Вдруг в объявлении зашифрована информация для пятой колонны? Как там у Хемингуэя было? «Над всей Испанией безоблачное небо»? Сигнал для современных Робингудов: у бедняков отнять, олигархам раздать! Впрочем, им не до сигнала: еще Ельцин, современный Стенька Разин, сверху знак дал.
Сижу, дурак, думкой богатею. Есть еще вариант: это психоловушка наподобие цыганского гипноза: ты письмо, а тебя дистанционно вводят в транс, и вот уже переводишь злодею телеграфом все свое состояние — жидкое, твердое и в газообразной валюте? И завещаешь гипнотизеру собственный мозг еще при жизни.
Кто предупрежден, тот вооружен, но сколько простодушных вокруг! В этой же газетной колонке другая объява, привожу дословно: «Надеюсь встретить добропорядочного самостоятельного мужчину до 55 лет без жилищных и финансовых проблем». Что, хищница? Охотница до богатого наследства? Как бы не так! Адрес дан простодушно — до востребования, без указания фамилии, зато приведены данные паспорта. Фамилию-то проще пареной репы узнать, а по паспортной цифири немало дел можно провернуть! Предприятие открыть, купить в кредит домашний кинотеатр или душевую кабину. Кто-то будет пенки снимать, прожигать жизнь, а той наивной душе до конца дней не рассчитаться. Но что поделать — такова жизнь. Даже последнее желание человека всегда исполняется впервые.
Пока погружался в размышлизмы, все порывался у реального редактора той газеты выведать про пепел, да не больно-то он показывался на глаза. Может, в Америку уехал, по пепельной проблеме, или в Европу дочку повез, к подножию Везувия? Своими ушами слышал, как собирался в путешествие.
Однажды поднялся в его офис, на второй этаж гостиницы, а редакция оттуда перебралась в другое здание, где арендная плата поменьше. За ней потянулись еще две газеты. Зашел, когда было по пути, поспрошал у коллег. Ничего вразумительного в ответ они мне не сказали, только энергичные плечепожимания: все конкурентов боятся, не там, где надо. Вроде со всеми перебралась та газетка с арзамасскими корнями, но никого из штата в наличии нет. Как-то не по себе стало, будто в фильме с привидениями. Но виду не подаю. Никуда, думаю, этот пепел от меня не уйдет. Лишь бы не вспугнуть злодеев, если это криминал. Все тайное становится явным, особенно если рядом газета находится.
Прошло еще недели три, выясняется: лежит редактор в больнице, в плохом состоянии. Тут уж город заерзал в нехорошем предчувствии. У меня тоже некоторые эпизоды перед глазами всплыли. Будто бы даже вину какую-то ощущаешь, а он в последнее время лобстеры полюбил, салат из красной и черной икры. И вроде как хорошим тоном считал поговорить об этой маленькой слабости.
То-то, думаю, видел его весной в аптеке с новой молодой женой: трость покупал. Думал, шутит по своему обыкновению. Ногу у него свело. Не музыканты, а на самом деле. А кому сладко, кому жизнь не выкручивает руки?
От ноги, конечно, не умирают, выкарабкается как-нибудь, — подумалось сгоряча. Уж чего не жаль на приятеля, так оптимизма. А вот ведь как обернулось: скончался человек. Что обидно: три месяца до юбилея не дотянул. А то бы всем городом гульнули — с песнями-плясками, шашлыками и фейерверками. Даже с мордобоем. И тайну пепла сигарет с собой унес. Хоронить в Магадане его не стали, увезли на малую родину. Возможно, даже в Арзамас. На поминках, как водится, набрались. Нет, без драки обошлось, так, перепалки-палки. Опять неясности и недомолвки — они, словно ржавчина, точат душу. А натура такая паскудная, что на себя все переводишь, коришь, что не уберег. Это все загрязнение окружающей среды, потеря иммунитета.
Интересно все-таки, кремируют или нет. То есть хорошего мало, но крутится в подкорке загадка, липнет банным листом. Мумия человеческая, недавно американский географический фильм смотрел, весит всего 12 килограммов, а пепла, стало быть, и того меньше остается…
Стоп! Другая газета, на которую нужно обязательно ссылаться, (а сам я разве не сослан на Колыму, правда, добровольно) пишет, что в некой лаборатории, наверняка засекреченной, творятся умопомрачительные вещи: из сожженных волос научились получать алмазы. Из трех граммов пепла получается камушек 0,25 карата. Что же раньше-то молчали? Истина забрезжила, как коммунизм во времена Брежнева. Я же собственными глазами видел объявление, когда был в отпуске: покупают волосы в Краснодаре. До Магадана, правда, новшество немного не дошло, обезножил редактор, да вот и душу Богу отдал. Тогда на краснодарской жаре объявление о волосах меня не всколыхнуло. Жарко было, да милиция вокруг бродила, террористов выискивала. Как в таких условиях нормальная мысль придет в голову? Теперь-то выстраивается цепочка. Алмазоделательная лаборатория находится в Сибири. Понятное дело, для конспирации. Следы наверняка в Якутию ведут, где алмазодобыча. Один алмаз из земли, второй — из волос. Комар носу не подточит.
У меня когда-то по химии была твердая тройка, и мне понятно: любой пепел — хоть от волос, хоть от сигарет или из крематория — все равно углерод, и для производства алмазов это единственное сырье. И то верно, что у нас дым крематория пахнет табаком: больно много курильщиков. А если посчитать, сколько у нас в одном Магадане парикмахерских, так можно увидеть небо в алмазах. В следующий раз пойду стричься, соберу в пакетик. До лучших времен.
Конечно, мне и самому трудно поверить в эту версию, но обходиться хотя бы без такого, с пята на десято объяснения вообще невозможно. И это не каприз. Так уж человек устроен: его дурят, а он и рад стараться. Нельзя же пребывать с самим собой в разладе.
А вот чего всерьез жаль: волос-то на голове осталось — кот наплакал.
Теперь с другого бока зайду. Чтоб не думали, что я что-то не договариваю. Мне этот редактор новопреставленный загодя несколько раз снился. Будто бы кастинг прошел и назначается советником короля нефтяной монархии — из-за небывалого коэффициента умственной активности. На шельфе нефть нашли, все никак за разведку не возьмутся.
Стал редактор диспансеризацию проходить в поликлинике Рыб-прома, выявили рак мозга. Я его еще в том сне утешал, рассосется, мол. О мертвых или хорошо, или никак, знаю. Ты извиняй, брат, если что не так. Надо было раньше тебе про этот страшно нелепый сон рассказать, насторожить, чтобы поменял что-то в жизни, хоть самую малость. Не переедай, не предавай, катайся на лыжах, люби саночки возить. Откажись от спиртного. Не печатай странных объявлений, от которых голова дуреет и не дает ногам шанса. С другой стороны, умному советовать — занятие неблагодарное. Запросто мог на смех поднять, а язык у него острый при изворотливом уме.
С тех пор как редактор умер и его газета закрылась, стал я замечать: как-то чаще люди стали жаловаться на болезнь ног. И странно, что большинство из них — люди умственного труда. С ног начинается, в голову бьет. Что-то новое. По себе знаю. Идешь, не знаешь, как ступить — то недолет, то перелет. Дрожит поверхность матушки-земли, вздымается ее грудь. И на землетрясение не похоже и на алкогольный тремор, да и не пьешь почти. Дрожь в поджилках. Может, зрение никудышное стало? Или мускульный аппарат не слушается ослабевшего мозга? Взять и тоже трость купить, или вот частенько вижу, как с лыжной палкой старые люди по городскому гололеду ходят…
Последнюю, третью жену, вернее, вдову того редактора недавно встретил в театре, а у нее бриллиантовое колье на шее. Всеми цветами радуги переливается, словно подмигивает. Услужливая память невпопад подсказывает: Збигнев Цыбульский, «Пепел и алмаз». Еще поэтесса знакомая о превращении пепла под огромным давлением горных пластов повествует. Тоже под влиянием фильма. На самом деле, подсказывает мне профессиональный химик: не пепел, а сажа. Пеплу до нее еще дорасти нужно! Но чего не сделаешь для отвода глаз!
Здравствуй, Гена, алмазный ты мой!
Плыли по джакузи
Два веселых Кузи.
Песня на вырост
Почтальонша Зинаида Петровна обычно приносила пенсию на дом Аграфене Павловне, бывшей работнице торговой базы, и отдавала, заходя не дальше порога, а тут пенсионерка приболела, потеряла бдительность, и открылась людям ее тайна: двухкомнатная квартира оказалась завалена едой, еще с тех времен, когда продукты распределялись по талонам. Масло в бутылях, сахар в ящиках, мешки крупы и муки, поеденные мышами и крысами, вздутые банки с тушенкой. Тучная почтовичка ободрала себе бока, пробираясь среди штабелей к постели больной: словно йога, та гнездилась на банках с зеленым горошком и кабачковой икрой, задрапированных покрывалом.
Аграфена словно очнулась от забытья и запустила в Зинаиду банкой, но вдруг поняла, что все запасы пришли в негодность, а сама она, к счастью, еще жива, и в этом есть определенный плюс. А иначе как бы она сберегала и экономила столько провизии? И не стала противиться затеянному почтальоншей. А та позвала подруг: энтузиастки, комсомолки шестидесятых годов устроили пир труда — субботник, в лучших традициях Страны Советов. Тряхнули стариной, до вечера провозились, вытащили все пакеты, кульки, коробки и мешки на помойку, вымыли, вычистили помещение. Квартира преобразилась, даже воздух легче стал, и запахло спелыми арбузами.
