Ознакомительная версия.
– Кавказ подо мною, суки позорные! – кричал он. – Один в вышине, козлы вонючие! – кричал он, путая свой и пушкинский словарь. – Стою одиноко у края стремнины, я вашу маму ебал!
И рухнул на шоссе, безнадёжно пачкая праздничное пальто председателя. Однако я уверен, что на его запачканном жжённой пробкой лице блуждала улыбка сладостно утолённого гнева. О каком же смертном грехе может идти речь в таком кристально чистом случае?
С душой, заранее стеснённой от неправедности всех моих суждений, всё-таки хочу я сразу заявить, что написать собрался похвалу и панегирик лени. Сам я – очень крупный специалист по этой части, я магистр и гроссмейстер лени, эксперт и мастак, сачок и лодырь высшей пробы (а точнее – уже пробу ставить некуда). Если бы за лень давали премии или призы, я жил бы среди грамот, кубков и медалей.
В этой книге я пишу о себе всё, что сам о себе думаю и знаю, и поэтому все те, кто думает обо мне хорошо, ужасно огорчатся. Но и те, кто думает обо мне плохо, огорчатся тоже, потому что плох я – вовсе не по ихней мерке.
Будучи бездельником обдуманно и с малолетства, я баклуши бью сознательно и с удовольствием. Я – праздный человек, но если вы услышали созвучие со словом «праздник», то тем легче мне напомнить, насколько коротка наша жизнь и как душевно важно это время праздновать, а не скорбеть или усердствовать и надрываться. С холодным и спокойным уважением я отношусь к тем людям, что спешат и напрягаются, хотят успеть, достичь, взойти, заполучить, досрочно сделать и в большом количестве. Они того хотят, и дай им Господи. А мне это и даром ни к чему.
И все российские пословицы меня как будто лично осуждают, хотя многие вполне легко оспорить. Например, однажды и навеки сказано народом: «Не сиди сложа руки, не будет и скуки». Но у меня и так её нет. Или ещё: «Скучен день до вечера, коли делать нечего». Да ничего подобного, ничуть не скучен день, который отдан праздности и лени. Кому скучен – занимайтесь на здоровье чем угодно. Я, будучи отпетой стрекозой, ничуть не осуждаю муравья, даже совсем наоборот: я восхищён им, я его благословляю (лучше, кстати, я замёрзну и помру, чем обращусь к нему за помощью), но и себя совсем не склонен осуждать. Из глубины веков донёсся до меня сочувственный привет великого Монтеня. Мыслитель этот, врач и мэр города Бордо, он написал: «До крайности ленивый, до крайности любящий свободу, я лучше по капле отдам свою кровь, чем лишний раз ударю пальцем о палец».
Спасибо, мэтр, в вашей фразе есть одно слово, ключевое и краеугольное для всех моих душевных устремлений, и к понятию свободы я ещё не раз вернусь. Но защитительную речь построю лучше по порядку.
Посмотрите: всё, что делал человек в процессе своего развития, он делал для того, чтобы трудиться меньше и легче. Изобретая рычаг и колесо, паровую машину и двигатель внутреннего сгорания, конвейер и хитроумную автоматику всех мастей и видов, человек активно и целеустремлённо увиливал от физического труда. И ясно всем, что изобрёл стиральную машину тот мужик, которому пришлось по случаю стирать бельё вручную. Но забавны и пути такого творческого озарения. Вот, например.
Какой-то незапамятный тиран из древнегреческого города Сиракузы заподозрил ювелира своего в утаивании золота, которое мошенник заменил избыточным количеством серебра. И Архимеду поручил тиран исчислить, есть ли кража. Всё дальнейшее достаточно известно человечеству: мудрец додумался, как разрешить задачу, и выскочил из ванны с криком «Эврика!». А вот зачем полез он в ванну, когда было ему поручено неотложное дело? Я отвечу: лень и связанный с ней кайф – отец и мать любого творческого размышления.
А Джеймс Уатт, который изобрёл регулировку паровой машины, был когда-то при такой машине мальчиком, который регулировал её вручную. И от чистого порыва улизнуть и увильнуть он изобрёл себе надёжную замену. Ибо пусть работает машина – она железная. Эта позднее высказанная кем-то мысль – девиз и символ нашего изобретательства.
А Исаак Ньютон? Что делал он под яблоней в рабочие часы? Но если б он сидел в лаборатории, то фиг бы на него упало яблоко. И мы остались бы без знания о притяжении Земли, а то и вовсе без закона о всемирном тяготении.
Нарезав себе маленькие картонные квадратики, на каждом из которых был написан химический элемент, великий Менделеев как ни тасовал эти картонки, а система их расположения никак не получалась. Плюнул Менделеев, чертыхнулся и улёгся спать. И тут ему система элементов заявилась выстроенной, как солдаты на параде. Известно всем, насколько это двинуло вперёд наше познание божественного химического хаоса.
Примерам этим нет числа. Итог подбил (не чувствуя, что притчу произносит) физик Резерфорд, когда однажды поздно вечером он заглянул в лабораторию и обнаружил там сотрудника, который с гордостью сказал ему, что допоздна работает. И Резерфорд ему в ответ на это задал гениальный свой вопрос: «А когда же вы думаете?»
Трижды благословен и почитаем труд, но праздность и расслабленность – единственный источник его надежды на облегчение.
При слове «лень» мы неизменно вспоминаем светлой памяти Илью Обломова. Хрестоматийный и великий образ абсолютного лентяя. Много лет назад мне довелось услышать очень интересную идею: что Обломов – это русский Гамлет. На знаменитый гамлетовский вопрос «Быть или не быть?» – Обломов решительно и бесповоротно ответил: «Не быть», но так как жизнь сама по себе была ему приятна, он и выбрал свой, ныне классический путь неучастия. А если ближе присмотреться к тем знакомым и приятелям, которые вокруг его дивана укоризненно шуршат, что надо жить активно, упираясь и стремясь, легко увидеть, насколько прав Обломов, что ничуть не разделяет их пустого и бессмысленного усердия. Мне-то лично симпатичен даже лодырь Захар, не стирающий пыль, поскольку всё равно она опять насядет. Ведь и впрямь опять она насядет!
А про лукавого и находчивого лентяя, бравого солдата Швейка я недавно вспомнил, по случайности прочтя в газете некие воспоминания о службе в армии какого-то мне неизвестного, явно способного молодого человека. Он очень быстро обнаружил, что главный принцип устроения солдатской службы (в мирное, разумеется, время) – это постоянная и непрерывная занятость. Никто не должен был шататься без дела – именно за этим зорко и внимательно прислеживало младшее и старшее начальство. Но лень изобретательна и хитроумна, как это ясно видно по всем достижениям человечества, и наш герой нашёл свой путь. Он обзавёлся большой доской, которую время от времени носил по территории военной базы. Изредка он её ставил около дверей столовой – когда было время отобедать, или у дверей офицерского клуба, где пил кофе. Не выпуская доску из рук, спускался он потом в подвал этого клуба, где замечательно крепко спал среди бела дня, а после снова шёл, неся свою шершавую подругу, в дальний какой-нибудь угол, чтобы покурить неторопливо и подумать всласть о тяготах армейской жизни. У него она и ночью находилась под койкой, и приятно было засыпать, помня, что с утра он снова будет занят. И его уже на базе знали все: это тот солдат, что носит доски, и другой работы не поручали. Это счастье длилось две недели. Как-то днём, поспав в подвале, он вышел, сонно щурясь от солнечного света и держа на плече свою верную ношу, – и увидел, что все его соратники по службе, собранные срочно по тревоге, каменно стоят в строю – их базу посетил какой-то генерал. Разоблачив, его немедля наказали: был он под конвоем отведен в сортир, где должен был от сих до сих драить пол зубной щёткой. Но как только работа была выполнена, офицер ему сказал без гнева, даже с уважением:
– Ты, парень, не по годам сметлив. Тебе в нашей общевойсковой части с такой сметкой делать нечего, мы переводим тебя в артиллерию, там все такие же сметливые.
И переведен был находчивый солдат в артиллерийский полк. Для нашей темы интересно, что в полку этом уже служил некий легендарный в армии лентяй Шмулик. Был он какой-то гениальный математик, и благодаря его расчётам этот полк выигрывал на всех армейских соревнованиях по стрельбе. Он сначала тоже был простым солдатом, но однажды выпало ему ночное дежурство по охране базы. Проверяющий офицер, не найдя солдата Шмулика на посту при въезде, обнаружил его в центре базы, где он под фонарём читал какую-то книжку. Автомат валялся в стороне, офицер его беспрепятственно поднял, направил на часового и спросил, что он читает. Часовой, не поднимая головы, ответил:
– Всё равно ты, остолоп, не поймёшь, это по математике.
– А почему именно здесь? – спросил офицер. Часовой Шмулик, не отрывая глаз от книги, надменно буркнул:
– Потому что здесь светлее.
После отбытия наказания он был переведён в артиллерию, где показывал чудеса стрелковой наводки, ибо то, что ему было интересно, делал этот лентяй отменно и безукоризненно.
Ознакомительная версия.
