в обычной жизни слишком много играешь роль примерной девушки, у тебя очень много ограничений и правил. Помимо обычных — школьных, общественных, правил дорожного движения, поведения в обществе, на улице и дома — на тебя еще сверху накладываются правила поведения в клане.
— Думаешь? — прижала пальчик к подбородку Акеми. — Но откуда ты знаешь?
— Об этом несложно догадаться. — говорю я. Мы заходим в какой-то магазин и бродим там среди витрин. На витринах — какие-то ювелирные изделия, ожерелья, браслеты, кольца. Все блестит и переливается, привлекая внимание.
— Как? — Акеми прижимается к витрине, изучая ожерелье с Императорским Фениксом. — Что-то во мне выдает что я играю роль?
— Конечно. Мы же об этом говорили. Твоя задача — отвлечь меня от Атсуши, чтобы твой брат мог завоевать доверие Юки… или вернее сказать — втереться в доверие к Юки, верно?
— Неправда! Ты мне тоже нравишься! — немного краснеет невинный цветочек Акеми.
— Это, конечно, интересно, но изначально посыл был именно такой. Следовательно, тебя можно направлять куда-то, даже не спрашивая твоего мнения по этому вопросу. Вывод очень простой — ты невероятно дисциплинированная девушка. Вот кто у нас Ямато Надешико.
— Спасибо, — говорит Акеми и поворачивается ко мне, перестав изучать ожерелье в витрине, — за высокую оценку моих усилий. Но… ты не сердишься на меня?
— За что? — удивляюсь я. — Ты пока ничего не сделала.
— … ну, за то, что я с тобой не сама по себе… — Акеми опускает взгляд вниз и хмурится. Какая молодец. Зная, что ее игра раскрыта, не бросает ее, а признает поражение и на этой почве все равно добивается своего. Дает мне чувство превосходства — какой молодец, просчитал мои ходы, все правильно рассчитал, поверг меня, вот она я — беспомощная и ничего не умеющая девушка, которую безжалостный клан бросил в пучину интриг… неужели ты не хочешь меня спасти? Ведь ты уже знаешь, какой приз потребовать от спасенной, беспомощной девушки, не так ли?
Улыбаюсь. Акеми мне нравится. Она прелестна в своем желании не бросать начатое и биться до конца. Вот из кого надо делать гвозди, двутавровые балки и клинки холодного оружия.
— Я не обижаюсь. — отвечаю я на вопрос. — Твои внутренние мотивы — твое дело. Пока я от тебя только добро видел, пусть… не до конца. — Акеми краснеет и фыркает, вспоминая как убегала от Майко с Акириным инструментом вниз по лестнице. Двенадцать этажей, между прочим.
— Просто… неожиданно было. — говорит она. — А ты, оказывается, такой извращенец.
— А то! — с гордостью говорю я. Отрицать факт — долго и муторно, придется пояснять что такое «извращения» в моем понимании и пусть я уверен, что теоретически эта прекрасная особь Мацумото владеет материалом, все же подобное может и в шок повергнуть. Неподготовленную аудиторию.
— Скажи, а кто эта девушка у тебя дома? Твоя любовница? Извини, если личный вопрос…
— Моя любовница? Скорее мой друг и даже наставник. — отвечаю я, вспоминая Майко.
— Она так откровенно одевается… не подумай, что я ханжа, но у вас такие отношения…
— Ну, что сказать. Вот я уверен, что у тебя, Акеми есть парень, — говорю я, продолжая идти рядом с ней вдоль стоек с украшениями, — но это же не мешает тебе проводить время со мной. Более того, я, как человек деликатный, не спрашиваю тебя кто этот парень, какие у вас отношения, один ли он у тебя и когда вы последний раз виделись.
— Но откуда ты знаешь?! — Акеми останавливается и впивается в меня требовательным взглядом. — Ты шпионил за мной?!
— А надо? — хмыкаю я. — У такой девушки как ты просто обязан быть парень. Хотя бы для того, чтобы ты отбивалась им от других парней. И даже если бы у тебя его не было, ты бы никогда в этом не призналась, а при первой возможности — обзавелась бы им. Следовательно — он у тебя уже есть. Думаю, ваши отношения как раз строятся на том, что ты над ним доминируешь, выплескивая свой внутренний бунт против системы клана, в невинные сексуальные забавы. Вот поэтому я верю тебе, что ты — Госпожа и не верю, что ты можешь быть Рабыней. Слишком уж ты рабыня в реальной жизни.
— Но… но я не об этом спрашивала!
— Акеми, ну как я могу с тобой обсуждать мои взаимоотношения с другими людьми? Подумай, если бы я так делал, это бы означало что в разговорах с другими людьми я бы обсуждал наши с тобой отношения. Ты бы этого хотела? Вот.
— Просто она так себя вела… — бурчит Акеми, принимая вид невинного цветочка.
— Майко? Она может. — улыбаюсь я. На неподготовленного человека Майко может производить сокрушительное впечатление.
— А почему ты считаешь, что у моего брата и Юки ничего не выйдет? — задает вопрос проницательная Акеми.
— Я так не говорил.
— Но думал! У тебя на лбу написано! — тычет мне в лоб пальчиком Акеми.
— Думал, да. — сознаюсь я. — Но кто я такой, чтобы выносить оценочные суждения…
— Нет, ты скажи. — упорствует Акеми. — Нам это важно.
— Хм. Ну хорошо. Давай присядем. — мы садимся на лавочку возле бутика. Мне не нравится ходить по магазинам. Никогда не нравилось.
— Я не психоаналитик, но, по-моему, ты и Юки — вы очень похожи. Снаружи вы скованы правилами приличия, хорошего тона, поведения в обществе, внутренним моральным кодексом, инструкциями по применению и прочим бредом. Вы — как взрыв гранаты, обернутый в сотни тысяч правил и норм. Долго ли вы будете выдерживать эту борьбу между собой настоящей и той, которая должна быть правильной? Ты, которая готова отказаться от личного счастья и жизни ради того, чтобы быть верной дочерью клана, безупречным инструментом дяди Минору, и она, которая была готова на такие же жертвы, лишь бы никто не подумал, что она неблагодарная и плохая дочь и человек, который не держит своего слова. Долго ли вы сможете удерживать тот взрыв негодования, гнева и отчаяния, который давит вас изнутри? Кстати, самый печальный ответ на этот вопрос — если вы сможете делать это всю жизнь.
— Правила нужны. — отвечает мне Акеми. — Без правил наступил бы хаос и анархия.
— Никто и не спорит, что правила нужны. — соглашаюсь я. — Но как мы узнаем, какие правила действительно нужны, а какие — надуманы?
— Правила установлены умными людьми. Старшими клана. — возражает мне
