Эта вела бы огонь на поражение с первого патрона, потому-то я и опасаюсь Читосе на переговоры брать.
— То есть… вы меня отпустите? — не верит Нанасэ.
— Конечно. Ты же моя сестренка. Нанасэ-онээсан. — объясняю я ей, так, словно она маленький ребенок: — и ты имеешь право как на свое мнение, так и на свободу действий. Пока мы не видели от тебя ничего кроме добра и … сколько ты там народу пыталась поубивать? Ну, синяки и раздавленные трахеи не в счет. Ты же знала, что я всех вылечу да и сам не пострадаю. Думаю, что при желании уж ты-то могла бы подловить нас всех и, скажем, завалить убежище, взорвав опорные колонны, как и планировал старина Джиро. Значит твое задание не в том, чтобы вредить нам. И даже не контролировать. А скорее — наблюдать. Ну, а уж это делай сколько влезет. Только в душевую мужскую не суйся. По крайней мере пока я там. Когда там Питер — делай что хочешь. Вы уже взрослые, кто я такой, чтобы вам запрещать.
— Это неправильно. — говорит Нанасэ. — Делая так, ты подвергаешь опасности своих людей. А эти люди — они готовы за тобой в огонь и воду, не стоит раскидываться их лояльностью. Что если я все-таки желаю вам зла? Да и информация, переданная врагу может сильно подорвать вашу обороноспособность.
— Пфф… — говорю я, — серьезно? У нас и так тут агент на агенте, все куда-то что-то докладывают, у нас бумажные жабы по женским душевым подглядывают, у нас, кстати, на базе клановая пугалка Грендель сейчас где-то шарится одна совершенно, а все мы тут, как я вижу. Да кто захочет что про нас узнать и париться сильно не надо — выйди на угол третьей и четвертой улиц и послушай немного, там тебе все про Сумераги-тайчо скажут и только процентов сорок неправды будет. У нас, вон, сама великая и неповторимая Линда шефу своему доклады на пять страниц пишет…
— Шесть. — поправляет меня Линда.
— Шесть. Любит она доклады писать. Так что, если вы думаете, сударыня, что у нас тут есть что скрывать, то я вас сильно разочарую — нечего. Ну да ты и сама знаешь. Сама в этом веселом бардаке живешь.
— Все равно, это — неправильно. — хмурит брови Нанасэ и я жду, готовясь что она все-таки вскроет себе сейчас горло и алая кровь хлынет волной, придется ее лечить, а потом привязывать, может даже в кому снова погружать, благо Грендель еще не ушла никуда, не могла она уйти, все двери запечатаны.
— Я сдаюсь, — говорит Нанасэ, — но только с условием. Меня нужно запереть и приставить стражу.
— Ну откуда я тебе стражу возьму?! У нас дел куча, а нас не так уж и много. Какая стража, Нанасэ-онээсан?
— Под замок — и приставить стражу. Иначе не сдамся. — качает головой Нанасэ. — И то, только потому что такого как ты идиота оставлять одного опасно.
— Я могу. — говорит откуда-то сзади мрачный Питер. — Мой косяк, мне и расхлебывать.
— Хорошо. Под замок и стража, — киваю я, — согласен на твои условия.
— Я сдаюсь. — Нанасэ отпускает руки и на пол падают осколки стекла, которые она сжимала между пальцами. Откуда? Перевожу взгляд на Акиру. Да, ее очки разбиты и в них не хватает нескольких осколков. Она перехватывает мой взгляд и вздыхает. Очки ей жалко.
— Быстрая у тебя сестренка, — говорит Майко, — быстрая и жесткая. Молодец. Но вот ребра ей стоило сломанными оставить.
— Нам надо поговорить, — наклоняет голову Линда, проследив, как Питер и Нанасэ уходят и закрывают за собой двери, — срочно.
— Уж конечно, — ворчу я, — как иначе-то.
— Ой! — говорит кто-то. Грендель. Она стоит у дверей и делает вид, что только что зашла. — Я невовремя?
— Ее тоже под замок и стражу? — спрашивает Майко. — У нас теперь не убежище, а замок Иф какой-то!
Глава 46
— Матрица личности. — говорит Линда, когда я и Читосе зашли в комнату для брифингов. Линда сказала, что надо поговорить и желательно наедине. Вот я и взял с собой Читосе, уж кто как не она у нас годится на роль молчаливой спутницы и вообще Ямато Надешико. Я закрываю за собой дверь, пропустив Читосе вперед и вопросительно гляжу на Линду. Линда продолжает стоять, и я остаюсь стоять тоже.
— Это значит, что ее настоящая личность была спрятана. Она не осознавала себя как имперский контрразведчик или ассасин, кто она там на самом деле. Она была просто твоей сестричкой с определенной программой в голове. И эта программа не пробудилась даже во время ее неприятностей на работе, когда она попала в госпиталь. Значит, в ее программе поддержание инкогнито важнее чем собственная сохранность. — говорит Линда и наконец присаживается. Сажусь напротив. Читосе остается стоять за моей спиной.
— Понятно. — быстро прикидываю на сколько маленьких кусочков моя сестренка могла бы разобрать водяного мага с такими умениями и навыками, которые она показала во время короткого забега по коридорам.
— Во время воздействия проклятия Гренделя ее программа восприняла это как ментальную атаку, включила защитную кому и подгрузила настоящую личность. Так что теперь она — не твоя сестренка, вернее — не только твоя сестренка. Она — та, кто она и была с самого начала, агент неизвестных сил, но с памятью твоей сестрички за последние… сколько вы там уже вместе? Пять лет? Думаю, что она на самом деле старше, чем хочет казаться, — подытоживает Линда, — но я с тобой хотела не об этом поговорить.
— Понятно. — киваю я. Мысленно пытаюсь привыкнуть к мысли, что в моей сестренке теперь две личности… или нет, одна, но она — не только сестренка, но и … кто?
— И кто же тогда она получается? — задаю я вопрос Линде. Она же у нас все знает, думаю я, пусть ответит, а то у меня голова кругом уже.
— Думаю, что вопрос тут скорей стоит — кто же тогда ты? — отвечает мне Линда. Она смотрит мне в глаза, смотрит серьезно, словно пытаясь найти там ответ. Читосе за моей спиной сдавленно хмыкает и ставит на стол чайник. Две чашки.
— Думаешь, это все еще актуально? — спрашиваю я, хотя понимаю, о чем она.
— С одной стороны ключевая фраза выхода из комы не то, чтобы
