Ознакомительная версия.
Как бы то ни было, а в один распрекрасный день в нашем сто шестнадцатом цехе объявили: институт закупил коробку папирос "Беломорканал", на цех выделено десять пачек, желающие могут записываться. Но вместо ожидаемой благодарности в адрес администрации и лично Турчака полетел отборнейший мат. В цехе на тот момент работало более ста двадцати человек, из них более восьмидесяти мужики. Некурящих было человек пять. Путем очень несложных расчетов можно догадаться, что от щедрот руководства "Ленинца" на каждого курильщика приходилось максимум три беломорины. Работяги справедливо расценили такую заботу как издевательство и предложили руководству засунуть эти десять пачек себе куда поглубже.
Руководство не придумало ничего лучше, чем обидеться. Заказ отменили, закупленные папиросы быстренько реализовали через институтский буфет, что еще больше обозлило работяг: большинство из них не успели добежать до буфета, как курево уже кончилось. Почему администрация не сообразила сперва собрать информацию и потом просто закупить нужное количества "Беломора"? Не знаю. Скорее всего, потому что у руководства перебоев с табаком не было, а проблемы простых смертных начальство не интересовали.
Как и сейчас.
В новостях Путин говорит о необходимости продвигать предложения снизу, поощрять инициативу, реализовывать по линии "Народного фронта".
Все это я уже слышал много лет назад. Только тогда Горбачев говорил о необходимости перестройки...
Первый мой год работы в качестве слесаря, мастер слесарного участка мадам Пискунова объявила: после обеда общее собрание цеха. Согнали всех на механический участок, там места было больше. Профорг цеха Андронов объявил повестку дня и дал слово начальнику транспортного цеха.
Вышел наш Валерий Палыч, забубнил выдержки из речи Горбачева. Смелее внедрять, дружней повышать, сильней укреплять, углублять, усугублять...
Юра Парфенов как заправский чревовещатель не разжимая губ тихонько комментирует:
– Когда уже эти бляти кончатся?
Я еле сдерживаюсь чтобы не ржать в голос. Валерий Палыч продолжает бубнить:
– Народный контроль, гласность, перестройка, инициатива на местах...
– В порядке инициативы рабочего контроля и в целях повышения эффективности труда, – снова чревовещает Юра, – предлагаю заканчивать эту трепотню и начать работать.
Стоящий рядом Леша Рухман все слышит и, как заместитель начальника цеха, должен прекратить безобразие. Тем более, что начальник цеха откровенно перестал понимать читаемый текст и бубнит что-то совсем уже нечленораздельное. И, кажется, по второму кругу.
– Валерий Палыч!
– Слово товарищу Рухману! – тут же реагирует профорг.
– Валерий Палыч, предлагаю полный текст речи товарища Горбачева вывесить на доске объявлений, чтобы каждый мог ознакомиться с текстом в свободное от работы время.
Начальник цеха с явным облегчением кладет на стол страницу из "Правды" с подчеркнутыми строчками.
– Товарищи! – продолжает рулить собранием Андронов. – Поступило предложение товарища Рухмана вывесить текст речи товарища Горбачева на доску объявлений. Кто за? Кто против? Единогласно. Может, у кого-то еще есть какие-то замечания, предложения?
Гробовая тишина.
– Ну же, товарищи, смелей! Где же ваша инициатива? Неужели в таком большом коллективе нет ни одного недостатка?
Кто-то фыркает в кулак, кто-то матерится сквозь зубы, но брать слово никто не торопится.
Мадам Пискунова поворачивается к Юре Парфенову:
– Юра, ты же вечно недоволен организацией работ на участке! Выйди, выскажи!
Голосок Пискуновой елейный, а глаза злые. Будь ее воля давно бы уже Юра с работы вылетел. Однако повода для увольнения Юра не дает – с дисциплиной полный порядок, работы выполняет в срок, донор... Но с мастером на ножах: Пискунова денежные заказы отдает любимчикам. Остальным достаются крохи с барского стола, а это бьет по карману и не дает повысить разряд. Юра давно уже мог бы получить шестой разряд, но стараниями Пискуновой продолжает сидеть на пятом.
Провокация не получается, Юра демонстративно "не слышит" мастера. Но Пискунова делает вторую попытку:
– Что же ты, Юра? Критика теперь разрешена. Говори, не бойся, ничего тебе не будет!
– Ни премии, ни прогрессивки! – это Олег Саныч Иванов, еще один враг Пискуновой. Обладая природным пофигизмом и солидным возрастом, Олег Саныч голоса не понижает и реплику выдает во всеуслышание. Цех хохочет, Пискунова краснеет от злости, но молчит. Любая реплика не в ее пользу и Пискунова это прекрасно понимает.
– Тише, товарищи! – Андронов пытается придать собранию хотя бы видимость смысла и порядка.
Начальник цеха жестом дает отмашку, народ расходится по рабочим местам. Профорг объявляет собрание закрытым.
Тут наш правящий тандем по телевизору удивляется всяческим неудачам. То, понимаешь, "Булава" не стартует, то грузовой космический корабль выходит на таежную орбиту, то спутник связи на связь выходить отказывается...
А чего удивляться-то? Все вполне закономерно, военпром успешно продолжает работать советскими методами. То есть, через задницу. Главное, отрапортовать вовремя.
Вот подзапамятовал уже в каком году, но точно еще до путча дело было. На "Ленинце" доводили до ума систему наведения ракет класса "воздух-земля". По давней привычке затянули сдачу опытных образцов до абсолютного цейтнота, так что финальную сборку проводили в режиме аврала. И в полном соответствии с законом подлости в процессе сборки выясняется, что какой-то там рычажный блок то ли с браком получился, то ли его изначально не так спроектировали. Короче, переделывать надо.
В спешном порядке к нам в цех спускают чертежи и ведомость на дозаказ материала. Нужны заготовки из нержавеющей стали. Мы, как положено, оформляем свою ведомость и я с заявкой топаю на заготовочный участок. Там спокойно выслушиваю матерную тираду, смысл которой "нержавейки нет и хрен знает когда будет". Для меня это давно уже не новость, дефицит нержавеющей стали не первую неделю длится. С моего склада все заначки нержавейки выгребли подчистую... Но отдать ведомость я должен, а там пущай у начальства голова болит.
Поднимаюсь в родной цех, сразу докладываю Леше Рухману:
– Владимирыч, стали нет. На заготовительном мастер волком воет при виде заявок на нержавейку.
Леша все это прекрасно знает и без меня. Он самолично вместе с мастером механического участка Юрой Гавриловым раскулачивал мой склад. Но мое дело доложить. Леша звонит представителю заказчика, я тихо отваливаю в свою каморку.
Проходит несколько дней. Все это время отдел снабжения пытается найти сталь нужной марки. Вместо нержавейки везде получают ответ: "До конца года все лимиты исчерпаны". Это означает, что заводы нашлепали запланированное количество стали и распихали по заказчикам. Плановое, мать его, хозяйство. Единственная надежда, что у кого-то есть излишки. Но никто не сознается – то ли действительно все в производство ушло, то ли просто жмутся.
В конце концов в кабинет главного технолога влетает взмыленный конструктор в сопровождении хмыря в военной форме с погонами подполковника. На чертежах зачеркивается марка стали нержавеющей и прописывается сталь обычная. Этого добра у нас навалом, выдаю Гаврилову заготовки, тот бежит уговаривать фрезеровщиков остаться на сверхурочную. Понеслась...
Дня через три все тот же конструктор вместе с хмырем-подполковником приволокли начальнику цеха пузырь водки за своевременное выполнение заказа. Два изделия благополучно прошли ОТК и отправлены на полигон для дальнейших испытаний. Рано радовались...
Через месяц на доске объявлений висел приказ, суть которого сводилась к лишению премии за срыв важного государственного задания. И список незнакомых фамилий. В курилке Леша Рухман вполголоса рассказывал:
– Поставили эти наши блоки наведения на габаритно-массовые макеты ракет. Отволокли на полигон. Планировали испытательный запуск на следующий день, но что-то у них там не сложилось. Раз перенесли дату, другой... Короче, затянули почти на месяц. Ракеты все это время в сарайчике лежали, полиэтиленом их накрыли, чтоб сверху дождик не капал. Наконец сподобились испытать. Зарядили макеты под крыло самолета, назначили цель, место сброса. Пилот в точку вышел, кнопку нажал, ракеты пошли. Обе мимо цели. Одна в болото брякнулась, вторая в дачный кооператив прилетела. К счастью, никого не прихлопнуло, но кому-то придется дачную времянку заново отстраивать...
Причина неудачного испытания выяснилась быстро: когда вскрыли блоки наведения, то обнаружили, что рычажные механизмы заржавели. Видимо, ракеты неплотно полиэтиленом прикрыли, водичка внутрь попала. А конструктор с военпредом обычную сталь разрешили использовать.
Ознакомительная версия.
