Ознакомительная версия.
– Какой толщины эта стена, кто-нибудь знает? – тяжело дыша, он привалился спиной к неровной, ощетинившейся острыми ребрами и корявыми ямами иссеченной поверхности и стер рукавом с лица пот и мелкие осколки изувеченного камня.
– Сержант Щур как-то упоминал, что на этой стене могут свободно разъехаться две колесницы, – с готовностью сообщил Терентий.
– Две?.. А вы ничего не путаете? Сколько это в метрах? – предчувствуя недоброе, нервно поинтересовалась Серафима. – Со второй линии обороны, из моей башни, она не казалась настолько толстой…
– Она внизу раз в несколько толще, чем верху, – сообщил Кондрат.
– А вверху она метров пять-шесть, – предположил голос слева.
– Не меньше, – согласился с ним голос сзади.
Царевна задумалась.
– Иван, как ты считаешь, ты сможешь прорубить проход… пролаз… или хоть что-нибудь, через что мы могли бы пробраться внутрь, сквозь такую толщу?
– В принципе, уже положен неплохой задел, и, по моему мнению, нет ничего невозможного… – сам не веря в то, что произносят его губы, заговорил он, и с каждым словом – бодрым, вселяющим уверенность в успехе их предприятия – он всё больше понимал, что за ночь прорубить такую дыру не в состоянии даже его безотказный меч.
Вот если бы к волшебному мечу еще бы и волшебное кайло или волшебную совковую лопату…
– …и это не может не подтверждать, что теоретически препятствий для выполнения нашей задачи не существует… – закончил он тоном, который чаще используется для произнесения заупокойных молитв и оглашения некрологов.
– То есть ты не сможешь ее прорубить? – сделала правильный вывод из речи мужа царевна.
– Нет, смогу, – сердито тряхнул головой, он, отгоняя мрачные мысли, стиснул зубы и снова, с удвоенной яростью набросился на многострадальную стену.
Богатырский натиск продолжался в течение получаса, пока, наконец, похрустывая наваленным на землю фаршем из черного гранита, из провала не показался сам богатырь с убитым видом и не прошептал растерянно:
– Кажется, я уперся…
– Во что? – кинулись к нему все, и он развел руками:
– Мой проход стал получаться каким-то… сужающимся… иначе камень невозможно было вырубать… меч должен входить под углом… И вот как-то незаметно получилось… я оказался в клиновидном тупике…
– И что теперь делать? – плохо понимая объяснение, но сердцем чувствуя, что в клиновидном тупике ничего хорошего произойти не может, тревожно спросила Находка.
Иванушка понуро пожал плечами:
– Конечно, можно начать расширять этот проем, но, чтобы пробиться через стену такой толщины, нужно провести вычисления, составить пропорцию, вывести закономерность…
– На сколько? – не очень вежливо оборвала ученые рассуждения благоверного царевна, предчувствуя катастрофу их предприятия.
– Метров до пяти… минимум… для начала… – виновато отвел глаза Иван. – Потому что он всё время сужается и сужается…
– Мы чем-нибудь можем помочь, Иван? – выступил вперед Кондрат.
– Нет, спасибо… – покачал встрепанной головой тот.
– Понятно, – коротко кивнула Серафима. – Какие будут еще идеи?
– Может, сделать подкоп? – нерешительно проговорил голос справа, кажется, Наум.
– Ты хочешь сказать, «упростим задачу»? – невесело хохотнул кто-то рядом с ним.
– Или перелезть?.. – высказали мысль слева.
– Снаружи они гладкие, как стекло, – напомнил солдат справа.
– По крайней мере, выше нашей дыры, – угрюмо уточнил Иван.
– Или, может, применить… волшебство?.. – предложил кто-то хриплый слева, выговаривая последнее слово так, будто жевал бутерброд из половой тряпки с мокрицами.
Беда замолкла и выжидательно повернулась к ученице убыр.
– Я… не знаю, что с ней можно сделать… – едва слышно прошептала Находка и залилась краской стыда.
– Тогда как мы попадем внутрь?
– Пройдем через ворота, – вдруг уверенно заявила Серафима.
– ЧТО?!.. – вскричал Иван, едва не нарушив всю маскировку. – Но это же самоубийство!
– Есть, конечно, еще один вариант, – невозмутимо пожала невидимыми в темноте плечами его супруга.
– Ну вот видишь! – с облегчением перевел он дух. – Какой?
– Развернуться и пойти, куда глаза глядят. Но не домой. Потому что если мы не перетянем Змиуланию на свою сторону, то дома у нас не будет уже очень скоро.
Иванушка возмущенно набрал полную грудь воздуха, чтобы немедленно противопоставить ее пессимизму какой-нибудь убийственный контраргумент, начал что-то говорить, запнулся, начал снова, и опять осекся, потом замычал, как от зубной боли, затряс головой и бессильно выдохнул:
– Да…
– Я так и думала, что ты меня поддержишь, – удовлетворенно кивнула его жена. – Теперь давайте думать, кому часовые на воротах могут открыть ночью пусть если не охраняемый объект, то хотя бы ма-аленькую калиточку в нем.
– Гонцу? – радостно предположил Иван. – Гонец может прибыть в любое время дня и…
– Сообщение между отрядами производится посредством связных на коврах, – остудил его энтузиазм один из солдат.
– М-да… – невесело вздохнула царевна и выразила всеобщую мысль: – Масдай бы нам сейчас не помешал…
Все замолчали, чувствуя, что добавить они могут немного.
– А может, вместо стены мне лучше прорубить ворота? – через пять минут вдруг снова оживился Иван. – Наверняка ведь они если и не спят, то дремлют на посту, а пока сообразят, что происходит, мы уже будем с той стороны!
– С той стороны за воротами на ночь опускается тройная железная решетка, – хмуро сообщил хриплый голос слева.
– Тройная?.. – не сразу понял Иван.
– Одна, потом, через два шага, вторая, потом, еще через три – третья, – пояснил уже другой голос.
– То есть пока мы прорубаем все три, на ноги поднимется весь замок, – кисло подытожила Серафима.
Над помрачневшим отрядом у холодной неуступчивой стены снова повисло черное, гнетущее и непроницаемое, как беззвездная октябрьская ночь, молчание.
Которое снова прервала Серафима.
– Бойцы?.. – вопросительно оглядела она умрунов.
– Слушаем, ваше величество Елена Прекрасная Серафима, – шепотом отчеканили они.
– Кому вы подчиняетесь? – спросила она.
– Никому, ваше величество Елена Прекрасная Серафима, – самодовольно доложил Кондрат. – Вы сами несколько дней назад сказали, что мы – вольные люди и можем делать, что хотим. Поэтому мы никому не подчиняемся, только вам и Ивану.
– Это понятно, – постаралась скрыть улыбку она (что в такой непроглядной тьме оказалось не слишком сложной задачей) и поставила вопрос другим ребром: – Кому вы подчинялись, когда еще служили у Костея?
Умруны помрачнели, нахмурились, но стали вспоминать и загибать пальцы.
– Царю Костею – раз, полковникам – два, майорам гвардии – три, капитанам гвардии – четыре, лейтенантам гвардии – пять, сержантам гвардии – шесть.
– А волшебникам? И офицерам армии или стражи, не гвардейским?
Умруны, не задумываясь, дружно закачали головами:
– Нет.
– Послушай, Сеня, какая сейчас разница, кому они когда-то…
– Очень большая разница, – сделала огромные глаза царевна. – Я бы сказала, жизненно важная.
– Но в чем…
– Погоди, сейчас всё объясню. Слушай. Костей увел свою армию на Лукоморье. Эта война слишком важна для него, чтобы оставить в каком-то замке, который никому не нужен, включая и его самого – это он так говорил, не я – большой гарнизон. Кроме того, я полагаю… надеюсь… что он забрал с собой и всю гвардию. И что охранять замок остались простые собакоголовые стражники, ну и, может быть, волшебник. На всякий случай.
– Ты… предлагаешь взять замок штурмом?.. – недоверчиво нахмурился Иванушка.
– Приблизительно, только наоборот, – загадочно ухмыльнулась царевна, и шальная искорка блеснула при свете заинтересованно выглянувших на минутку далеких звезд и затаилась в хитрых очах. – Только не надо со мной спорить, ладно, Ваньша?..
Ночь в сторожевой башне над воротами проходила спокойно – как вчера, как позавчера и как две недели назад, одним словом, как все ночные караулы после ухода грозного царя в поход на непокорных его власти, то есть на весь Белый Свет.
Карты, кости, домино, прятки – кто-то выигрывал, кто-то проигрывал. Кто-то раздавал щелбаны направо и налево, кто-то залезал под стол в караулке и шепотом – чтобы не разбудить его великолепие господина второго помощника первого советника, волшебника Сабана – кукарекал. Хотя,[143] чтобы заставить этого толстого пройдоху раскрыть очи до наступления часа смены караула, когда он должен проследить, что дежурство заступающей смене передано по уставу, и тихо, не натыкаясь на предметы, переползти в свою комнатушку в северном крыле досыпать, нужно было приложить немалые усилия.
Приблизительно вот как сейчас.
Бум-м… бум-м… бум-м… бум-м…
– Тихо!.. Что там?.. Что это?.. – зависли все игры разом.
Ознакомительная версия.
