Несмотря на произошедшее, Ватсон решил все-таки встретиться с неизвестным, который решился здесь поселиться. Новоиспеченный рыцарь клизмы и скальпеля невольно почувствовал уважение к неизвестному смельчаку, поселившемуся здесь. Это соображение, природное любопытство, а может быть, надежда на то, что налоговым инспекторам будет трудно до него добраться, заставило его пробежать в «мертвую» для пулемета зону, пока на вышке меняли обойму, и пинком распахнуть ворота, как оказалось нарисованные на бетонной стене. Как и следовало ожидать, нарисованные ворота не распахнулись, а будущее светило медицины запрыгало на одной ноге, держась за вторую и отчаянно ругаясь по поводу, так их и перетак, гребаных сволочей, которые на самом деле ублюдочные негодяи, чтоб их, траханных скотин, трамваем переехало, и вообще, их надо было еще в детстве пришибить, пока они не выросли еще и не начали жизнь людям портить…
Однако, вспомнив, про налоговых инспекторов, доктор Ватсон начал искать настоящий вход. Вскоре, нашлась неприметная калитка и Ватсон, воровато озираясь, проскользнул вовнутрь. Однако, оказавшись внутри дворика, он с изумлением остановился, увидев танк, целящийся в него. Из люка вынырнул танкист с трубкой во рту и грубо спросил его:
- Ты жизнь свою застраховал, крыса налоговая, мать твою?
- Я не отношусь к этим кретинам, которые шарят в чужих карманах в поисках полупенсовика, - попытался разуверить танкиста Джон. – Была б моя воля, я бы их всех в поликлинику сдал, для опытов!
- Хорошо сказано, черт возьми! – обрадовался танкист. – Но может быть, ты из банка пришел, чтоб кредит вернуть? ТАК ВОТ, ДЕНЕГ НЕТ И НЕ БУДЕТ!!! – заорал вдруг танкист. – Я на них танк купил!
- Нет, нет! – закричал Ватсон. – Я пришел по объявлению, честное слово!
- О, как я рад! – закричал танкист, сбрасывая шлем. Когда неизвестный вылез из танка полностью, то оказалось, что на нем был одет приличный смокинг с бабочкой. – Я так рад встретить джентльмена, да еще из колледжа медицины с пониженными требованиями к ученикам, из Ливерпуля, кажется. Да еще из Индии! Практику, наверное, проходили там? – с участием спросил неизвестный джентльмен, похлопывая Ватсона по плечу, пытаясь вытереть грязную, в солярке руку. – Приятно познакомится, я сэр Шерлок Холмс, потомок древнего рода и все такое! – самодовольно заявил он.
- А я сэр Джон де Джуниор фон Ватсон! Мои предки играли в карты с самим Карлом Великим, когда он сидел в тюрьме перед казнью, и дрались на дуэли с герцогом Бекингэмом, когда тот обвинил моего предка в шулерстве! – гордо заявил «фон Ватсон», высоко задрав нос.
- Очень приятно! – фальшиво сказал Холмс, тряся руку Ватсона с золотым перстнем, который наш доктор нашел в саквояже одного из высаженных с поезда пассажиров. Когда Холмс отнял руку, перстня на пальце Ватсона уже не было.
- Пойдемте в дом, - сердечно пригласил Холмс, помогая Ватсону, поднять наверх весь его багаж, состоявший из двух саквояжей, принадлежавших ранее зазевавшимся на вокзале туристам. - Эй, миссис Хадсон, тут мой друг пришел, мы будем делить две комнаты наверху. Знакомьтесь Ватсон, это миссис Хадсон! Дура старая, - шепотом добавил Холмс, подмигивая.
С вышки спустилась миссис Хадсон, разряженная как Анка-пулеметчица.
- Вы, правда, доктор? – спросила миссис Хадсон, с надеждой глядя в глаза Ватсона. – А ну признавайся, сукин сын, чтоб тебя! – заорала она вдруг.
- Да, да, да! – закричал испуганный Ватсон. – Можете подать на меня в суд!
- Вот и хорошо, - вновь добродушно начала «старая дура». – А то у меня рыбка что-то плохо себя чувствует.
- Рыбка? – негодующе переспросил доктор, но затем, опомнившись, ласково спросил, - А что с ней?
- Не знаю, - пожала плечами старая миссис Хадсон. – Как только на сковородку попала, так сразу плавники откинула, - объяснила она, вытирая слезы платочком.
Услышав это, Холмс улыбнулся и покрутил пальцем у виска. Ватсон плюнул и поднялся наверх.
- У нее иногда бывает, в башке, словно кукушка закукует, - успокоительно сказал Холмс, ложась в гамак, висевший под потолком. – Так, что тут у нас в газетах? Так, «Зверства кондуктора», «Правильно говорим по-английски, мать вашу!», о! Возмутительно! – заявил он.
Ватсон заглянул в газету. Среди объявлений ему бросилось в глаза следующее «Холмс – дурак!».
- Да, действительно безобразие! – притворно согласился Ватсон.
- Я найду того, кто это сделал! – заявил Шерлок Холмс, размахивая револьвером. – На кого Бог пошлет! – сказал он и выстрелил в открытое окно.
В доме напротив послышался крик.
- Какого черта! Меня уже третий раз ранят и опять в ту же руку! – вопил кто-то в темноте.
Ватсон с удивлением спросил у Холмса:
- Но как Вы, черт возьми, догадались, что именно тот вопящий сейчас джентльмен и опубликовал в газете то объявление?
- Что? А, да, конечно, догадался. Дедукция, Ватсон! Это же элементарно.
- Я скорей убью вон ту старую леди, чем догадаюсь, как Вы додумались, - сказал доктор, заряжая свой револьвер.
- Ну, ладно, - сжалился Холмс. – Значит так: я посмотрел на объявление и понял, - он торжествующе посмотрел на Ватсона, - этот человек, кто бы он ни был, меня знает!
- Черт возьми! Я бы никогда не догадался! – воскликнул изумленный до глубины души Ватсон.
- И вот, я решил вспомнить, у кого я занял денег и не отдал, - снисходительно объяснял Холмс. – И вспомнил, что вроде бы месяца два или три назад, я занял у кого-то из жома напротив пару шиллингов.
- Да, но как Вы догадались, что это именно он? – с любопытством спросил доктор.
- Элементарно! – ухмыльнулся Холмс. – Просто меня в Лондоне больше никто не знает, так как мой образ жизни (я скрываюсь от алиментов) понуждают не афишировать себя.
- Полиция! Полиция! – продолжал вопить раненый джентльмен.
- Да заткнись ты! – выругался Холмс. – Вот ведь ублюдок, мать его, - и швырнул гранату в дом напротив. Раздался взрыв, на всей Бейкер-стрит вылетели стекла, зато крики раненого смолкли.
Ватсон с одобрением посмотрел на своего будущего соседа и, подняв с пола газету, пошел читать про зверства кондуктора.
Проснувшись на следующее утро, доктор как обычно закурил одну из сигар. Однако раздался небольшой взрыв, и Ватсон пошел мыть грязное от копоти лицо. Но химические чернила, хлынувшие из водяного бака, ничуть ему не помогли смыть копоть, а еще больше усугубили дело.
Так что, когда Ватсон вошел в комнату Холмса, то Шерлок молча захохотал, увидев что-то типа боевой раскраски индейца на лице юного рыцаря клистирных трубок. Кстати, о трубках: Холмс хохотал молча, так как не мог открыть рот, так как кто-то обмазал трубку быстродействующим клеем, да так, что у него приклеены оказались не только губы, но и руки, которыми он схватился за нее, пытаясь вытащить изо рта.
Увидев Холмса, Ватсон сразу забыл все обиды и попытался облегчить его положение, насыпав в трубку первосортный табак, перемешанный с мелкими древесными опилками, и дал прикурить огоньку.
Шерлок, видимо, остался доволен такой помощью, и чем больше чадила и дымила трубка, тем краснее становилось его благородное лицо.
- Могу ли я чем-нибудь помочь Вам? – с показным участием спросил благородный доктор Ватсон, увидев, как из ушей Холмса пошел дым.
Его новый друг уставился на кончик своего носа и повалился ничком, что-то промычав в ответ.
Новоиспеченный доктор медицины пожал плечами и поплелся завтракать.
- Какого хера, долго я еще буду ждать вас! – закричала миссис Хадсон, хряснув половником по столу. – Ублюдки, вашу мать! Если я приготовила, то надо жрать и жрать вовремя, подлюки!
- Но я… - начал было выпускник колледжа с пониженными требованиями к ученикам, но был прерван.
- А ну заткнуться, недоносок, чтоб тебя! – заорала, выведенная из себя миссис Хадсон.
- Да мэм! – вытянувшись по стойке «смирно», прокричал Ватсон, опасливо косясь на половник в руках выжившей из ума старой стервы.
- Вот и хорошо, - ласково вдруг забормотала миссис Хадсон, уставившись в потолок. – Ку-ку, ку-ку, ку-ку, - закуковала вдруг она, а затем запела старую солдатскую песню:
Вперед, обезьяньи задницы, вперед!
Родина, мать вашу, зовет!
Ружья на изготовку, бутерброды в коробку,
А портянку свою ночью под нос соседа подложи,
Пусть во сне нюхает, чтоб его!
Мы британские солдаты,
Самые образованные в мире!
Донос написать – раз плюнуть.
Безоружного врага пришить – раз стрельнуть.
Вперед, обезьяньи задницы, вперед!
Джон Ватсон уже не знал, что ему делать, как вдруг появился его новый сосед Холмс с перекушенной пополам трубкой в руках и заклеенными пластырем губами. Более молчаливый, чем вчера, он смахнул кнопки со своего стула и уселся за стол.
Тем временем, в мозгах вдовы губернатора опять что-то замкнуло, и она, увидев размалеванное химическими чернилами лицо Ватсона, решила, что на них напали индейцы.
- Полундра! – завопила она, снимая со стены ружье с большим дулом. – Стой, сука краснозадая, - это она крикнула убегающему «индейцу». Свои слова она сопроводила действием и, зарядив старинное ружье небольшим ядром, спустила курок.
