И только странные обрывки разговора над кроваткой... Слышу я голос...
- Вы понимаете, что она никогда не должна об этом узнать, этого не выдержит ни одна психика... Скажите, что он уехал...
- Мы сделаем все, – тихо говорит мама, – это только сон, мы убедим, что это только кошмар...
- Но неужели вы не могли увидеть, что этот ублюдок, мир его праху, давал ей вместо игрушек настоящее оружие...
- Разве то не были муляжи?
- И из дул порохом пахнет... – ухмыльнулся голос. – И вообще, умей она хоть говорить, мы бы сейчас же предложили ей работать у нас – она ведь вела бой с двумя ранами, плакала, сцепила зубы до крови, но не сдалась! А ведь все те, кого она завалила, имели с собой оружие... Отодрать от автомата мы ее не могли, даже без сознания... Она полностью завалила сходняк воров, низкий ей поклон!
Кошмар пронесся в голове лишь на мгновение. Ибо в жизни моей был теперь настоящий кошмар. Дуло танка уже глядело точно на меня.
А я все стреляла, стреляла в эту черную пропасть дула, словно видела кошмарный сон. Я смеялась и плакала.
А потом танк выстрелил. Я увидела еще огонь в жерле. И сделала попытку еще перекатиться, когда все взорвалось.
Я на том свете?! – подумала я. Но почему тогда, перекатываясь с пулеметом в руках, я увидела, что взорвалось не мое место, а сам танк словно подпрыгнул?! И пламя рвануло во все стороны, башня слетела, дуло куда-то исчезло, а люди, видимые в окуляр, что-то в ужасе кричат. Ибо мне были видны их широко раскрытые рты.
И тут я поняла, что случилось! Я и рыдала, и смеялась. Я же стреляла в дуло бронебойными, и, очевидно, один все же прошил загнанный в патронник снаряд. Взорвавшись, тот, очевидно, достал другие снаряды, бывшие рядом или не рядом в устройстве автоматической подачи. Но они сдетонировали. И взорвался весь боезапас, разнеся машину изнутри к черту.
И тут я увидела быстро выехавший второй танк. Слезы навернулись у меня на глаза. Я кинулась к своей машине и схватила из багажника канистру с бензином.
И помчалась, прячась за взорванным танком, навстречу второму танку. Хоть проживу жизнь достойно! Я понимала, что второго раза такая удача просто повториться не может.
Но я смеялась сквозь слезы.
В танке не заметили меня. Я пряталась с канистрой на броне за танком.
И когда второй танк прошел рядом со мной, направляясь к месту, где я стреляла, я просто мгновенно и невидимо перескочила на его броню, и стала поливать его мотор на броне бензином из канистры. Кто-то взрывает бутылками, кто-то поливает танки...
Вылив в мотор весь бензин, я мигом слетела с брони. И, подняв большую грудку песка, изловчилась и шарахнула ей внутрь дула, пользуясь своей близостью к танку, которую никто не подозревал.
Заподозрив что-то, танк стал разворачивать башню и дернулся назад.
Не долго думая я шарахнула очередью по облитой броне. Зажигательных оказалось достаточно, чтоб танк мгновенно превратился в пылающий факел.
Поняв, что что-то происходит, они выстрелили из пушки наугад.
Не надо было это делать – пушку просто искорежило... Каждый пионер знал, что песок в дуле танка – смертельно для пушки.
Внутри танка, мне показалось, тоже был взрыв, только малый. Поскольку люк открылся, и из танка выпрыгнули трое ничего не видящих, плачущих от дыма и явно оглушенных танкистов.
Я холодно прострочила их тремя короткими очередями.
А потом мгновенно вскочила на броню уезжающего самостоятельно назад второго танка с той стороны, где почти не было огня, и расстреляла все, что было внутри.
Я соскочила. Танк, без живых людей, с развернутой назад пушкой, уезжал навстречу машинам параллельно им.
Машины с диким лязгом, словно эти люди осатанели, ринулись навстречу мне. Я расстреляла одну подставившуюся машину, и она превратилась в прах. Но, когда я тут же бездумно вжарила по следующей, я ничего не услышала. Ни выстрела из своего пулемета, ни звука. Обойма была полная.
Ничего.
Машина шла на меня.
Я еще раз лихорадочно поменяла обойму, но оружие даже не щелкнуло. Его просто заклинило.
Я захолодела.
Я лихорадочно пыталась починить его под очередями устремившихся ко мне машин, а потом оглянулась. У этих идиотов танкистов были только пистолеты.
Машины торжествующе ревели.
Трассы потянулись ко мне.
Оружия не было. С размаху я ударила пулеметом по броне разорванного танка и в отчаянье разнесла его в клочья. Второй пылающий танк уходил навстречу машинам с раскрытым люком. И уйти на своей машине я уже не могла – слишком далеко она и слишком близко враг.
- Прощай, мама!
Засмеявшись во все горло, я кинулась вслед к уходящему горящему танку. Я понимала, что он взорвется с минуты на минуту... Я понимала, что жить мне осталось недолго. И я смеялась.
С ходу я запрыгнула внутрь, обжегшись. Танк медленно шел навстречу колонне. Хоть минуту поживу нормально. Я мгновенно сориентировалась. Дым уже выветрился. Пулеметы у танка были целые, хоть пушку я добила грудкой песка.
Я не знала, что тут в танке и как, но гашетки спаренных пулеметов я обнаружила довольно быстро. Опытным путем.
Пулеметы были направлены на колонну. И, даже не умея вращать и направлять их, я могла стрелять, когда в прицел движущегося параллельно колонне танка, попадала машина. Реакции было достаточно, чтобы достать именно в этот момент.
В идущих навстречу машинах начался ад.
Я жала почти непрерывно. Постепенно я даже обнаружила, как вращать пулеметы – видела где-то, может в кино или в играх, но угадала правильно...
И тогда начался настоящий ад. Танк медленно катил сам по себе, я не вмешивалась. Я абсолютно безжалостно и нагло уничтожала бьющуюся в истерике колонну. Они ничего не могли поделать. Танк шел вдоль колонны.
Все взрывалось непрерывно.
Одна странная машина стояла как-то вдали за другими.
Я стреляла. Их обуяла паника и ужас, они уже ничего не соображали, не могли организовать сопротивление.
Я видела, как люди плакали. И разбегались.
Я уже дошла почти до конца, когда, наконец, осознала замеченное. Странная машина желтого цвета с предупреждающими знаками была спрятана сзади колонны. Причем запрятана так, что я ее видела случайно из разных точек, и то лишь на крошечное мгновение. Лишь дьявольская реакция позволила мне догадаться, где она стоит.
Не знаю, что со мной случилось, когда я повернула на нее башню и, вместо того, чтобы быстро расстрелять другие машины, стала упорно стрелять в эту желтую машину прямо через заграждающие машины, не обращая ни на что внимания. Только в нее.
Из-за нее внезапно выехал танк; он повел огонь в ответ.
Мне осталось жить недолго.
А я все стреляла, пытаясь пробиться сквозь заслон, бья в одну точку. В странную машину. Упорная дура, хоть это хотела добиться перед смертью. Я задраила люк.
Чудовищный удар по башне чуть не убил меня. Я поняла, что снаряд танка срикошетировал от башни.
Это была моя смерть. Моя пушка не работала. Времени не было – обычно это несколько секунд, чтоб после первого попадания накрыть полностью.
Но я все равно жала гашетку по машине за машинами.
Я смеялась.
И тут случилось что-то странное. Я ведь ехала в громадном глухо задраенном танке. Меня просто ослепило через прицел. Нечеловеческая яркость вспыхнула на месте желтой машины. Мне казалось, она накрыла все машины. И они исчезли. Мой танк словно воспарил. Температура мгновенно скакнула градусов на пятьдесят. А потом страшный гул накрыл все, и в самом танке сквозь щели, стало светло-светло, точно внутри засветились тысячи солнц.
Может, я просто брежу, и это попадание танка в меня?
Мне показалось, что я воспарила.
А может, сейчас придет ангел?
Но потом я жестко ударилась.
Чудовищный рев начисто вырубил мой слух. Я ударилась головой. И все молчало. Я решила, что хватит. Потому, схватив валявшийся в танке чей-то револьвер с двумя обоймами рядом, я лихорадочно стала открывать раскаленную крышку люка. Ибо в прицел ничего не было видно.
Наконец, я выглянула наружу.
То, что я увидела, просто потрясло меня. Представьте себе громадный круг метров в пятьсот, на котором просто не было машин. Только кое-где обгорелые пятна. Да еще тот самый танк, который выехал из-за желтой большой машины, лежал вдали вверх ногами очень далеко от первоначального места полета. Правда, без башни. Башня лежала рядом.
Мой же танк уцелел. Он сделал это потому, что лежал на чем-то мягком, был железобетонным танком и был слишком далеко от эпицентра взрыва. Он приземлился на что-то, что он смял, потому полет не разбил его.
Боеприпасы – поняла я. В желтой машине были боеприпасы!
Чудом уцелевшие машины в панике удирали прочь обратно, откуда приехали. Там творилось просто нечто страшное. Люди удирали как бешенные от моего несчастного “танка на коне”. Наскоро протерев прицел с той стороны, я дала очередь вдогонку удиравшим ничтожным остаткам машин. Не знаю, насколько мне повезло, но последняя машина разлетелась в клочья. А я деловито навела башню на следующую.
