В тот же день дежурный офицер зачитал солдатам приказ военного министерства об организации при армии воздушных частей и обращение ко всем желающим — вступать в эти части.
Бравый солдат Швейк сделал шаг вперед и заявил офицеру:
— Осмелюсь доложить: как я уж побывал в воздухе и это дело мне знакомо, желаю послужить государю императору в воздушных частях.
Через неделю бравый солдат Швейк был переведен в воздухоплавательную часть, где, как будет видно из дальнейшего, вел себя столь же благоразумно, как и в арсенале.
Бравый солдат Швейк в воздушном флоте
Австрия располагает тремя управляемыми дирижаблями, восемнадцатью — не поддающимися управлению, и пятью самолетами. Такова ее воздушная мощь.
Бравый солдат Швейк был направлен в отделение самолетов — трудиться во славу этого нового рода вооружения. Сперва он выкатывал самолеты из ангаров на аэродром, тер металлические части скипидаром и венской известью.
Словом, начал с азов. Как для его преподобия в Триенте он заботливо чистил лошадь, так и здесь усердно хлопотал вокруг машин, начищал их плоскости щеткой, словно лошадиные бока скребницей, и в качестве разводящего расставлял часовых и ангаров, инструктируя их:
— Летать необходимо. Так что при малейшей попытке украсть самолет стреляйте без предупреждения!
Уже через две недели он был переведен из наземного в летный состав. Это было рискованное повышение. Он стал летать с офицерами как пассажир — для нагрузки.
Бравый солдат Швейк не испытывал страха. С улыбкой поднимался он в воздух, почтительно и покорно глядел на пилота-офицера и козырял ползающему далеко внизу по аэродрому начальству.
А когда им случалось упасть, разбив самолет, первым из-под обломков вылезал бравый солдат Швейк. Помогая офицеру подняться, он рапортовал:
— Имею честь доложить: мы упали, но живы и здоровы.
Он был приятным спутником. Как-то раз ему пришлось летать с офицером Герцигом. На высоте восьмисот двадцати шести метров у них перестал работать мотор.
— Разрешите доложить: у нас вышел бензин, — послышался за спиной офицера мягкий голос Швейка. — Так что я забыл долить бак.
И через минуту:
— Разрешите доложить: мы падаем в Дунай.
Когда уже через несколько мгновений головы их вынырнули из бурных зеленых дунайских волн, бравый солдат Швейк, плывя за офицером к берегу, промолвил:
— Осмелюсь доложить: мы нынче поставили рекорд высоты.
А вот что произошло перед большим авиационным праздником на аэродроме в Винер-Нейштадте в момент осмотра аэропланов, проверки моторов и последних приготовлений к полетам.
Поручик Герциг собирался лететь со Швейком на биплане братьев Райт, оснащенном аппаратом Мориссона, позволяющим взлетать без разбега.
На аэродроме присутствовали представители иностранных вооруженных сил.
Самолетом Герцига сильно заинтересовался майор румынской армии Грегореску забравшись внутрь он стал рассматривать рычаги управления.
По приказанию поручика бравый солдат Швейк включил мотор. Пропеллер завертелся. Швейк, сидя рядом с любознательным румынским майором, чрезвычайно внимательно регулировал трос, управляющий рулем высоты, причем производил это с такой осторожностью, что сбил с головы майора фуражку.
— Швейк, осел этакий! Летите ко всем чертям! — воскликнул поручик.
— Zum Befehl, Herr Leutnant!4 — ответил Швейк, схватив рычаг руля высоты и рычаг аппарата Мориссона, — и самолет оторвался от земли, оглашая окрестность ритмичным рокотом сильного мотора.
Двадцать, сто, четыреста пятьдесят метров высоты. Направление на юго-запад, к снежным вершинам Альп. Скорость — сто пятьдесят километров в час.
Бедный румынский майор не успел опомниться, как очутился над каким-то ледником, но на высоте, позволявшей отчетливо различать чудесный пейзаж внизу, снежное поле, грозно и сурово зияющие пропасти.
— Что случилось? — промолвил он, заикаясь от страха.
— Честь имею доложить: летим, согласно приказу, — вежливо ответил бравый солдат Швейк. — Господин поручик сказал: «Летите ко всем чертям». Мы и полетели.
— А где сядем? — стуча зубами, осведомился любознательный майор.
— Осмеюсь доложить: не могу знать, где сесть придется. Летим, согласно приказу, а самолет вести я могу только кверху. Вниз не умею. Нам с господином поручиком никогда не доводилось: наверх заберемся, а оттуда вниз всегда падаем.
Альтиметр показывал тысяча восемьсот шестьдесят метров. Майор, судорожно вцепившись в поручни, кричал по-румынски:
— Деу, деу, деу!5
А бравый солдат Швейк осторожно оперировал рулем и пел, пролетая над Альпами.
Перстенек, что ты дала,
Мне носить неловко.
Что за черт! Почему?
Буду я тем перстеньком
Заряжать винтовку.
Майор громко молился по-румынски и сыпал проклятиями, а в чистом холодном воздухе разносилось звонкое пение бравого солдата Швейка:
И платок, что ты дала,
Мне носить неловко.
Что за черт! Почему?
Стану чистить я в полку
Тем платком винтовку.
Под ними сверкали молнии, бушевала буря.
Майор, выпучив глаза, глядел вперед.
— Будет ли этому конец? — спросил он хриплым голосом.
— А то как же, — с улыбкой ответил бравый солдат Швейк. — По крайности мы с господином поручиком всегда куда-нибудь падали.
В это время они находились где-то над Швейцарией и летели на юг.
— Немножко терпения, осмелюсь доложить, — продолжал бравый солдат Швейк. — Как бензин кончится, так обязательно упадем.
— Где мы?
— Имею честь доложить: над водой летим. Пропасть воды. Видно, в море падать придется.
Майор Грегореску, лишившись чувств, защемил свое толстое брюхо между поручнями и совсем завяз в металлических конструкциях.
А над Средиземным морем разносился голос бравого солдата Швейка:
Моего совета послушай:
Побольше кнедликов кушай.
Айн, цвай...
Станешь такой могучий —
Не пробьешь тебя пулей летучей.
Айн, цвай...
Чтобы кнедлик крупней был каждый
Головы человечьей дважды.
Айн, цвай...
Бравый солдат Швейк заливался над гигантскими морскими просторами на высоте одной тысячи метров:
Марширует Греневиль
К Прашной бране на шпацир...
Свежий морской ветерок привел майора в чувство. Но при виде страшной бездны и моря внизу он воскликнул:
— Деу, деу!
И снова потерял сознание.
Спустилась ночь, а они летели все вперед и вперед. Вдруг бравый солдат Швейк потряс майора за плечо и ласково сказал ему:
— Имею честь доложить: летим вниз, но что-то медленно.
Самолет, за отстуствием бензина, спланировал на африканский континент, приземлившись возле пальмовой рощи в Триполи.
Бравый солдат Швейк помог майору выйти из кабины и, встав во фронт, отрапортовал:
— Честь имею доложить: все в порядке.
Бравый солдат Швейк поставил мировой рекорд дальности полета, перелетев через Альпы, Южную Европу, Средиземное море и приземлившись в Африке.
При виде пальм майор вкатил Швейку пару оплеух, которые тот принял с улыбкой. Ведь он только выполнил свою обязанность, раз поручик Герциг сказал ему: «Летите ко всем чертям».
О дальнейшем неудобно рассказывать, так как это очень не понравилось бы военному министерству, которое, конечно, во избежание крупных международных осложнений, будет категорически отрицать факт аварии австрийского самолета над территорией Триполи...
Вольноопрелеляющийся (нем).
Грязная скотина (нем.).
И у грязной скотины может быть доброе сердце (нем.).
Слушаюсь, господин лейтенант! (нем.).
Боже, боже, боже!
