается силовой частью.
* * *
Вернувшись назавтра, я первым делом подошел к Томочке и спросил, как она справилась с работой.
— Все в порядке, Геннадий Семёнович, все получилось точно, как Вы и говорили.
— В каком смысле? — переспросил я, вдруг почувствовав какую-то необъяснимую тревогу.
— При токе в 2,2 Ампера перегорели только два предохранителя. Я приклеила к ним бумажки и отложила отдельно.
А при токе в 3 Ампера перегорели не все: некоторые перегорели при токе около 4-х Ампер, а один даже перегорел только при токе в 5 Ампер. Я его тоже отложила отдельно.
— И сколько же ты их проверила? — холодея, спросил я.
— Всю партию! — с нескрываемой гордостью ответила Томочка. Я даже задержалась на два часа, чтобы успеть к Вашему возвращению!
Московский дважды Ордена Ленина радиозавод (головное предприятие объединения «Темп») был предприятием многопрофильным и имел славную 75-летнюю историю. Началась эта история со строительства в 1917 году в Москве на Озерковской набережной трёхэтажного заводского корпуса (сохранившегося, кстати, и поныне), в котором разместился филиал Петербургского «Арматурно-электрического Акционерного общества». Филиал получил название «Московский телефонный завод» и по договору с Главным Военно-техническим Управлением (ГВТУ) должен был выпускать телефонные и телеграфные аппараты для российской армии и железнодорожного транспорта.
В первые годы своего существования, пришедшиеся на период Революции, гражданской войны и полной хозяйственной разрухи, завод испытывал колоссальные трудности, как по части заказов, так и по возможностям выполнения этих заказов, поэтому он брался за любую работу, вплоть до изготовления механических семафоров для московской железной дороги.
Эту ситуацию как нельзя лучше характеризует выдержка из отчёта заводского руководства Центральному Управлению электротреста за 1919 год:
«В текущем году с 1-го января по 1-е декабря изготовлено и сдано 717 телеграфных аппаратов «Морзе», 200 телефонных аппаратов с фоническим вызовом, 200 микротелефонных трубок, 67200 штук различных запчастей к телефонным аппаратам (капсюли, индукционные катушки и пр.), 770 штук медно-цинковых батарей Попова, 1400 штук цинковых полюсов к элементам Мейдингера, 14500 конденсаторов к телефонным аппаратам, 25 000 угольных мембран, 28724 угольных колодочек, 5000 запалов накаливания, 3 пуда углезернистого порошка».
Впрочем, даже и этот скудный перечень можно назвать «профильным» для телефонного завода. Что же касается «продукции», выпускавшейся заводом в 1923 году, судите сами: велосипедные вентили, вентили для автомобилей, разновесы торговых латунных гирь в 50, 100, 200, 500 и 1000 грамм, двухсекционные переменные конденсаторы с позолоченными пластинами для радиолюбителей, гребёнки и ручки для безопасных бритв, телефонные штепсельные гнезда, громоотводы для телефонной сети, примусные головки, карманные бензиновые зажигалки, ручки и лимбы для приборов, кристаллические детекторы, дюбели, установочные плитки для телефонных аппаратов и ещё около 30 наименований различного «ширпотреба».
