Ознакомительная версия.
Геннадий Хазанов вел себя очень достойно. Он улыбался – очень спокойно. Во взгляде его было что-то такое: «Ну да, ты – президент. А я – артист».
* * *
Актриса Людмила Гурченко получила орден «За заслуги перед Отечеством» III степени, но ничего не сказала президенту в микрофон, а лишь слегка поклонилась ему. То есть она ему поклонилась, но – слегка.
* * *
Обладатель почетного звания «Заслуженный машиностроитель России», наладчик оборудования Тульского патронного завода Николай Гришин сказал проще всех:
– Благодарю вас, Владимир Владимирович, за мой скромный труд!
* * *
– В целом мы работой за 2005 год удовлетворены, – еще раз повторил президент Путин.
И много вас таких, хотелось поинтересоваться.
* * *
– Вы с какого города? – мягко спросил президент России лидера Партии пенсионеров Игоря Зотова, давая ему возможность окончательно прийти в себя.
– Я с Тулы, – не воспользовался этой возможностью глава РПП.
– Вы в прошлом офицер МВД, да? – подозрительно спросил президент России.
– Нет! – негодующе воскликнул Игорь Зотов.
Кажется, он был в шоке от одного предположения, что о нем могли так подумать.
– Я закончил военное училище, – объяснил Игорь Зотов, – когда пошло сокращение в 1991 году, я перешел на службу в органы внутренних дел. Закончил на должности начальника центра боевой и физической подготовки МВД, который готовит бойцов внутренних дел для работы как в «горячих точках», так и для исполнения своего служебного долга.
То есть он оказался все-таки офицером МВД.
* * *
В Нигерии вся проблема была в том, чтобы между собой договорились нигерийские элиты. У нас и такой проблемы нет.
Нам для того, чтобы президент России стал совестью нации, не надо, чтобы договорились нигерийские элиты.
А для того, чтобы между собой договорились российские элиты, нужно, чтобы они были.
* * *
– Я не могу сказать, что мы кого-то не хотели бы видеть в качестве иностранных инвесторов где-то у нас, – говорил президент Путин. – Таких ограничений нет. Мы вынуждены ограничивать только в сфере обороны и в энергетике, на национальных и международных месторождениях. Русские идут не с санками и с автоматами Калашникова. Они идут с деньгами. Это не Красная армия. Это такие же капиталисты, как и вы.
Немцы от души смеялись и аплодировали. Ни один не поверил.
* * *
Тренер Лариса Савченко помахала своей воспитаннице Анастасии Мыскиной рукой. Та стояла уже у стойки регистрации и что-то выясняла у греков.
– Она же не слышит вас, – сказал я тренеру.
– Она все слышит, – уверенно ответила Лариса Савченко. – А о том, чего не слышит, догадывается.
Тут девушка кивнула нам издали.
– Да? А по-моему, вы ничего про нее не рассказали, – пожал я плечами.
– А знаете почему я на самом деле устала? – сказала Лариса Савченко. – Конечно, боксеры тут ни при чем. Просто я же не играла. А она отыграла два пятьдесят, подошла ко мне, и я увидела, что она еще бы столько играла. Она ничего не понимала, что с ней. В матче этом теннисная жизнь была прожита полностью.
– От рождения до смерти, значит?
– От и до. Поэтому когда она должна была играть за третье место, ей просто нечем было. Она была пустая. Вытащить из нее нечего было.
Вот теперь кое-что действительно рассказала.
Настя стояла у стойки и сосредоточенно грызла уголок своего билета. Наконец-то она его получила.
* * *
– Я просто хотел достойно закончить, – сказал гимнаст Алексей Немов, поднявшись на крышу, в кафе.
У него получилось. Так, как уходил он, должен, так мне кажется, мечтать уйти любой великий спортсмен и не ушел еще пока никто в истории спорта. Тысячи людей, на которых смотрел весь мир, двенадцать минут скандировали: «Нэ-мов, Нэ-мов!»
* * *
– Я счастливый человек, я благодарен Богу, что ушел достойно, – как заведенный повторял Алексей Немов. – Я такого в жизни не испытывал. У меня такие мурашки по коже бегали! Я весь липкий от пота до сих пор. Здесь где-нибудь есть душ?
Он вспотел, пока зал аплодировал ему, а не пока выступал.
– Ну все, ну вот и все, я – счастливый человек, – опять с облегчением повторял он, словно достиг очень конкретной цели, которую тренер поставил перед ним на этих соревнованиях.
* * *
Худрук московского Театра сатиры Александр Ширвиндт долго стоял рядом с президентом Путиным и нежно гладил ему локти все то время, пока тот прикреплял Александру Ширвиндту орден, и еще секунд 15 после этого.
* * *
Когда учительница подольского лицея № 5 поблагодарила Владимира Путина за то, что губернатор Московской области Борис Громов помог сделать ремонт в ее лицее, я понял, что церемонию награждения лучших людей страны пора заканчивать.
* * *
Все знают правду. И в Брюсселе, и в Москве. Все знают, что на самом деле у этих русских наготове всегда только один аргумент.
Мы, русские, никогда не говорим о нем всуе. О таком в словах не говорят. О таком вздыхают лишь украдкой да глаза как яхонты горят.
Они сосут наш газ.
За это мы будем сосать их кровь.
* * *
Президент Путин вручил орден Почета маршалу Советского Союза Дмитрию Язову, справившему недавно восьмидесятилетие.
Похоже, президент питает к активисту ГКЧП действительно теплые чувства: год назад на презентации новой военной доктрины России Владимир Путин на глазах у журналистов и высших военных командиров пытался общаться с маршалом, стараясь узнать его мнение о доктрине, но маршал как заклинание повторял только, что он полностью во всем согласен с верховным главнокомандующим.
Этим, видимо, и пришелся по душе.
* * *
Виктор Ющенко подвел главный практический итог противостояния власти и оппозиции на Крещатике:
– Чисто по-человечески мне чрезвычайно приятно, что люди в палаточном лагере и здесь, на майдане, знакомятся и что через девять месяцев будут нароживаться новые дети.
Этот отец пятерых детей знал, о чем говорил.
* * *
Ничем они по большому счету друг от друга не отличаются. Господин Путин после Беслана, извлекая его уроки, отменил выборы губернаторов. А господин Буш, ликвидируя последствия урагана, попросил дополнительных полномочий.
* * *
Юрий Рост лучше других сформулировал, что же произошло с Егором Яковлевым. Он вспомнил, как Егор часто портил отношения с людьми и потом снова налаживал их, и так эти отношения и длились всегда. И в последнее время он точно так же испортил отношения с жизнью – и просто не успел их наладить.
Прах его будет покоиться на Новодевичьем кладбище. Оно это заслужило.
* * *
Если вам в руки дадут утюг и вы точно будете знать, что вам ничего за это не будет, ну признайтесь: неужели вы откажете себе в удовольствии пройтись им по животу врага своего?
Подождите, не отвечайте сразу.
Дайте утюгу согреться.
Некоторым хочется погорячее.
* * *
– Коллеги вам обзавидуются после сегодняшнего вечера, – шепнул я художнику Сергею Андрияке, когда схлынула первая волна журналистов. – Путина увидите.
– Что ж, – шепнул и мне художник, холодно улыбнувшись самыми уголками губ, – у меня судьба такая. Мне не привыкать.
* * *
Уже в Пожареваце (родине Слободана Милошевича. – А. К.) я понял, что не все, кто собирался на похороны, доехали до дома Милошевича. Небольшой старенький памятничек у дороги был завален цветами и несколькими венками. Я увидел надпись на памятнике: «Александр Галич». Сюда сложили то, что везли Слободану Милошевичу, те, кто раздумал идти с ним до конца.
* * *
О военной реформе президент Путин высказался следующим образом:
– Отмечена тенденция к преодолению кризиса в армии. Так реформу не хвалят.
* * *
«Инаугурация торжественно идет, Владимир Путин за собою всех зовет, он самый лучший, самый светлый гений», – рифмует Владимир Нестеров, издатель и единственный автор текстов газеты в стихах «Любимый президент». От его внимания не ускользнуло ни одно мало-мальски заметное событие последнего времени: «Вы все сказали нам в Послании своем! Владимир Путин, вам почет и слава! Гордится вами вся наша держава!..»
– Легко ли пишутся стихи про президента? – спросил я его.
– Так же, как стихи Ахматовой и Мандельштама, – ответил поэт. – Моя схема полностью совпадает с их.
– То есть?
– По велению Господа Бога! – уверенно закончил Нестеров.
* * *
Очень интересно, как ведут себя люди, когда их награждает президент России. Правильно сказал первый замминистра по чрезвычайным ситуациям Юрий Воробьев:
– Все это – настоящая чрезвычайная ситуация!
* * *
Получил свою награду из рук президента России и один депутат Госдумы. Но в этот день в лучшем положении оказались те, кто все-таки молчал.
– Жизнь политика сложная, – сказал депутат. – Не так проголосовал, не на ту кнопку нажал… Неискренняя жизнь… Но я буду делать все, пока бьется мое сердце…
Ознакомительная версия.
