Ах этот Домик, светлый, как игрушка
Ах этот Домик, светлый, как игрушка,
Что озорная подарила мне «подружка»,
Сверкает, всеми окнами маня,
Словно и впрямь там кто-то ждёт меня.
Но всё ушло. Не стоит обольщаться.
Никто не станет в окна мне стучаться.
В картине тишина, ни ветерка,
Ни ветки, ни летящего листка.
Забудутся все будущие страхи
Забудутся все будущие страхи,
И полусны, светящие во мраке.
Для тела – не проблема, всё найдётся…
Но одиночество Душе неймётся.
Она отсвет от Искры Огневой,
Горит и ждёт в ответ Огонь Живой!
Всё запуталось, закрутилось
Всё запуталось, закрутилось,
Ничего теперь не вернёшь.
И не правда была, и не ложь,
Просто сердце сильнее билось.
Просто чувства тянулись к тебе,
Под холодный рефрен осознания.
Просто был ещё случай в судьбе,
Милый, сказочный, без названия.
Соловей затих в саду.
Ничего уже не жду.
Всё прошло как дивный сон.
Хорошо, что снился он.
Ветерком ласкались сны,
Добегая до весны,
Сквозь сверкание дождей,
До цветенья новых дней.
Пусть и был последним сном,
Столько счастья было в нём!
Вдохновенья беспредел!
Жаль, Соловушка отпел.
В конце всё так же, как в начале
В конце всё так же, как в начале.
Всё те же боли и печали.
В начале – опыта в нас нет.
В конце – уже открыт секрет.
Как только чувство угасает,
Жизнь человека замирает.
Он превращается в растение.
В нём живо лишь сокодвижение.
Тишина. В Душе ни звука.
Вам завидно? Гладь да тишь.
Только вот скребётся скука,
Отвратительная мышь.
Тонкий хвостик-закорючка.
Подольщусь немного к ней:
Мышка-скука, ты ж не злючка,
Ну-ка, стань повеселей!
Дам тебе кусочек сала.
Скука носик приподняла -
Вот и веселей мне стало,
Хвостик норовит вильнуть,
Тень улыбки над губою…
Хорошо, когда с тобою
Говорит хоть кто-нибудь.
Чудная детская игра,
Когда, ещё сомнений полны,
Спешат навстречу чувства волны,
А ощущениям не пора.
Но мы растём, за ночью ночь,
И всё меняет направления:
Уже сильны в нас ощущения,
А чувства улетают прочь.
Привычно и живём, и спим,
Всё вместе, ночью ли, средь дня.
Знать оттого так дорожим
Последним сполохом огня.
И что реально, а что нет,
Неважно. Главное не в том.
А в том, что вдруг Разверзся Свет
И сердце Запалил Огнём.
Прости, тобой уже переболела
Прости, тобой уже переболела.
Остались только грусть и теплота,
И наши заповедные места,
Куда Душа в смятении летела.
Она доныне там ещё живёт,
Милуется цветами и грибами,
И, сидя на крылечке, вечерами,
Наивно продолженье сказок ждёт.
А я зарылась в будни, в суету.
А я смеюсь и плачу над собой,
Над беззащитной и беспомощной Душой,
Влюблённой в доброту и красоту.
И снова сердце улыбнулось
И снова сердце улыбнулось!
Сверкнув, как дорогой алмаз,
Улыбка к сказке прикоснулась,
И брызжет искрами из глаз!
Пусть жизнь непрочна так и зыбка,
Что хочет, может сотворить,
Пока цветёт в Душе улыбка,
Так радостно на свете жить!
Дождь отсверкал, промчавшись над землёй
Дождь отсверкал, промчавшись над землёй,
Весёлой радугой, играя, расцветился.
И мак, напившись влагою живой,
Словно фонарик красный засветился.
Не важно, что недолговечен срок.
Придёт жара, всё поглотит песок.
Он цвёл! Сгорал в прорывах вдохновения,
Разбрасывая искры озарения.
Он раскрывался, более чем мог,
Рождая в Душах счастье и восторг.
Дождь прозвенел под облачной канвой
Дождь прозвенел под облачной канвой,
И растворился в небе светлой дымкой.
Дремавший тихо мак расцвёл улыбкой,
Напившись влагой чистой и живой.
И пусть его недолог будет срок,
Придёт жара, всё поглотит песок.
Но, счастьем озарённые мгновения,
Душе отдали столько вдохновения,
Рождая в сердце слёзы и восторг!
Наша жизнь – игра без правил
Наша жизнь – игра без правил,
С отличительной чертой:
Сколько б ты её ни правил,
Но играют в ней тобой.
Порой не мысль ведёт нас, а сюжет
Порой не мысль ведёт нас, а сюжет.
Его извивы нам диктуют сцены.
Мы, словно бы в гостях у Мельпомены,
Глядим сквозь рампы беспощадный свет.
Мы от своих героев далеки.
За оркестровой ямой, на подмостках,
Они играют, в чувственных обносках,
Чужих забот обрывки, островки,
Живут своею собственной судьбой,
И больше не подвластны нам с тобой.
Мы, даже не в партере, на галёрке,
Не понимаем: кто же там, в суфлёрке,
Читает, и откуда этот текст?
Нам он по нраву, иль родит протест,
Мы изменить не можем в нём ни строчки,
Ни буковки, ни запятой, ни точки.
Пусть убаюкает тебя
Ночная песенка, любя,
Навеет аромат цветов,
Прохладу лёгких летних снов.
Ты с ней скорее засыпай!
Аж до зари теперь, бай-бай!
А утром, лишь забрезжит свет,
Окно откроешь, там привет,
Смешливым солнышком-мячом.
И среди дня, трудов, забот,
Всех дел, берущих в оборот,
Вдруг улыбнёшься – ни о чём.
А.Е. Ох, как мы с тобой шутили
Ох, как мы с тобой шутили,
Сотни строчек наплодили,
Фантазируя детали,
Быль и выдумку смешали.
Этот мир ещё живой,
Нереальный, озорной.
И хоть плакать, хоть смеяться,
От него не отказаться.
Наши детки не шалят,
На страничках мирно спят.
Мы учили их терпенью,
Ведь не всё и не всегда,
По желанью и веленью,
Преподносят нам года.
Тихо ждут. Сейчас откроют.
Может в сердце позовут?
Или сразу и закроют?
Скажут: Что нам делать тут?!
Разнобоки строки эти,
Угловаты и круглы.
Но они ведь – наши дети,
Оттого нам так милы.
Может кто-то полистает,
Что-то примут, что-то нет.
Лёгким облачком растает
Сказки призрачный сюжет.
И останутся лишь строчки -
Одинокие листочки,
Пожелтевшая листва,
Оторвавшись от ствола,
Рассыпаясь тихо в прах
На семи шальных ветрах.
Этой Сказкой так празднично было летать
Этой Сказкой так празднично было летать!
Так легко с тобой говорить!
Веселиться, смеяться, бесшабашно умчать!
Ирреальной идеей быть!
Ежедневно встречать тебя у реки!
По ночам в строчках слов витать!
Дни и ночи шальные так уже далеки,
Только слов воздушная гать.
Видно, быт подналип на судьбы колесо,
Проворачивается с трудом.
Лишь хамсин, жаркий ветер пустыни, в лицо,
Да разбеги строк – сказочным сном.
События летели снами.
Всё было с нами, и не с нами,
Из прошлых, будущих страниц.
Кричали строки: Осторожно!
Мы здесь! И значит всё возможно!
И это не последний блиц!
Мы эти роли отыграли.
Теперь и сами мы едва ли
Поймём, где выдумка, в чём суть.
Всё. Перевёрнута страница.
Лишь сердце теплотой томится.
И Сон наш может быть приснится
Кому-нибудь и где-нибудь,
И станет для него загадкой.
Клад, под разрушенною кладкой,
Который накопил скупец,
Не ведая, что вот – конец.
Не обижайся, Милый «Друх»…
Не обижайся, Милый «Друх»…
Так я же и не обижаюсь,
Щекой лишь к строчкам прижимаюсь,
И сразу мир светлей вокруг!
Да разве ж можно обижаться?!
Когда так тянет улыбаться
В последний Сон на склоне дней
Судьбы обманчивой моей.
И память, каждою строкой
Сочится сладкою тоской.
И сердце манит повстречаться
Ладонь в ладонь, и посмеяться:
Какой Фантазией полна
Непознанная Слов Страна!
Не даром, Словом Сотворённый,
Его энергией Живой,
Живёт подлунный мир Земной,
К Сотворчеству Приговорённый!
Последнему, шальному сну,
Я руку дружбы протяну,
Судьбы нежданному подарку,
И с ним под голубую арку
Несуществующих небес,
