- У меня же комплекс неполноценности будет... – выдохнула, наконец, телохранительница, вырвав рацию у меня из рук.
- Не будет! Ты хорошо дерешься, а ей уже только сегодня шилом в сердце били и из пистолета стреляли... – ответил Иван.
- Куда!?
- В сердце!
- В сердце? И она жива? – она дернулась, странно понимающе поглядев на красавицу Олю. – У нее нет сердца?
Охранники явно отчаянно развлекались там, в других машинах...
- Улицы странно вымерли... – почему-то тихо сказала я. – Будто мы уже на том свете...
Они все мгновенно замолкли.
- Ну, сейчас мы проедемся с шиком... – глянув на заднее сидение, вдруг развеселилась я, вспомнив, что задумала сделать вместе с этим странным пассажиром. – Так, что страна ахнет... Иван, перекинь нам ящик дисков для пулемета, в Феррари их засунули на автодроме как трофеи, а то у меня кончились...
Я, мгновенно завев и перекинув машину тремя бросками между “Ниссаном” и “Феррари”, приоткрыла дверцу.
Мне передали ящик.
- Только не надо лишних фейерверков...
- Что ты нам дал? – вдруг сказала охранница, рассмотрев ящик. – Тут написано – смесь бронебойных с зажигательными, через один патрон! – медленно прочитала она.
- Какие были... Это трофеи... Второй ящик, обычных, нам самим нужен... – буркнул охранник. – Дадим половину...
Я приняла второй ящик...
- Как ты тут не к месту, – недовольно сказала я телохранительнице, занявшей второе сиденье, рядом со мной. – Выметайся...
- Поставь назад... – холодно сказала она. – Я не тебя охраняю...
- Сумки, сумки... – сказала Оля сзади. – Что у тебя там?
Она стала недовольно сдвигать их.
- Оооооо... – сказала в изнеможении она. Я обернулась. Она со странным искаженным лицом быстро закладывала помидоры обратно.
- Сколько их тут?
- Миллион долларов...
- Я имею в виду не чемодан!!!
- Не знаю... Было где-то две тысячи... – пожала я плечами я, поняв, что она про фальшивые толстые пачки.
- Я имею в виду не пачек, а всего купюр, сумму... – прошипела Оля.
- Не знаю, я не умею считать до столько... – честно призналась я в своем позоре, чуть не зарыдав от того, что так унизила себя перед Олей своей глупостью. С которой так хотелось дружить.
- Ооо...
- Не испорть помидоры... – сказала я, видя, что она ставит ящик с дисками поверх сумок.
- Неплохо живут мои офицеры... – странно прокомментировал пассажир сзади.
Девчонка телохранитель на соседнем сиденье была занята другим.
- Слушай, что ты нам дал... – возмутилась она в рацию. – Это же диски к пулеметам... У меня его нет...
- Можем перекинуть... – сказала рация. – У нас есть лишний. Держи...
Я передала ей ручник, поданный в окно.
- Что это!? – в ужасе спросила телохранительница. Она только тут разглядела в моих руках на коленях ручной пулемет. – Куда я попала?
- Добро пожаловать на смертельные гонки... – абсолютно точно передала я интонацию диктора на гонках, и все рации облегченно захохотали.
- Саня, уходи... – сказала я ей. – Забирай Олю и уходи...
- Ну нет... – та упрямо защелкала пулеметом. – Мы что, на разборки едем?
- В мастерскую? – недоуменно переспросила я. – Зачем разбирать новые машины?!
Та почему-то мгновенно успокоилась и успокоено же перезарядила пулемет.
- Хорошая штучка...
- А мне один нельзя? – спросил пассажир
- Нет! – быстро дернулась я. – Оля, переставь помидоры наверх!
Я повернулась к мотоциклистам.
- Чуть что, ее вытягиваете и уходите! – я кивнула на Олю.
- Все поняли, кэп! – отрапортовали они.
- Даже вертолеты не летают... – сказала я.
- После того, как ты сегодня завалила уже три штуки, они вряд ли будут продолжать... – буркнула рация.
Пассажир сзади дернулся.
- Но все-таки тех пятьсот мы поджарили классно... – кто-то засмеялся. – Будет на том свете что вспомнить!
Пассажир опять дернулся.
- С Богом!
- Поехали!
Мы шли клином. Три мотоциклиста, три машины – настоящий кортеж президента.
- Странно как... – заворожено сказала я. – Ни одной машины нет...
- Что делать будем если...? – спросила рация голосом одного из охранников.
- Слушать приказы Королевы... – холодно сказал в рацию Иван.
Мы вылетели на длинную улицу. Все подъезды, в которые я хотела ткнуться, были внутри забиты бетонными блоками внутри или сделаны абсолютно непроходимыми.
- Ага... – ухмыльнувшись, сказала я. Проспект был ровненьким, все двери заперты.
Место было страшненьким.
А потом сзади послышался вой сирен.
Я криво ухмыльнулась. Там была смерть.
- Нас загоняют как кроликов...
И, увидев полностью перекрытые проезды, сказала ребятам в рацию:
- Все! Кончено! – я выдавила это с кривой ухмылкой. – Ребята, если хотите, разбегайтесь тут, все окончилось здесь... Я не буду в обиде, выметайтесь... Может, сможете уйти дворами... Оставайтесь тут, уходите стороной, я поеду дальше...
- Ну нет! – нестройно и обижено ответили разновременно рации. Я ясно различила их голоса.
- Саня...
- Нет! – упрямо дернулась она.
И мы вылетели за поворот, выехав на очень длинный проспект...
Конец которого был затянут громадным полотнищем с нарисованным кулаком с поднятым вверх большим пальцем и надписью: “Дешево! Мобильный телефон – 1000 рублей! Камеры – в подарок. Эксклюзивное предложение, остановись: Шнурки на шею – 20 рублей!”
- Шутники чертовы... – прошипела сквозь зубы я.
Сзади сквозь проезд, мимо которого мы только что прошли, на шоссе вдруг вылетели боевые машины пехоты и БТРы, словно скатившись с горки, абсолютно полностью мгновенно перекрыв дорогу назад без малейшего пробела даже для мотоциклов. Я видела пулеметы, но не снизила скорости.
Я ехала на полотнище.
И тут полотнище спереди медленно рухнуло.
Обнажив то, что стояло за ним.
За ним стояли сплошной стеной в три этажа танки. Направив пушки на нас. С треском вылетали стекла в абсолютно всех окнах домов вдоль проспекта, и в них высовывались черные тяжелые дула пулеметов. Что-то рушилось, и сквозь пыль проглянули странные жуткие шестиствольные образования... Нечто было нереальное и фантастическое в том, как вылетали абсолютно все окна. Как-то сбоку зависли две Черные Акулы и два больших боевых вертолета...
- Ого! – сказал с уважением Иван. – Так меня еще никогда не брали!
Я хихикнула, затормозив.
- Почему они не стреляют? – мрачно спросил кто-то из бойцов.
- Они уже раз расстреляли без предупреждения одну красную Феррари... – ответил Иван. – И мерзкий старичок-авторитет не нашел даже кусочков от машины, в которой он ехал... Подозреваю, что тому генералу было очень больно... Они боятся повторения...
- Того генерала сняли...
- Из машин, пока не появятся солдаты, не выходить! – жестко сказала я.
- Почему?
- Пока у них есть надежда взять целым мой миллион, офицеры не будут стрелять... – пояснила я, поглаживая чемоданчик. – А вот расстрелять нас возле машин вполне могут... А по выбежавшим солдатам они не рискнут открыть такой огонь...
- Не двигаться!!!!!!!! Вы окружены!!!!! – вдруг завопили чудовищные рупора так, что заложило уши. – Не двигаться!!!!
- Что делаем, Королева? – с надеждой спросили бойцы.
- Не двигаемся... – холодно ответила я.
Потом дверь одного из домов открылась, и показались люди в штатском и несколько генералов.
- Они должны будут взять деньги раньше сами, чем тут будут солдаты... – сказал Иван. – Они не могут позволить, чтоб их кто-то увидел...
Один из генералов имел на голове радиомикрофон.
- Выходи!!! – истошно заорал он.
Чудовищные рупоры закричали его голосом со всех сторон.
- Выходи по одному!!! Я тебе... Я...
Я увидела корреспондента с телекамерой, чудом пробравшегося сквозь заслон...
- Ты смотри... – весело сказал Иван. – Новая японская цифровая телекамера!
- Чему ты радуешься, идиот!
- Мы в прямом эфире! Я его расцелую...
- Не знала, что ты так стремишься попасть на экран... Я вот как раз этого не желала...
- В ней модем. Она передает снимаемое в реальном времени на машину-базу... Без проводов по какому-то беспроводному интерфейсу, или прямо на спутник, – весело объяснял мне Иван. – Они не смогут так убить нас без последствий...
- Кто его пустил!!!! – заорал голос на весь город. – Кто пустил эту ублюдочную прессу!!!!! Убью, ублюдки, кто продался, он же все заснимет!!!!!!!
- Не в микрофон, генерал!!!!! – заорал второй на весь город.
Я хихикнула.
Корреспондент уворачивался и снимал все, что мог...
- Мы же заботимся о его собственной безопасности... – опомнившись, сказал генерал, ласково показывая на корреспондента. – Нужно заботиться о прессе! – ласково добавил он. – Вынесите его под руки на хутор, пока его не застрелили!
Но тут прорвались еще двое с камерами...
- Не выносите ничего из машин! – заорал теперь генерал нам. – Выходите с пустыми руками! Накройте все хорошее одеялами, если хотите остаться живыми!
Он явно хотел так намекнуть, чтоб мы накрыли ценное, чтоб корреспонденты не засняли сокровища.
