Пришёл дерматолог, опытный майор. Внимательно осмотрел расчёсы, взял соскобы на местах ходов. А потом многозначительно посмотрел Белову в лицо и произнёс: "Очень похоже, очень! Но только похоже". Белов без всякого смущения тупо смотрел куда-то в сторону. Вроде и не понял намёка. Майор вышел в ординаторскую. Там наткнулся на Казанцева и высказал ему свою версию: "Не могут все чесоточные зудни мира за одну ночь на одного больного напасть! У него старых расчёсов нет, только свежие. Не бывает так. С такой мощнейшей инфестацией[62] он бы уже месяц чесался. А так похоже… Подождём микроскопию — если не найдут ни паразитов, ни их яиц, ни их фекалий — однозначно дерматит левый! Поэтому не торопитесь карантин объявлять, да и смена белья пусть идёт по графику. А вот насчёт отдельной палаты… эх, надо бы!".
Положенное противочесотчное лечение тоже решили провести. Для надёжности, даже если там никакого зудня нет — Белову то оно не повредит. Но если косит — то и не поможет, что тоже своего рода диагностический приём. А пока объявим следующее — чесотку мы вылечиваем за раз, мазью натёрли, и прошло, но чесаться он будет ещё месяц. Остаточные явления, так сказать. Поэтому, не переживай солдат — выписка по плану! Вообще-то с точки зрения медицины это глупость несусветная, но пусть Белов думает — раз такое на врачей не действует, то чего ему тогда на дурняка чесаться? Одно плохо — инструкция при чесотке требует перевода в карантинную палату. А раз больше чесоточных нет, то будет Белов в палате лежать один, как генерал. Агентурная разведка в этом случае отпадает. Значит следует ждать новых сюрпризов.
Пришли результаты исследований — никаких инвазивных признаков[63] нет. А тут, как по зказу, и чесотка сгинула. Разбежались, видать, зудни под выписку. Неужели эпопея подошла к концу? Аж не верится. Срочно рентген, и если всё нормально — немедленно отправляем бойца в часть. Но история в какой раз повторилась — на контрольной рентгенограмме снова «запылала» тяжелейшая двусторонняя пневмония. Такая же точно, как и при поступлении. Увидев знакомую картину подполковник Казанцев аж заскрежетал зубами от ярости. Вот же мудрец какой, этот Белов! Ведь это он «чесотку» себе устроил с одной единственной целью — заполучить отдельную палату, чтобы избавиться от лишних глаз. В определённо затянувшейся игре «менты-жулики» пока всё время выигрывают жулики. Но будет сейчас и на нашей улице праздник — срочно мокроту на анализ. Срочно! Если находим там хоть какую-нибудь гарь и сажу — смело пиши "симуляция".
Чтобы взять этот простой анализ в маленькую процедурную прибыли старшая медсестра и срочно вызванный из лаборатории лаборант, "в понятых" стояли два клинорда и лечащий врач, а наблюдал за всем процессом начальник отделения подполковник Казанцев собственной персоной. При чём всех заставил в истории болезни расписаться — намерения у него были самые серьёзные, и готовил он эту историю болезни, ни много ни мало, а как главный документ в следственное дело. Только «дизеля» это никак не смутило. Как только тот услышал крик "Белов в процедурную", то появился сразу, а ведь обычно на крик он не реагировал — предпочитал, чтобы ему персонального «гонца» посылали. Отговорка одна, стандартная — "тяжко болен, спал". А сейчас вроде действительно болен, а вон какой прыткий. И примерный. Единственная странность, что обычно не по делу разговорчивый, особенно насчёт своих бесконечных жалоб, он на этот раз молчал. Не поздоровался и даже рот не открывал, когда натужно кашлял. Неужели проникся к трудам лаборатории и мокроту копит? Давай-давай — плюй в эту банку!
Результаты анализов стали известны на следующий день. Шокирующие результаты — в мокроте найдены казеозные частицы. Долго объяснять, что это такое. На вид напоминающие крупинки творога, они появляются только в одном случае — при очень тяжёлой форме туберкулёза, когда в лёгких образуются полости, заполненные творожистой массой из полностью распавшейся ткани вперемешку с туберкулёзной микобактерией. Крайне опасная и чрезвычайно заразная форма.
Как же так? Казанцев действительно был в недоумении — Белов же при нём лично, да ещё при куче свидетелей, плевал в банку. И вообще такого быть не может — столь запущенный туберкулёз на рентгене очень характерную картину даёт. Через несколько дней пришли результаты бактериологических посевов — да точно, ТБК-плюс. Высеяли палочку. Значит надо Белова срочно переводить на отделение фтизиатрии. В терапии такого держать нельзя — опасен для окружающих. Одно только обстоятельство позволяет ещё чуть-чуть задержать его — Белов и так лежит в отдельной палате. Значит так — полный негласный карантин до положения "одинокого узника", результаты анализов в историю не подшивать, пусть пока «затеряются» в ящике стола. Не на всегда — на пару деньков. Сейчас берём стерильную банку и бегом к Белову, надо бы ещё раз у него мокроту взять. А потом с ним пойдём в рентгенкабинет. Посмотрим на динамику его "туберкулёзной пневмонии".
На рентгене никакой пневмонии у Белова не оказалось. Опять двадцать пять! Уже даже не смешно — в какой раз чистые лёгкие. Это-то при чахотке в самой доходной форме?! Не бы-ва-ет!!! Прямо так в лицо Белову и заявил Казанцев. Остаёшься у меня на отделении, пока результаты сегодняшнего посева не придут. А докажу симуляцию — вместо «дизеля» пойдешь сидеть! Понял?
Наконец пришла бумажка от микробиологов. Результаты посева отрицательные, и при микроскопии самой мокроты ничего особенного не обнаружено. Снова здоров, мерзавец! Но дольше и первый анализ скрывать нельзя — вызываем фтизиатра, а там уж пусть его сомнения гложут.
На этот раз врач-фтизиатр оказался меланхоличным седовласым майором. Он долго разглядывал рентгенограммы, потом читал историю болезни. Наконец прошёл в палату к Белову и после въедливого опроса ещё битые полчаса всё чего-то выслушивал, да выстукивал. Так ничего и не найдя, порядком раздосадованный майор вернулся в ординаторскую. Там его уже поджидал весь врачебный персонал отделения. Ну как? Какое мнение уважаемого коллеги? "Да никак, нету мнения… Значит поступим просто — пусть прямо сейчас этого дисбатовца отведут на рентген. Ничего, что в сотый раз, потерпит. А плёнку сразу сюда. Если нахожу хоть что-нибудь, хоть какую минимальную зацепку — сейчас же забираю ваш "уникальный случай" себе. Если опять ничего нет — положительный анализ на ТБК списываем на ошибку лаборатории. Наверное они там материал перепутали. Тогда оставляйте ваше «чудо» себе, и исследуйте пока второй раз бактериовыделение не подтвердите. Клинически нет у него туберкулёза. Нет и никогда не было — вон и Манту, и туберкулиновая проба[64] отрицательные. Если это не научное открытие в области фтизиатрии и иммунологии одновременно, то его организм туберкулёзную бактерию не помнит — словно не встречался с ней никогда!"
В ординаторской поставили чаёк, позвонили рентгенологу, договорились за срочный снимок и отправили туда Белова. Долго ждать не пришлось, и чаю толком попить не успели — вот и сам Белов стоит в дверях и аккуратненько за уголок держит свою ещё мокрую плёнку. Не стали даже включать матовый экран, просто глянули напротив окна. И ахнули! На снимке в левом лёгком сидел здоровый туберкулёзный очаг! Да ещё какой плотный — точно небось казеозными массами забит. Подполковник Казанцев подошёл к Белову, по-отечески потрепал его по плечу и тихо сказал: "Извини, браток. Не держи зла на меня — уж больно у тебя случай сложный оказался. Я чёрти что про тебя думал… Серьёзно ты болен, парень. Иди, собирай вещи — пойдешь с этим майором. Мы тебя переводим в отделение фтизиатрии. Туберкулёз у тебя, лечиться придётся долго".
Допили чай, снова пришёл Белов. Уже с кулёчком, где лежал нехитрый солдатский скарб и минимум туалетных принадлежностей. Майор не стал дожидаться, когда лечащий врач сочинит переводной эпикриз. Как напишете — пришлёте историю на отделение, а мы пошли. Когда их шаги стихли в коридоре, Казанцев опять взял в руки злополучную рентгенограмму. А почему снимок только один? Хотя понятно — этому Белову столько рентгена наделали, на отделение хватит. Не хотели лишний раз облучать, вот и сделали только развёрнутую картину лёгких… Стоп! А может… Да нет, не может. А вдруг? Да ну его… А всё же если проверить?
Казанцев как угорелый выбежал в коридор и помчался на отделение фтизиатрии. Вот она, мирно бредущая впереди парочка. Запыхавшийся подполковник догнал их и затараторил с придыханием: "Тащ майор! Стойте! Не могу я бойца без истории отдать. Забираю его назад. На часок. Допишем эпикриз и вот тогда переведём. Всё согласно инструкции". Майор смотрел на Казанцева совершенно ошалелыми глазами: "Слава, ты чё? Пошлёшь сестру со всеми бумажками… Или лечащий пусть сам принесёт. Какая проблема… Чего это ты в бюрократию ударился?" Казанцев перевёл дух и виновато сказал: "Не могу, брат. Порядок есть порядок. Рядовой Белов, за мной!"
