Что нужно человеку для счастья? Очень хотеть пить – и получить воду. Очень хотеть есть – и получить еду. Увидеть туалет – и добежать до него. Но нужно очень хотеть, когда не очень хочется – и не очень получается.
Когда от меня ушла жена, я испытал такое эмоциональное потрясение, ну, как вам понятно объяснить... Вот пьешь одну рюмку, вторую, третью, а в четвертой вода.
«Как проехать к центру?» – «Очень просто», и ушел.
Чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше она нам.
Давайте объединим наши праздники
И что смешно – министр мясной и молочной промышленности есть и очень хорошо выглядит. И что главное – мясная и молочная промышленность есть, мы ее видим и запах ее чувствуем. Это свои, и, что самое главное, – продукции выпускается в 5 раз больше, чем в 40-м году. И что очень главное действительно расширен ассортимент, и, в общем, в очень удобной упаковке. Все это действительно существует, что бы там ни говорили. Просто чтобы это увидеть, нужно попасть к ним внутрь. Они внутри, видимо, все это производят и, видимо, там же все это и потребляют. У них объем продукции возрастает, значит, и возрастает потребление ими же. И нам всем, стоящим тут же, у забора, остается поздравить их во главе с министром, пожелать дальнейших успехов им и их семьям, и спросить: Не нужны ли им артисты, буквально 6 человек, для праздников. У них сегодня внутри музыка, из-за забора слышны речи, видны флаги – там их день. И мы, конечно, из последних сил можем окружить себя забором и праздновать свой день: приятного аппетита. Но давайте объединим наши праздники, и вы не будете выглядеть так одиноко, пробираясь с работы домой и прижимая к груди сумочку с образцами возросшей продукции и расширенного ассортимента.
Это говорю я, глава семьи, жена. Я жена, глава семьи. Мы с мужем прожили долгую красивую жизнь и продолжаем жить долго и красиво. Наша семья – гордость всего района, хотя очень много трудностей выпадало и выпадает на нашу долю, особенно на долю моего мужа. Он уже не может сидеть – только стоит. Я уже не могу стоять – я только лежу. Хотя вам кажется, что мы стоим рядом, но это комбинированная съемка. Меня снимали лежа, над головой смонтировали облака. Получилось вертикально, хотя если присмотреться, сумка заваливается за спину и волосы стоят дыбом. Несмотря на то, что муж немного старше, нас сделали одного возраста: Меня снимали замедленно, а его убыстренно. Мы все сейчас постарели – съемка была 4 года назад. Я уже и вид потеряла и мнение изменила. Тогда говорила: Пьем кофе, едим шоколад. Сейчас говорю, что кофе вреден. Голос мой недавно записывали, а голос мужа 10 лет назад, еще до того, как мы развелись. Публику, которая повалила к нам в гости, снимали на хоккее, поэтому все в зимнем, а мы в летнем. Хохот записывали в зоопарке. Тот толстый, что очень аплодирует, когда я говорю о воспитании, находится в цирке. Сына нам подмонтировали из другой семьи, наш меньше похож на отца, чем этот. Там, где я в начале шучу, а потом хохот – голос не мой, где сначала хохот, а потом я шучу там мой. Хотя руки на коленях не мои – руки мужские, а колени женские тоже не мои – их взяли из передачи «здоровье». Мой младший, где вы его видите, играл на дудочке, а потом вздрогнул и как-то старше стал – это потому, что его доснимали через 8 лет. В конце передачи и лицо не мое. Актрису такую нашли, под Душанбе. Ну и, конечно, квартира не совсем моя. Дверь моя, а остальное дорисовано. Бюджет наш, хотя расходы не наши. И магазин не наш. Его специально выезжали снимать, визу оформляли. Редактор сказал, что даже в нарисованном неважный ассортимент и много народу. Ресторан. Где мы с мужем празднуем серебряную свадьбу, снимали в Японии, поэтому лица за столиками раскосые, а нас снимали здесь и наложили на японцев методом наложения. А трамваи – наши, но в депо, и получаются пустые, а чтобы было движение – вручную катят пейзаж. Восторженные лица и крики «браво», когда мы говорим о своей работе на фабрике, находятся на концерте Рихтера. И он играет не специально для нас, а специально для них. И последнее: Отзывы из разных городов на передачу о нас пишем мы сами, так что не беспокойтесь, ваше мнение нам известно.
Я люблю заснуть и проснуться среди запасов. Весь в продуктах. Хоть какое-то спокойствие на какое-то время. А кто знал, что уксус будет, а исчезнет горчица? Ну кто? Есть у нас в доме хиромантка: Она все о любви талдычит, а когда просишь раскинуть насчет продуктов неверные сведения дает. Мы в одном месте ажиотаж взвинтили: Касторки набрали и валидола. А он есть и есть. А наоборот, исчезли от головной боли тройчатка и пятирчатка, и вот эти противники детей. Только я набрал слабительного, исчезла туалетная бумага. Ну, без нее можно обойтись я как запорного принял – в прекрасном настроении нахожусь. Только салфеткою рот оботрешь и все. Правда и салфетки... Ну скажи, ну кто от салфеток этого ожидал, да? Стали культурно так рты обтирать, носы промакивать и втянулись. А я так скажу: Все начали рты обтирать, а на всех рассчитано не было, только на тонкий слой интеллигенции. Или пятирчатка – у всех сразу как скрутила голова: Видимо все об одном и том подумали.
Но тяжелое это дело – в жизни не догадаешься – что завтра пропадет. Вот ты знал, что в аптеке этих не станет, ну этически не буду повторять, против неожиданных братьев и сестер к существующим? А ручки шариковые они есть.
Как тот фельетонист дурной заладил с 30-го года: «Ваты нет, ваты нет, ваты нет» от жизни отстал. Если б догадывались, что завтра пропадет – все сегодня бы бросились и сегодня бы пропало. А так никто не ожидает, все спокойно прохаживаются, и вдруг кто-то первый вскочил, выскочил, все забегали, родных задергали, а его ни в Москве, ни в Новокузнецке – ибо здесь очень важна одновременность, чтобы не создавать очередей.
Я удивляюсь людям – ходят, щупают кастрюли, не берут. Утюги стоят бери, один есть – второй бери, второй есть третий бери. У меня в доме все по 2, по 4, по 6, по 8. Дверь нельзя открыть – кастрюли на голову падают, мука сыпется, и постное масло отовсюду вытекает. Зато месяц могу автономно просидеть, как в подводной лодке – месяц сижу. Все знаю: Изучение покупательского спроса идет... Да как можно изучить спрос, если спрос сам мечется как угорелый – изучает сбыт. Потому что сбыт о завтрашнем дне не думает, а спрос аж бледный стоит.
Слава богу, поспал, заснул – спасибо, проснулся – благодарю. Слава богу, одетый. На ногах, спасибо, штаны. На голове, большое спасибо, шляпа, на шее, слава богу, кашне. За все – спасибо. Эти облезлые роптуны только портят. Сидишь, слушаешь, дрожишь: как он не боится? Что же, все боятся, а он один не боится? Боится, наверное, еще больше, но не может. В душе у него свиристит и произрастает. Раз лучше, чем было – молча не замечает: чтоб не сглазить. Тьфу-тьфу-тьфу.
И что толку вперед смотреть, когда весь опыт сзади? Я же все помню: сначала соли не было, потом мыла не было, потом дяди не было, потом тети не было. Сейчас они все есть. Так что мне и детям моим на веки веков аминь. Спасибо.
И никакой инициативы: глаза в землю и вдоль стены. Лицом вжик, в кровать – шасть, следом – швырк: И сидишь в пледу. И ни какой выдумки: Ты придумай, ты же и будешь делать, и тебя же накажут, что плохо сделал.
Спасибо за то, что живу, что существую. Ура, что проснулся, виват, что поел. Никаких разносолов, салатов – не хочу привыкать. За кефир отдельное спасибо всем. При встрече с корреспондентами – предельный оптимизм: как только лицо выдерживает. Никто меня не спрашивал, я три раза прорывался к микрофону, кричал: «Спасибо, молодцы.»
За 105 в месяц – спасибо, за 110 большое спасибо, за 115 балуете, за 120 объясните, за что. С детства мечтал зубы вставить. Вставил. Шпашибо. Ошушештвляютшя мечты.
Ну, если человек проворовался – посадили. Правильно. Оправдали? Правильно. Обругают – верно. Толкнут – правильно. Пошлют – спасибо. Жена уходит – хорошо. Жена вернется – хорошо. Одному хорошо и с семьей хорошо. Много есть хорошо и немного есть хорошо. Пить хорошо и не пить хорошо. Все кругом хорошо.
Я о своих раздумьях во все газеты пишу. Ну какому нормальному человеку придет в голову сесть и написать, что ему хорошо. Нормальному не придет, а умному придет, потому что адрес и фамилия. И все знают, что ему хорошо. Официально хорошо.
А что вы критикуете? Кто рассказывает, кто смеется? Кто плохо приказал? Кто плохо сделал? Сами же все. Что же мы про себя так остроумно замечаем, а потом так тонко хохочем, потому что кажется, что не про себя. А про кого?
Я, Мальцева Лариса Николаевна, русская, родилась в 1946 году, в городе Луга Ленинградской области 18 января в семье труженика-дорожника Мальцева Николая Ивановича, русского, и матери моей – Мальцевой Марии Федоровны, русской, где они и познакомились.
В 1953 году я поступила в среднюю школу N%5, которую закончила в 1964 году, проучившись 6 классов.
