По дороге в хирургию Лидочка рассказывала больному, как ему повезло, что операцию будет делать сам Ильфензон. Ильфензон это светило, его даже в Москву приглашают консультировать, но родную больницу он не бросит ни при каких обстоятельствах, патриот. Под хвалебную речь Лидочки мы закатили больного в операционную, уложили на операционный стол. Тут же вошел Ильфензон. Чем-то он походил на Чапаева. Стремительный, как в движениях, так и в мыслях, быстро, но без суеты принимающий решения. С порога сразу приступил к делу:
–Анализы!
Лидочка протянула листок бумаги. Он бросил взгляд на бумагу и тут же вернул:
– Спасибо, – подошел к пациенту: – Как самочувствие?
Больной начал рассказывать.
– Все понятно. Действительно аппендицит. Срочно оперировать. Но у меня не терпящая отлагательства внеплановая операция, там счет на минуты, а тут на часы. Так что я туда. На этом, – он махнул рукой в сторону пациента, – испытаем наш новый инновационный метод. Возможность реализации такого метода доказана на практике советским врачом Леонидом Рогозовым. На базе его опыта я разработал великолепную презентацию, которая позволяет за 10–15 минут освоить методику самооперирования аппендицита. Пока готовите инструмент, дайте больному планшет, пусть изучит презентацию. Сейчас пришлю анестезиолога, он укольчик сделает и вернётся ко мне, а ты, Лидочка, за старшую остаешься. Если пациент будет терять сознание, не позволяйте! Нашатырчику дайте понюхать…
– Тут кончился…
Ильфензон выглянул в коридор и окликнул первую попавшеюся сотрудницу:
– Клава, помоги Лидочке операцию провести, но сначала сбегай за нашатырем! Срочно!
Судя по топоту, Клава рванула с места в карьер.
– Швабру брось! – вдогонку крикнул Ильфензон.
Швабра с грохотом полетела на пол. «Отошла кабель-мачта», – почему-то промелькнуло в моей голове.
– Эх, баба! – воскликнул Ильфензон, в интонации сплелись безграничный восторг с глубоким разочарованием.
В шоке от увиденного, я выскользнул из операционной и направился к выходу. Из кабинета в конце коридора вышел врач, выглянул в открытое окно.
– Молодой человек! – окликнул он кого-то, – последние несколько месяцев я часто вижу Вас в рабочее время. Сложности с трудоустройством?
– Временно безработный. Хожу туда-сюда для поддержания физической формы. А что?
– Знаете как пи@зда выглядит?
– Конечно! – с гордостью ответил незнакомец – В интернете видел!
– Гинекологом с полгодика не хотите поработать? Вакансия внезапно образовалась.
– Не скрою, польщен заманчивым предложением, но знания мои в этом вопросе весьма поверхностны.
– Ничего, почитаете брошюрки… Не боги горшки обжигают!
Я рванул из больницы, пока в проктологи не записали. Когда до выхода остался шаг, что-то грохнуло, земля ушла из-под ног. В этот момент я открыл глаза.
Автобус, громыхая на ухабах, въехал на автостанцию городка NN. Из автобуса я вышел последним. Пассажиры-попутчики удивительным образом успели испариться. Из здания автовокзала вышел молодой человек в мешковатых джинсах и толстовке с капюшоном, наброшенным на голову.
«В НИИ на такси поеду», – твердо решил я.
PS
Некоторые читатели могут подумать, что это о медиках. Разочарую, это о нас: офисных работниках, научных сотрудниках, конструкторах… Примерно так выглядела бы наша работа, будь мы на их месте.
Ой, кажется, кто-то не согласен.
Наверное, несогласный товарищ, болтая по отечественному телефону, достает из холодильника «Юрюзань» бутылочку Жигулевского, садится перед телевизором «Весна» или «Электрон»…
Нет? Потому и нет!
Март 2021
Дверь резко распахнулась, куривший рядом Вован едва успел отскочить. Из двери, в одной рубашке, невзирая на морозное утро, вылетел Артём.
– Альберт Соломонович! Альберт Соломонович! – Артём рванул к машине, размахивая папкой.
Альберт Соломонович успел опустить зад в кресло и собирался неспешно втащить в салон автомобиля ногу, но услышав свое имя, повернул голову на голос.
Через пару секунд Артём, запыхавшись, стоял возле босса.
– Альберт Соломонович! Подпишите. Четвертая итерация. Все замечания учли.
– Антон Петрович видел?
– Да. Его пожелания отражены.
– Почему не завизировал?
– Вы же знаете, он без визы Семён Семёныча свою не поставит!
– В чем проблема?
– В том, что Семён Семёныч на заборе слово «х..» увидит и придерётся, если не к тексту, так к шрифту! Альберт Соломонович, сейчас не подпишете – сорвем…
– Ты сколько у нас работаешь? – прервал пламенную речь молодого сотрудника Альберт Соломонович.
– Три года.
– Поработаешь дольше, поймешь, главное в жизни – надежно прикрытая задница, – чеканя каждое слово, произнес Альберт Соломонович. – Пусть поставят визы начальники 35-го, 86-го, 97‑го отделов, ну и техники безопасности.
– Техника безопасности зачем?
– На всякий случай. Работы высотные есть?
– Лампочки вкрутить?
– Потолки-то у нас не два двадцать. Иди, учи, что такое высотные работы. А мне некогда. Самолет.
Альберт Соломонович захлопнул дверь и, «не повернув головы кочан» бросил водителю:
– Поехали! Опаздываю.
– Переливаем из пустого в порожнее… – бурча себе под нос, Артём поплёлся в офис. На крыльце его тормознул Вован – однокашник, наблюдавший эту сцену с самого начала.
– Ну что, пригодились уравнения Лагранжа? – ехидно улыбаясь, спросил он.
– Ты о чем?
– Забыл, как тебя совесть грызла, когда тройку по теормеху за них получил? Типа, какой я инженер-механик без знания таких вещей.
– Не помню, ни про совесть, ни про уравнения…
– А Серёга помнит, вчера болтали. Прикинь, что-то там рассчитывает. Правда, зарплата в два раза меньше, так что пошли, пока не замерз, бесценный для экономики человек!
Водитель, глянув на босса, вкрадчивым тоном напомнил:
– Альберт Соломонович, Вы бы пристегнулись.
Альберт Соломонович в задумчивости не обратил внимания на просьбу водителя.
Хорошая, но узкая дорога проходила по лесу. Заснеженные деревья сверкали в лучах утреннего солнца. Такая погода все реже бывает в наших широтах. Возможно, поэтому даже последнему цинику кажется, что он попал в зимнюю сказку. Видимо для усиления эффекта, Бог послал лису. Рыжая красавица выскочила из кустов в метрах двухстах с левой стороны дороги. Сердобольный водитель встречной машины, пытаясь спасти божью тварь, инстинктивно выскочил на встречную.
Водитель Альберта Соломоновича резко нажал на тормоз.
– Ты что! С утра нагружаешь. Я еще размяться не успел, – возмутился шток.
– Сверху давят! Срочно передай усилие! – заорала педаль.
Обычно они со штоком жили мирно, если и возникали напряжения в рамках служебного взаимодействия, то намного ниже расчетных. Но в данном случае по истеричному крику педали шток понял – медлить нельзя. Он попытался мгновенно передать воздействие вакуумному усилителю, но не тут-то было. Вакуумный усилитель с важностью знаменитого оперного певца всей мощью своей диафрагмы лениво пробасил:
– Чего тебе надо?
– Блин! Там что-то творится! Срочно!
– Представь, я, из-за ваших проблемок, должен взаимодействовать с АтмосфЭрой Планеты.
Осознание того, что он, вакуумный усилитель, непосредственно обращается к целой атмосфере, а там и до космоса рукой подать, делало его в собственных глазах главной деталью
