Вкачу сюда, выбью дно, и пожалуйста!
– Спасибо, мистер Роналд.
– Это я должен вас благодарить. Ну, пошли. Время не ждет. Вы готовы?
– Готов, мистер Роналд, – отвечал Бидж тем странным, низким голосом, каким беседовал по телефону мистер Круг. Или Пруг.
Леди Джулия Фиш слегка зевнула и направилась к двери. Десять минут слушала она леди Констанс, а пассивность была ей чужда. Если у Конни есть недостатки, думала она, то это склонность к монологам. Роль молчаливой аудитории претила прекрасной гостье.
– Что ж, – сказала она. – Если кто спросит, я в гостиной.
– Ты уходишь, Джули?
– А что мне делать? Я полагаюсь на тебя. Кларенс, ты будешь слушать Конни, но мнение – наше общее.
Лорд Эмсворт обрадовался, но не слишком. Вероятно, лучше, когда мучает одна сестра, но все же не настолько, чтобы совсем развеселиться.
– Так вот… – начала Конни.
Подавив стон, граф попытался сделать то, что легко давалось аспиду [44], – выключиться и думать о чем-нибудь поважнее.
Вести с фронта, думал он, вот-вот поступят. Вероятно, атака уже была и, дай-то Бог, провалилась. Пербрайт не подведет. Вспомнив о нем, граф немного приободрился. Какой человек! Верный, надежный, неподкупный. Мало говорит, это да, путешествовать с ним не стоит, но кто путешествует со свинарями? Профессия эта требует не красноречия, а силы.
Открылась дверь.
– Да, Бидж? – промолвила леди Констанс тоном недовольной королевы. – В чем дело?
Лорд Эмсворт встрепенулся:
– Ну, Бидж? Ну, ну, ну, ну!
Наблюдательный человек (девятый граф им не был) заметил бы, что дворецкий немало перенес. Он вообще не пылал румянцем, но сейчас бледность его просто пугала. Глаза округлились и застыли, дышал он прерывисто – словом, то был дворецкий, столкнувшийся с падшим миром.
– Все в порядке, милорд, – отвечал он.
– Пербрайт его поймал?
– Конечно, милорд.
– Рассказал, как все было?
– Я сам видел, милорд.
– Ну? Ну!..
– Кларенс, неужели мы должны это слушать?
– А? Э? Еще бы! Ой, Господи! Так как же, Бидж?
– Как вы велели, милорд, Пербрайт затаился, держа в поле зрения обиталище… м-м-м… животного…
– А вы что там делали?
– Был рядом, милорд, на всякий случай.
– Прекрасно! Превосходно!
– Однако, милорд, случая не представилось. Явился…
– Парслоу!
(«Кларенс!»)
– Нет, милорд, то был не сэр Грегори.
– А, сообщник!
(«Кла-аренс!»)
– Несомненно, милорд. Он приблизился к перилам, постоял…
– Еще бы! Страшно идти на такое дело.
– По-видимому, милорд, он крутил фонариком.
– И… и?..
– Тут выскочил Пербрайт, милорд. Его схватили.
– Великолепно! Где он?
– Временно заперт в подвале, милорд.
– Приведите его!
– Кларенс, неужели нам нужен…
– Конечно! Несомненно! А то как же!
Бидж осторожно кашлянул.
– Замечу, милорд, что он исключительно грязен. Пербрайту пришлось повалить его лицом вниз и сесть на спину. Почва размягчена обильным дождем…
– Ничего. Ведите.
– Сию минуту, милорд.
В перерыве между сценами леди Констанс гневно сопела, а граф благодарно удивлялся тому, что чувство гражданского долга и страх перед сестрой помешали ему отвергнуть пост мирового судьи. Конечно, надо заглянуть в книжку, но на две недели он потянет, это точно. Дверь снова отворилась.
– Злоумышленник, милорд, – объявил Бидж.
Фыркнув на прощание, леди Констанс села в угол и взяла альбом с фотографиями. И вовремя – вошел узник, влача за собой, как облако славы, Стокса и Томаса, лакеев.
– Ой, Господи! – вскричал лорд Эмсворт. – Какой страшный!
Лорд Тилбери с этим не согласился, поскольку ему не поднесли зеркала. Бреммель, и тот был бы страшен, полежи он в истинной топи под массивным свинарем. Свинарь, надо сказать, отличался и серьезностью, а потому долго держал его физиономией в грязи.
– Бидж! – снова воскликнул граф.
– Да, милорд?
– Это его вчера заперли?
– Да, милорд.
– Вот его?
– Да-да, милорд.
– Ой, Господи!
«Вот злодей!» – думал граф. Нет, какой упорный! Ничто его не берет. Значит, надо как можно скорее упрятать его в небольшую, но живописную тюрьму, расположенную на станции.
Размышления эти прервал голос, просочившийся из-под грязи:
– Лорд Эмсворт, я хотел бы побеседовать с вами наедине.
– Что вы, что вы! – возмутился граф. – Разве можно беседовать наедине со злодеями? Бидж!
– Да, милорд!
– Возьмите эту штуку. – Граф указал на Давида. – Если что, дайте ему по голове.
– Хорошо, милорд.
– Теперь скажите, кто вы.
– Я не отвечу при свидетелях.
Лорд Эмсворт поджался:
– Слышите, Бидж? Очень подозрительно!
– Чрезвычайно, милорд.
– Штуку держите?
– Держу, милорд, – заверил Бидж, сжимая ногу будущего царя.
И тут раздался голос:
– Добрый вечер! Что тут у вас творится? А, Конни! Так я и знал, что ты здесь.
Приглядевшись сквозь пенсне, граф увидел младшего брата и Клэр… нет, Джейн… в общем, невесту Роналда; увидев же, растерялся.
– Будь другом, Галахад, – важно сказал он, – подожди, я занят.
– О Боже! – воскликнул тем временем Галли, глядя на темную глыбу. – Это еще кто?
– Злодей, – пояснил лорд Эмсворт. – Сообщник твоего Парслоу. Сейчас я дам ему две недели.
Фраза эта сломила виконта.
– Трипвуд! – возопил он. – Скажите им, кто я!
Галахад поймал монокль и вгляделся.
– Откуда мне знать? – ответил он. – Похожи вы на тружеников моря. Неужели мы встречались? А, вот, вот! Сейчас, сейчас… Да это Скунс, чтоб мне лопнуть! Как же вас угораздило? Кларенс, я все объясню, но лучше бы – без свидетелей. Нельзя ли вас попросить, мой друг? – обратился он к Биджу.
– Слушаюсь, сэр, – отвечал разочарованный Бидж, ставя на место Давида, и величаво, словно хозяйка на приеме, вышел вместе с лакеями.
– Это не опасно, Галахад? – проверил лорд Эмсворт.
– Что ты! Скунс у нас ручной. То есть Пайк. То есть лорд Тилбери.
– Лорд?
– Лорд.
– Лорд?!
– Что поделаешь, дали титул.
– Зачем же ему губить ее?
– Какое там «губить»! За рукописью приехали?
– У меня все права, – сухо ответил виконт.
– Помню, помню. Плюньте, Скунс, свинья ее съела.
– Что?!
– То. Съела. Опубликуете свинью?
Лица никто бы не рассмотрел, но общее выражение свидетельствовало о том, что удар попал в цель.
– У-ы! – сказал магнат.
– Да, печально, – поддержал его добрый Галли.
– Если разрешите, я вернусь в гостиницу.
– Ну что вы! В таком виде? Нет, вам надо вымыться. Бидж!
– Сэр? – с непостижимой быстротой отозвался дворецкий.
– Будьте добры, проводите лорда Тилбери в ванную. И позвоните в «Герб», пусть пришлют его вещи. Он проведет у нас ночь. Что там, много ночей. В общем, погостит. Скунс, не возражайте! Мы двадцать пять лет не виделись.
Какое-то мгновение казалось, что гордый дух Пайков возропщет, но он не возроптал. У каждого своя цена. Магната прессы мы оценили бы в одну пенистую ванну и два подогретых полотенца.
– Спасибо, – буркнул он и, словно гора, неохотно направившаяся к
