Или я просила будущую туристку обсудить различные маршруты и способы, с помощью которых можно добраться до конечной точки ее путешествия: Москвы, деревни Гадюкино, Капитолия или холодильника на бабушкиной кухне с тортом «Наполеон».
А сейчас мы с дочкой разгадываем (и даже сами придумываем) силлогизмы, причем эта игра необыкновенно увлекла нас обеих.
Самый простой силлогизм — это рассуждение из трех высказываний: двух посылок и одного заключения. Например, я задаю две посылки:
Все девочки — красавицы.
Полина — девочка.
И дочка делает вывод: Полина — красавица.
А потом в качестве комплимента она уже задает мне пару своих посылов и сама же делает вывод:
Все женщины вкусно готовят.
Моя мама — женщина.
Моя мама вкусно готовит.
Любопытные результаты приносили и упражнения с цепочкой слов. Дочке предлагался произвольный (или хитро подобранный) набор слов, из которого ей нужно было выбрать сначала главные для основного предмета в цепочке, потом малосущественные и совсем лишние в логическом ряду. Это задание не только учило малышку выделять значимые признаки предметов, но и с головой выдавало ее личные приоритеты. Например: основное слово — семья. И цепочка — родители, велосипед, дети, любовь, конфеты, наказание, корова. Без чего не может быть семьи? Без родителей, без детей? Или без любви? Что девочка поставит на первое место и почему? Вот секретная стенограмма дальнейших рассуждений маленькой последовательницы Сократа:
— Ну наказание — это явно не про меня, меня не за что наказывать, ведь мама еще не видела опустошенной коробки из-под трюфелей и запачканной гуашью льняной скатерти. Конфеты — это, бесспорно, весьма и весьма похвально, велосипед — вообще замечательно. Теоретически здесь лишняя корова, но ведь хорошая корова ни одной семье не помеха, особенно если вспомнить и учесть мнение знаменитого кота Матроскина из мультфильма про Простоквашино. А еще в этой цепочке нет нужных слов «мольберт», «кот» и «собака».
Можно проанализировать варианты детских ответов и сравнить их с собственными, «взрослыми», «правильными» понятиями о главных и второстепенных признаках предметов и явлений. Тут еще вопрос, кто кого учит логике.
Основным инстинктом, определяющим поведение целого мира, Фрейд полагал сексуальный. А его ученик Фредерик Перлз открыл, что на самом деле все наши мысли, поступки и приоритеты подчинены другому главному инстинкту — пищевому.
Глядя на человека через его отношение к еде, можно рассмотреть и спрогнозировать любопытнейшие факты. Особенно интересно, когда этот человек — ваш единственный ребенок. А если спроецировать увиденное, можно увидеть в новом свете и себя, и всю свою семью.
Мне нравится играть в психолога-надомника-любителя. Однажды в качестве дежурной подработки я правила рукопись по эстетизированному психоанализу — и с тех пор прочно подсела на это загадочное учение, объединяющее философию и медицину.
Если бы я была настоящим психологом или психоаналитиком, то на примере поведения своей дочки написала бы умную статью для очень серьезного научного журнала. Я даже придумала для нее название: «Роль пищевой доминанты в дифференциации художественных произведений».
Все стихи и сказки, которые мы читали дочери, она запоминала не по именам главных героев и не по поворотам сюжета, а по названиям еды, о которой говорилось в тексте.
«Красную Шапочку» дочка называла сказкой про корзинку пирожков и горшочек масла, которые главная героиня несла в подарок бабушке.
Английская народная поэзия в переводе Маршака забавляет детей веселыми строками про котяток, потерявших перчатки. А мой ребенок считал главным действующим лицом стихотворения пирог, которым кошка-мама обещала угостить своих котят, если они найдут перчатки.
Апофеоз продуктовой зоркости — это определение басни Крылова «Ворона и Лисица» как текста «Про сыр».
В нашей семье действительно есть культ еды. Мы не стремимся наесться «пожирней и погуще», но очень любим собираться за одним столом и тщательно готовим семейные трапезы. Приготовление пищи для нас — это настоящий ритуал, причем в нем часто участвуют все члены семьи. Коллективная ручная лепка пельменей, пирожков, нарезание салатов, фаршировка курицы; шуточные соревнования, у кого лучше получается; торжествующий вопль Полины: «А я быстрее!»
Принести и расстелить скатерть, расставить тарелки и приборы, рассадить всех домочадцев так, чтобы самой досталось лучшее место поближе к вазе с фруктами или конфетами, но одновременно и между мамой и папой — вот обыденный круг забот моего ребенка. Даже такая мелочь, как недавняя покупка клеенки на кухонный стол в загородном доме, не прошла без активного участия дочки.
Все наши мысли подчинены главному инстинкту: пищевому
Семейные обеды и ужины преображают скучную процедуру перекуса в торжественный обряд дегустации кулинарных шедевров, приготовленных любящими людьми друг для друга. И не беда, если попавшая в салат скорлупа от очищенных ребенком яиц немного поскрипит на зубах или фруктовый десерт вдруг окажется без ананасов, случайно съеденных юной поварихой в процессе приготовления.
Правда, любая медаль, даже золотая и блестящая, имеет оборотную сторону. В нашем случае — это острое нежелание членов благородного семейства питаться в системе общепита — от школьной столовой до ресторанов.
Получается, что Фредерик Перлз говорит и о важности воспитания у ребенка культуры потребления еды. Научить маленького человека не тащить в рот что попало, не есть все подряд, не отказываться от еды во имя сомнительной стройности, не заедать обиды и неудачи, не жадничать, не есть на ходу или перед телевизором, не читать во время еды, не капризничать и не ссориться за едой, не жалеть денег на покупку качественных продуктов и времени на приготовление вкусных блюд, соблюдать режим питания, разделять трапезу с приятными людьми, превращая ее в праздник не только для желудка, но и для души — вот неполный набор наших родительских предписаний.
Ведь если пищевой инстинкт является основным, значит, его действия распространяются и на другие области человеческой жизни. А если ребенка с самого детства научить правильно относиться к еде, он, повзрослев, сумеет выстроить уважительные, доброжелательные, внимательные отношения с самим собой и со всем окружающим миром, в разумном количестве «употребляя в пищу» его завоевания и самозабвенно «питая» его.
Меня захватила лавина ежедневных и неотложных дел. Написать, сочинить, отредактировать, пропылесосить, выстирать, купить, приготовить, проверить уроки и даже раскрасить конкурную карту. Я кручусь как юла и так же заваливаюсь набок, лишь чуточку ослабевает пружина обязательных и необходимых дел.
И дело не в том, что я не умею правильно и рационально расходовать время. Дело в том, что по телевизору, по всем телеканалам без исключения, регулярно показывают идеальных женщин, которые содержат дом в образцовом порядке, продвигаются по службе на заоблачную высоту и выглядят, как фотомодели!
Эти женщины с улыбкой чистят ковры, лечат больных детей, оформляют банковские кредиты и страховки, варят супы, запекают мясо, делают ремонты и даже принимают у себя свекровей. Они легко управляются с трудновыводимыми пятнами, с накипью в стиральных машинах и известковым налетом в ванных комнатах, с пригоревшим жиром на противнях, сковородках и духовках. В их домах всегда намытые полы, блестящая посуда и сияющая сантехника. Их мужчины обладают толстыми кошельками и кредитками, средств на которых хватает для покупки автомобилей, ноутбуков и букетов. Их кошки и собаки активны, жизнерадостны и чистоплотны, с крепкими зубами, блестящей шерстью и прочными костями.
Рекламным тележенщинам ни в чем не уступают виртуальные персонажи с форумов и из блогов. Они почти точно так же все успевают, все знают, все умеют. Их дети развиваются по прогрессивным методикам зарубежных педагогов, мужья ездят за покупками в супермаркет, их собаки никогда не гадят дома, а коты никогда не обгладывают комнатные цветы и не писают мимо лотка.
Насмотревшись телевизора и набродившись по Интернету, я задумываюсь, насколько дивы из мира за экранья на самом деле похожи на своих реальных прототипов — обычных, нормальных женщин, таких, как я, которые вечно ничего не успевают и чьи дома, чада и домочадцы так же бесконечно далеки от идеала.
Я хочу думать, что где-то живут и адекватные, не помешанные на крайностях женщины, которые не чистят ковры, не встречают ребенка из школы или не проглатывают пилюли от молочницы с одинаковым идиотски-счастливым выражением лица. Что есть дамы, просто устающие за монотонный рабочий день, способные всплакнуть без повода, улыбнуться без причины, наплевать на полную раковину грязной посуды и проболтать весь вечер с забежавшей на минуту соседкой. Что первой к финишу в забеге на звание идеальной хозяйки, матери и жены приходит не самая счастливая и реализовавшаяся женщина, а самая уставшая, вымотанная и измученная. И что определение «суперженщина» расшифровывается как «суперутомленная».
