– Мое тоже сбылось, – ответила Митци. – Я пожелала, чтобы это был самый чудесный день в жизни каждой из нас. Так оно и получилось.
Лулу наморщила нос.
– Не-а. Я не про это. Я про другое. Твое особое желание, которое ты загадала вчера вечером. И не стала произносить вслух.
Митци посмотрела вслед Лу и Шею, исчезающим в водовороте толпы, и немного насупилась. Каким это образом Лу узнала об этом желании? Откуда она могла все узнать?
С бокалом шампанского в руке Митци прошла к окну и стала смотреть через стекла витражей. Снегопад явно не собирался прекращаться. Ветер усилился, и метель белым облаком кружилась во всех направлениях. На автостоянке уже намело огромные сугробы, и машины укрывал толстый слой снега.
Все, кроме одной.
Митци наблюдала, как постепенно погасли фары на только что подъехавшей машине, как потом открылась дверца, и в бушевавшую пургу вышел водитель.
– Храбрый малый, – сказала она сама себе, – надо же, выбраться из дома в такой... о господи!
Джоэл ненадолго остановился перед неоновой вывеской «Волшебной долины» и посмотрел на паб. Митци показалось, что сердце ее замерло. Может, ей это снится? Неужели она его наколдовала? Она моргнула. Нет, он не исчез. Странно было то, как она вдруг поняла, что она ужасно ему рада, но при этом не особенно удивлена его появлению.
Пробравшись сквозь безумствовавшую толпу, где беби-бумеры в полном составе, вместе с Фетровой Шляпой, пели «Провал во времени», Митци рванула на себя дверь «Волшебной долины».
Джоэл, который явно держался в тот момент за ручку двери, чуть не упал прямо на нее. Они уставились друг на друга.
– Ты отлично выглядишь, – сказал он.
– А ты похож на снеговика.
Они улыбнулись.
– Давай перед тем, как о чем-то говорить, ты мне разрешишь погреться? И немного оттаять? – Джоэл показал на горевший камин. В трубе завывал ветер, и от этого огоньки пламени взвивались и танцевали. – Доехать сюда стоило немалого труда.
– Садись. Я принесу тебе чего-нибудь выпить. И поесть.
Через несколько минут они бок о бок сидели у камина, а на столе стояли полные тарелки, бокалы и еще одна бутылка шампанского. Митци хотелось прикоснуться к нему, взять его за руку, поцеловать его, оказаться в его объятиях.
Вместо этого она просто наклонилась поближе к нему и посмотрела на него с вопросительным видом.
– Я думала, ты в Манчестере?
– Я там и был. Я вернулся.
– Там что, так уж плохо было?
– Вовсе нет. Мои родители были рады меня видеть, а моя бывшая с моим братом уехали отдыхать на Мальдивы.
– Так почему же...
– Ни малейшего понятия не имею. Вчера вечером, всего через несколько минут после приезда, я почувствовал, что мне нужно вернуться сюда. Что я должен вернуться. – Он сделал ударение на слове «должен». – Как будто какая-то непонятная сила убеждала меня, что мне следует быть в Хейзи Хассоксе, а не в Манчестере. Я так перепугался.
– Подумать только...
– Я так по тебе скучал.
– Я тоже по тебе скучала. Мне было так плохо. Извини за то, что...
Он наклонился и приложил пальцы к ее губам. Пальцы были ледяные, а губы – огненные.
– Не извиняйся. Сейчас это не нужно. Потом мы найдем время объясниться и попросить прощения. Каким же я был дураком.
– Тогда мы с тобой – два дурака. – Митци почувствовала, как внутри у нее будто что-то расправляется от любви и счастья.
Джоэл осушил свой бокал и снова налил вина ей и себе.
– Выпьем за Долл и Брета. И за нас.
– За Долл и Брета. И за нас. Жаль, что ты не пришел на свадьбу.
Джоэл посмотрел по сторонам: в переполненном пабе вопили и гуляли на всю катушку.
– Мне тоже жаль, но, похоже, я приехал как раз в разгар веселья.
– У нас в Хейзи Хассоксе все лучшее оставляют на самый последний момент.
Джоэл улыбнулся.
– Я видел, как ты вышла на сцену в ратуше. Митци охватил стыд.
– Знаю. Не надо об этом, пожалуйста. Я выглядела отвратительно. Ужасно...
– Ты выглядела прелестно. – Джоэл забрал у нее бокал и поставил на стол. Потом он взял ее руки в свои и стал гладить ее пальцы. – Ты выглядела чудесно. Привлекательная, хорошенькая, счастливая, да ты была просто безупречна.
– Но ты ушел.
– Конечно, ушел. Мне было так больно из-за того, что мы расстались. Так мучительно было смотреть на тебя, видеть тебя, любить тебя, желать тебя... и понимать... и думать, что я тебе не нужен. Я же стоматолог. Если я когда-нибудь захочу сам себя мучить, то лучше я буду прочищать себе корневые каналы без анестезии.
Митци вздохнула.
– Какой я была глупой.
– Что же, седина в бороду... ой, больно! Ох...
Джоэл встретился с ней глазами, а желание было обоюдным. Он поцеловал ее. Митци, тая от страсти, желания и любви, ответила поцелуем.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Он улыбнулся.
– Не особенно мы оригинальны, да?
– К черту оригинальность, – засмеялась Митци. – Я сторонница старых добрых традиций.
Понимая, что Долл и Лулу заметили и приезд Джоэла, и поцелуй, – сейчас они радостно что-то друг другу говорили и смеялись в другом конце паба, – Митци помахала им рукой. Они махнули в ответ.
– Мне тоже им помахать? – спросил Джоэл, притянув ее еще ближе к себе.
– Нет. Просто поцелуй меня.
Так он и сделал, и Митци вздохнула, испытывая абсолютное счастье. Сегодняшний день несомненно стал самым счастливым в ее жизни... она получила все, что хотела... Спасибо бабушке Вестворд, царство ей небесное.
Внезапно музыка затихла. Для танцующих это был не повод остановиться.
– Леди и джентльмены, – гаркнул в микрофон Отто. – Одно небольшое сообщение. Нам позвонили из полиции. Проезд по дорогам невозможен. Их полностью замело снегом, и ожидается, что снегопад еще продолжится. Хорошая новость состоит в том, что у нас в этом году самое настоящее белое Рождество. А плохая новость, боюсь, в том, что вам всем придется остаться ночевать здесь.
Восторг присутствующие выразили оглушительными криками, возгласами и визгами. Микрофон взял Борис.
– Мы будем все время топить камин, а для вас мы приготовили подушки и одеяла, так что, когда решите, что нагулялись, вы сможете лечь спать. Еды и выпивки здесь предостаточно, поэтому мне остается лишь надеяться, что все вы – хорошие друзья, поскольку ночь вам придется провести вместе!
Раздались еще более громкие и радостные вопли.
Джоэл улыбнулся ей.
– Это настоящее волшебство. С тех пор как я встретил тебя, все происходит как по волшебству. Ты меня околдовала.
– Я? – блаженно улыбнулась Митци. – Никак нет.
– Но если мы останемся здесь на всю ночь, то что же будет с Ричардом и Джуди? Может, мне пойти и посмотреть, нельзя ли выехать через эти сугробы?
Митци хотелось задушить его поцелуями.
– С ними все будет в порядке. Более чем в порядке. Перед тем как отправиться в церковь, каждый поставил им по мисочке с едой. А отопление в доме включено. Вполне возможно, что они сегодня будут ночевать с большим комфортом, чем мы здесь. Но все равно спасибо, что ты о них подумал.
– Я к ним очень привязался. И не хотел, чтобы ты беспокоилась.
– Я и не беспокоюсь, ни о чем не беспокоюсь. Так на чем мы остановились?
– Примерно вот на этом, как мне кажется... – Джоэл поцеловал ее. – И, хм, я совсем не такой представлял первую ночь, когда мы с тобой будем вместе.
– Я тоже представляла ее не такой, – тихо ответила Митци. – Но это целая история. А ведь у нас еще столько времени, чтобы сделать все так, как хотелось бы, да?
– Да. – Джоэл кивнул. – Времени у нас достаточно. По сути, у нас есть целая вечность. Может, даже и больше.
– Итак, они жили долго и счастливо? – Митци прижалась к нему. – Похоже, все закончилось, как в хорошей сказке...
Борис снова включил музыку. Через мгновение, будто чудом, «Волшебная долина» наполнилась легко узнаваемыми звуками «Черной магии» Фрэнка Синатры.
Эпилог
Митци открыла глаза и с наслаждением потянулась на славной и уютной кровати – вокруг, перепутанные друг с другом, лежали белые простыни, два шерстяных и одно пестрое пуховое одеяло. Какую-то долю секунды она с ужасом вспоминала, где находится. А потом вспомнила и улыбнулась.
Ничего не было слышно. Повсюду царила сверхъестественная, жутковатая тишина, как будто звуки утонули в мягкой подушке. Незнакомую комнату заливал приглушенный белый свет. Тяжелые бархатные портьеры сливового цвета были задернуты не до конца, и между ними пробивался бледный лучик света, скользивший по лакированному полу.
Лучик света на полу спальни[71].
Она сонно улыбнулась, повернув голову и зарывшись лицом в пышную перьевую подушку. Наступило рождественское утро, шел снег, и она была не дома, и не одна.
Она нерешительно вытянула ногу – кровать была огромной – и прикоснулась к голой ноге Джоэла. Я тянусь и прикасаюсь к его коже.
