года. А может, и больше. Все как-то не получается. Уж очень мы с ним занятые люди. Я работаю инженером на стройке, а он у меня актер. У отца — репетиции, концерты, шефские спектакли. Да и у меня дел хватает: то совещание, то заседание, то семинар по новой технике.
— Ну, как жизнь? — спросил отец. — Как учеба, как дела в институте?
— Спасибо, — ответил я, — хорошо. Закончил еще весной.
— Что ты говоришь? Ну молодец, поздравляю!
Дверь комнаты открылась, и в коридор вышла Сашенька.
— А это что еще за девочка? — спросил отец.
— Это? Это дочка моя, Сашенька.
— Как, ты и жениться успел?
— Конечно, еще в институте.
— Хорош, нечего сказать! Даже с женой не познакомил.
— А как вас познакомишь? Ее же дома почти не бывает. Врач она у меня. Днем по участку бегает, а вечером кружком медсестер руководит.
— Ну а сегодня? Что ж она у тебя и в воскресенье работает?
— Нет, по воскресеньям она не работает. По воскресеньям у них курсы усовершенствования.
— Жаль, — вздохнул отец. — Очень хотелось на нее посмотреть. Какая хоть она из себя?
— Ну как тебе сказать… Такая, среднего роста… Нет, чуть выше среднего. Глаза у нее голубые… Нет, вроде карие… А волосы… Какие же у нее волосы?
— Хорош муж, нечего сказать!
— Тебе легко говорить. А я ее после свадьбы всего раза три и видел.
— Да-а, стало быть, не знаешь, как родная жена выглядит?
— Почему не знаю? У меня фотография есть. Как забуду, всегда смотрю.
— А ну, покажи…О! Так я эту девушку знаю. Недели две назад она в коридоре пол мыла. Я еще думал, что ее мать позвала. Деньги ей предложил, а она обиделась.
— Что же ты мать не спросил?
— А мать-то сама знает, что ты женат?
— Думаю, знает, — неуверенно сказал я, — я же ей записку оставлял.
— Записку… А лично сказать не мог?
— А как ей скажешь? То она в магазине, то в прачечной, то в красном уголке дежурит.
— Соскучился я по матери, — грустно сказал отец. — Ты-то сам когда ее последний раз видел?
— Когда? Да так, приблизительно, с месяц.
— Ну как она, постарела?
— Честно говоря, не заметил. Я на лифте поднимался, а она вниз с сумками бежала.
— Папа, — заплакала Сашенька, — пи-пи хочу.
Я принес горшочек.
— Слушай, — сказал отец, — какая же это девочка? Это же форменный мальчик.
— Действительно, — согласился я, — похоже на мальчика.
— Что ж это ты, — спросил отец, — даже не знаешь, кто у тебя, девочка или мальчик?
— А откуда мне знать? Он же целую неделю в детском садике. Только и берем на воскресенье.
Часы пробили десять. Отец вздрогнул.
— Десять часов? Я же на репетицию опаздываю.
— Десять? И у меня сегодня экзамен по технике безопасности.
— Ну бывай, — сказал отец.
— Бывай, — сказал я. — Ты, если что, пиши.
— Жену увидишь — привет передавай.
— А ты матери кланяйся.
И мы разбежались в разные стороны.
Все-таки приятно было увидеться с родным отцом. И только одна мысль не дает мне покоя. Отец ли это был? Может, я вообще разговаривал со своим дядей?
В вестибюле родильного дома была довольно нервная обстановка: мужчины дружно курили, расхаживали из угла в угол и украдкой посматривали на дверь. Все ждали известий.
Наконец дверь открылась и в вестибюль вошла медицинская сестра. Наступила мертвая тишина.
— Товарищи, — громко сказала сестра, — кто здесь Сергеев?
Со стула поднялся плотный мужчина и, не спеша, загасил папиросу.
— Ну, я Сергеев…
— Поздравляю, — улыбнулась сестра. — У вас — девочка.
— Как это — девочка?
— Да, чудная девочка, три двести. Поздравляю.
— Постойте, — угрюмо сказал мужчина, — мне девочка не нужна. Мне нужен мальчик.
— В следующий раз обязательно будет мальчик.
— А сегодня что, ни одного не осталось?
— Нет, — засмеялась сестра, — всех разобрали.
Мужчина взял сестру за локоть:
— Девушка, я вас очень прошу, вы не можете мне заменить?
— Что заменить?
— Ну… девочку на мальчика.
— Да вы что?…
— Я все понимаю, — тихо сказал мужчина, — хлопоты, беспокойство… Но не волнуйтесь, я отблагодарю. В обиде не останетесь.
— Вы что, серьезно?
— Конечно.
— Ну, знаете, — сказала сестра, — первый раз такое слышу.
— Да ладно вам, — махнул рукой мужчина, — первый раз! Вон тому, в очках, устроили мальчика. И вон этому, с цветочками. Думаете, не знаем, как это делается.
— Постыдились бы, ведь взрослый человек.
— Мне стыдиться нечего! — отрезал мужчина. — Вы лучше скажите: поменяете или нет?
— Нет.
— Дайте жалобную книгу!
— У нас не магазин, — сказала сестра. — Нет у нас жалобной книги.
— Тогда директора позовите.
— И директора у нас нет.
— Да вы что, издеваетесь? — возмутился мужчина. — Директора у них нет, жалобной книги нет, и мальчиков тоже нет?! Что вы мне голову морочите?!
Из соседней комнаты вышел человек в белом халате.
— В чем дело? Что за шум?
— Да вот, Викентий Михалыч, — сказала сестра, — товарищ недоволен. Не хочет девочку брать.
— И не возьму! — подтвердил мужчина. — Я тут, понимаете, три часа отстоял, а она мне подсовывает.
— Успокойтесь, товарищ, — сказал врач. — Сестра здесь ни при чем…
— Знаю я вас! — закричал мужчина. — Все вы здесь ни при чем. Отъелись, халатики белые нацепили. Думаете, на вас управу не найдем?
— Товарищ, — попытался успокоить его врач, — мы ведь не виноваты. У одного — девочка, у другого — мальчик… Это же природа.
— А у вас самих кто?
— У меня… — замялся врач, — вообще-то мальчик. Но…
— Ясно, — сказал мужчина. — Как себе, так мальчика. Ну, ничего, я вас выведу на чистую воду. Я в газету напишу, я в “Фитиль” буду жаловаться! Я…
Тут дверь открылась и в вестибюль выбежала дру. гая сестра.
— Товарищи, кто здесь Сергеев?
— Ну я, — обернулся мужчина.
— Поздравляю, у вас мальчик.
— Как мальчик? Вот она же сказала, что девочка
— Сначала — девочка, а потом — мальчик. Двойня у вас.
Мужчина торжествующе обвел всех взглядом:
— Ага, испугались! А то, говорят, природа… Знаем мы эту природу. Пока за горло не возьмешь ничего не добьешься!
На сцену выходят двое актеров с большим надувным мячом. Размахиваются и бросают его в зал Некоторое время молча наблюдают, как зрители играют с мячом.
Первый. Ай-ай-ай!… Если бы ваши дети видели чем вы здесь занимаетесь! А ведь, казалось бы взрослые люди — отцы семейств, матери-героини… Товарищ, товарищ, не так сильно! Завтра другие зрители придут. Им тоже хочется поиграть. Сюда бейте, сюда! Вот
