-А сам не догадываешься?
-Догадываюсь, но лучше твое мнение сначала выслушать – о, дипломатия и ему присуща!
-Ой, да ладно! Приключения – это мой профиль!
-Тогда, даже боюсь представить, что – призвание?
-Клюет! – радостно возопила я.
И правда, клюет! Вот только, почему у Крылова? Он, что – самый фартовый? Артемка улов потащил со свей натуги, ах покраснел от усилий! И... Это че? Шина? А чья? А где рыба?
-Даже тут он умудрился вытащить резинку! – констатировал Давид.
-Даже в такой ситуации ты умудрился сказать пошлость! – констатировал Андрюха.
-Даже сейчас ты умудряешься поучать! – констатировала я.
-Даже я... Эй, я тоже хочу что-нибудь сказать! – обиделся Жора.
Нда, с таким клевом мы вместо добытчиков прослывем неудачниками! Пора вытаскивать динамит!
Глава 27.
- Милый, нам нужно серьёзно поговорить.
- Наконец-то ты повзрослела! Давай.
- Как ты думаешь, кто сильнее: акула или медведь?
-Пацаны, если так пойдет, я его изнасилую – затягиваясь признала я уже очевидный факт, когда Гошка чуть поодаль у реки, вместе с Руставелли и Крыловым дружно стянули куртки. Смотрелся Гошик в одной обтянувшей его упругий прес футболки, сногсшибательно.
-Ты не нее только посмотри! Слюну пустила, взгляд маньячный и если бы было чему в штанах вставать – встало бы! – хмыкнул Давид.
-Да, долго воздержание существенно разъедает мозг – покивал Андрюха.
-Да вы че, мужики! Он же сам так и просится, чтобы его в грубой форме и по форме! – в очередной раз и совершенно не кстати встрял Жора.
-Ну серьезно! Приперся вчера, засос обозначил и продрых сном младенца до самого утра! А я рядом лежала, на него смотрела и всю известную мне порнуху представляла с его участием в главной роли! Ну, ну это нормально, вообще! Он у меня и в чулках успел побывать и голосок его просительно умолял “Не надо, пожалуйста!”, да я себя конченной извращенкой под утро почувствовала!
-Мужайся, у меня тоже такое было – похлопал меня по плечу Жора – с Иркой. Помнишь, поход в девятом классе? Она тогда со мной в палатке спала, в то время, как один кобель – зло стрельнул зенками Жора на Давида – развлекался с ее подружкой в соседней палатке. Вот я тогда намучился!
-Ну ты сравнил – присвистнул Андрюха – ты ж пацан! А Алекс... Впрочем, сейчас я уже сомневаюсь, что тебя, подруга, можно назвать девчонкой. По крайней мере, пялишься ты сейчас на Охотника совсем не по-девчачьи.
-Да он сам меня раззадорил! Лежал весь такой невинный! А сейчас лыбится на меня так же невинно! Ну, ну ты глянь! Сам своими формами соблазняет! Пусть только попробует сегодня повторить этот же финт! Руки ему скручу, шмотья лишу и до утра...
Всевсе! Не надо подробностей сегодняшней дефлорации Охотникова! – взмолился Давид.
-Это я тут девственница! – возмутилась я.
-А похожа на старого извращенца, который собирается изнасиловать юную служанку! И вообще, как ты умудрилась за такой короткий срок перекинуться с Машки на Охотникова? – изумился Андрюха.
-Ага, натуральная Революция этой, как ее, Любви, во!
-Не любви, Жора. Ты хотел сказать Сексуальная Революция – поправил Давид.
-Она че, баба какая?
-В смысле?
-В прямом! Сексуальная Революция – чего ей быть сексуальной? Или Революция это имя...
Поняв, что эти идиоты только еще больше засоряют мне эфир, я выкинул бычок и пошла к нашим доморощенным рыбакам, глянуть, что они успели нарыбачить. Время уже к полудню, а сидеть здесь еще больше смысла не имеет. Фоток мы успели наделать на год вперед и теперь никто не скажет, что мы выходные провалялись пузом к верху. Нет. Мы тут комаров кормили и добывали пищу!
-Шурик, смотри сколько я наловил! – подскочил ко мне Гошка и чуть ли не под нос сунул ведро с разношерстной рыбешкой.
-И?
-Счастлива?
-Нет еды – нет счастья – отрезала я.
-Так пошли домой! Девчонки приготовят!
-А кто потрошить будет? Девчонки? Ой, сомневаюсь!
Я забрала ведро у этого энтузиаста и бросив последний вожделенный взгляд на накаченную грудь, отошла поближе к реке. Достала прихваченный из дома на такой случай перочинный ножик и взялась за первую рыбешку. Потрошить я умела, папа научил еще в далеком детстве и сейчас видела, как парни с любопытством косят глазом в мою сторону, даже на иностранцев перестали глазеть. Да-да, оказывается в деревню приехали какие-то туристы у нас тут недалеко достопримечательность есть. Монастырь построенный без единого гвоздя. Вот туристы и ездят поглазеть.
Сейчас они небольшой компашкой расселись по другую сторону речки, как раз напротив нас. Мы-то как и все рыбаки ходили на другую сторону реки. Чтобы и нам не мешали и мы никому не мешались. Но, поскольку речка была не шибко большая, то и расстояние от берега до берега можно было и вброд перейти. Обзор хороший, сиди себе рыбачь, да поглядывай на другую сторону.
Я даже дядю Васю заметила. Он спускался с деревни. За грибами, что ли, собрался? Дядя Вася был другом моего деда. И я с ним была знакома с детства. Плотник от Бога, но любил выпить, так любил, что неделю в месяце к нему лучше было не соваться. Он стал таким после Афгана. Вернулся к жене, которая должна была уже родить и его ждать. А ждали его две могилы. За теленком жена пошла как-то вечером, а срок уже большой был. Теленок взбрыкнул и копытом угодил женщине в живот. Врачи не успели, точнее, пьяные были те, кто из города приехали, как раз майские праздники. В общем, и ребенок умер и жена дяди Васи. С тех пор и пьет дядя Вася, на службу не вернулся, занялся плотничеством и весьма удачно, да вот водка все портит.
Я помахала рукой, дядя Вася тоже махнул и вместо того, чтобы подойти к мосту двинулся к одному из иностранцев, который сейчас присел у небольшого ответвления реки и кажется пил оттуда воду.
-Эй, мужик! Не пей отсюда, здесь же говносток из всей деревни течет! – попытался отодрать иностранца от воды дядя Вася.
-What did you say? – переспросил турист.
-Говорю, обеими руками черпай...
-Дядя Вася! – подскочила я на своем берегу.
-А что? Им, нехристям полезно!
Как ни в чем не бывало, дядя Вася пошел через бревенчатый мост в сторону леса, насвистывая простенький мотивчик себе под нос.
-Веселый мужик, однако – и когда только успел подобраться так близко, что сейчас дышит мне в ухо?
-Охотников, не искушай! У меня в руке нож! – попыталась я отодвинуться.
-Убьешь?
-Нет, штаны на тебе порежу и...
-Ну ты и злыдьня! Решила мне самый важный орган отрезать?! – возмутился Гошка.
-Нет, собралась его использовать по назначению – честно ответила я.
-Чего?!
А вот пусть теперь сам додумывает. Я ополоснула руки и подхватив ведро с очищенной рыбой двинулась в сторону деревни, по пути обернувшись ко все еще рыбачащим парням:
-Видели, как потрошить надо? – они дружно кивнули.
-Вот и начинайте, а потом дуйте домой, ее еще приготовить надо.
-Эй, а мне-то что делать?! – вдогонку донеслось от Гошки.
-Штаны... беречь!
А вообще это странно. Сегодня за долгие пять лет я спокойно подошла к воде. И подошла с Охотниковым. Я так думаю. Ведь именно он держал меня за руку пока мы шли к реке. И именно он усиленно делая вид, что засыпает на ходу, с тревогой в глазах смотрел на меня, когда мы подходили к берегу. Разве это не странно? Не его тревога, а мое спокойствие, словно я была уверена – если что, он не даст мне утонуть. Я настолько ему доверяю? Настолько его признаю? И если да, что в этом плохого? Он мне нравится несмотря на все. На мои подколы и пакости, на его осторожность и предусмотрительность. Наоборот мне нравится, что рядом с ним я не чувствую подвоха, только странную какую-то неловкую. но вместе с тем приятную теплоту в груди. Нда, по ходу влипла я и не шуточно.
И сейчас шла я с речки довольная жизнью, в принципе. Пока... Не услышала и вместе с тем не почувствовала, как из рук выхватили ведро:
-Я помогу.
-Христом Богом прошу, сгинь нечистая – проникновенно обратилась я к появившемуся, как черт из табакерки Максиму.
Он нахмурил свой высокий лоб, поджал красивые губешки, но просьбе не внял, ведро не отдал и продолжил буром переть рядом по дороге.
-Ты совсем тупой что ли?! – начала я закипать.
-Максим! Отойди от Алекс! – Машка спешила к нам на всех порах.
Запнулась, упадет же! Ну кто в тапочках скачет осенью в слякоти по улице?! Я рванула к ней и успела подхватить податливое тело. Манька была встревожена не на шутку. Глаза лихорадочно горели на пылающем краской лице, носик морщиться, губки кривятся. Она, что плакать собралась?! Кто обидел?! Убью, тварь!
-Мань, что случилось?! Где этот урод? – заозиралась я.
-Ты о чем? – озадачилась Машка, уже обретя равновесие, но из моих рук не вывернулась.
-На тебе лица нет! Кто виноват?!
