Коллектив авторов - Одесский юмор: Антология

– Что, интересно? – весело спросил Абрам у своих туристов. – Знаете, кто тут изображен? Вы все, вот кто!

Группа в ужасе отшатнулась. А Абрам продолжал:

– Вот этого, без лба, узнали? Да вот же он среди вас, неандерталец, – и Абрам ткнул пальцем в сторону мужчины с кустами в ноздрях. – А вот этот урод – это вы, уважаемый, такое же хамло!.. А вот и наша супружеская парочка, места девять и десять, узнаете?… А вот эти трое – вы, вы и вы, мадам. Такая же жирная свинья и такой же безмозглый взгляд!..

Туристы не догнали Абрама только потому, что тот знал в этом музее все ходы и выходы. Домой он вернулся на попутном автобусе из другого агентства.

– Знаешь, Абрам, ты меня очень обидел, – сказал ему хозяин турагентства Флоткин, которого жалобщики приходили бить. – Так что не приходи сюда больше.

– Ну и черт с тобой! – ответил бывший лучший гид.

Так обиделись друг на друга еще два эмигранта. Хотя Флоткин в данном случае был в явном выигрыше – он обиделся раньше.

Поэтому, когда звонит мой приятель Фима, я снимаю трубку и, не давая ему опомниться, спрашиваю первым: «Ну что ж ты никогда не позвонишь?» Это вместо здрасьте.

Сыщик-любитель Нюра Вульф, то есть я, с утра только и успела, что раскрыть полтора преступления да написать детектив. Вдруг зазвонил телефон. Я сразу узнала Алексея Степановича Ягодкина, старшего оперуполномоченного по особо мокрым делам. В душе он оставался все тем же романтичным Лешей, которого я помню еще со школьной скамьи подсудимых. Надевая бандитам наручники, Ягодкин по-прежнему краснел от смущения. А если порой ему случалось застрелить в день трех-четырех правонарушителей, он никак не мог заснуть, пока полковник Травушкин, которого все – и подчиненные, и уголовники – звали просто «Дядя Ваня», не почитает ему на ночь «Незнайку в Солнечном городе».

Но сейчас в голосе лейтенанта Ягодкина звучал металл:

– Выручай, Нюра! Надо внедриться в банду Шпока. Там ищут гувернантку для собаки. Адрес: Большая Инвесторская, дом шесть.

Так-так, это, кажется, бывшая Стахановская. Набросив первую попавшуюся шубку из шиншиллы и антикварные кирзовые сапоги, чтобы выглядеть настоящей прислугой, я выскочила на улицу. По небу плыли изящные, чуть присобранные в талии облачка, – видать, от Юдашкина.

Я быстро нашла роскошный особняк со скромной табличкой «Тимофей Шпок, заслуженный киллер республики». Над входом висел лозунг «Народ и мафия едины!»

Шпок оказался представительным мужчиной в безукоризненном смокинге и безупречном бронежилете. Глядя на меня своими пронзительными глазами, он учтиво спросил:

– Имеете ли вы опыт общения с животными?

– Еще какой! – затараторила я. – Первый муж был скотина, второй – козел, третий…

– А как насчет английского? – перебил он. – Наша Леди ведет род от знаменитой собаки Баскервилей, и по-русски она пока ни бум-бум.

– Перед вами автор русско-собачьего разговорника! – вдохновенно соврала я.

Хозяин достал пачку долларов толщиной с мой роман «Кровавая канарейка».

– Дам вдвое больше, если присмотрите и за сукой, и за ее хозяйкой. Ясно?

Не помня себя от радости, я выскочила из офиса и плюхнулась в свой дряхлый «Запорожец». Все, завтра же куплю новый, с тонированными стеклами! Вдруг рядом я заметила незнакомого мужчину.

– Вам куда? – вежливо спросила я.

– В морг, – ответил он и упал. В спине у него торчал кинжал.

«Кстати, давно бы уже пора поточить кухонные ножи», – подумала я и побежала звонить Ягодкину.

– Ладушки, – ответил он, – сейчас пришлю экспертика к трупику. Какой он из себя?

– Мужик как мужик… молчун такой. Одет, правда, странно: носки красные, рубашка зеленая, галстук желтый. Я б своего мужа за такое убила!

– Мы проверим и эту версию, – сказал Леша. – Спасибо, Нюрочка!

От его слов я покраснела до кончиков сапог и помчалась домой к Шпоку. Его жена Лора, дамочка с порочными глазами и ушами, пожаловалась на капризы заморской собаки:

– Купишь ей дешевую игрушку – она с ней играть не хочет. Купишь дорогую – тут же всю сгрызет. Что делать, ума не приложу…

– А вы не показывайте собачке чек на игрушку, – посоветовала я.

– Отпад! – вульгарно всплеснула руками Лора. – Айда знакомиться с псиной.

Я увидела крохотную болонку с жалобными глазами и удивилась: ведь у Конан Дойля был описан огромный пес, способный загрызть человека.

– Да за те бешеные бабки, что нам обошлась эта тварь, я сама кого хошь загрызу! – прорычала хозяйка. – Не жрет ничего, оттого и стала такая мелкая. А мы уж ее кормили и парной телятинкой, и диетическим грогом, и яйцами Фаберже всмятку…

Поначалу Леди не шла на контакт. Но я славлюсь своим умением разговорить любого. Помню, как-то я так долго спрашивала одного глухонемого, который час, что в конце концов он не выдержал и заорал: «Я, я поджег склад – только отвяжись!!!» Сейчас мне мешало присутствие хозяйки. Тут ей позвонили, и Лора стала кокетничать с художником Сморчковым.

Я включила магнитофон, вмонтированный в носовой платок. Потом сказала Леди: «Гив ми лапу, плиз!» – и положила ей овсянки. Она вмиг слизала ее и, обливаясь горючими слюнями, языком жестов поведала мне свою историю. Лучик сочувствия зажегся в моем сердце.

Когда скромная болонка приехала в Москву из английской глубинки, Лора тут же нацепила ей трусы от Труссарди, роскошный «Роллекс» и повезла сватать к крутому бульдогу из Киева. Но тот позволил себе столь бесцеремонное обращение с гостьей, что в Леди взыграли ее баскервильские гены, и она мигом откусила наглецу лапу с перстнями. С тех пор ее держат взаперти, на платиновой цепи. «Если бы нашлась какая-нибудь чуткая родственная душа…» – жалобно скулила Леди. Я вспомнила о Лешином Шарике. Он копия хозяина, только у Леши уши не купированы. Но приживется ли простая дворняга в доме, где все кишит снобизмом?

От Ордынки до Стромынки мела поземка. Любуясь снежинками, изящными, как звездочки на Лешиных погонах, я пыталась собрать все факты воедино. Собака Баскервилей. Труп в машине. В огороде бузина. В Киеве шавка. Кто стоит за всем этим? Но дома Кешка, мой младший сын, а может, и внук, потребовал сказку о Белоснежке и семерых гномах. Выслушав ее, он спросил:

– Слушай, а бывают гномосексуалисты?

Зазвонил телефон.

– Леди пропала! – визжала в трубку Лора.

Не желая связываться с этой истеричкой, я побежала прямо к Шпоку. Его кабинет был пуст. На полках виднелись мемуары «Ни дня без кистеня», поваренная книга «100 блюд из цианистого калия», учебник «Феня для «чайников». У камина стояло чучело медведя с дырочкой в правом боку.