Может, на Востоке с этим было попроще? Судя по тому, сколько восточных слов использовалось в России для обозначения этого явления, вряд ли это так – даже на самом Дальнем Востоке. Не зря же китайский поэт XI века Су Ши писал, что монаху бывает стыдно, когда он не может отделаться от своей любовницы, монахине – когда она родит, а чиновнику – когда его уличат во взятке. Судя по китайским новеллам о монахах и монахинях, невелика была редкость. Да и сейчас в Китае время от времени расстреливают за взятки крупных партийных бонз – это тех, кого поймали, так что всюду одно и то же, и неча на демократов валить. Страшно писать, но вроде выходит, что от государственного строя и политической доктрины сие вообще мало зависит.
Недавно попался мне любопытный факт. В 1346 году компания венецианских купцов вернулась из Дели. Один из компаньонов умер в дороге, и из-за его наследства начался судебный процесс, на котором потребовалось вычислить расходы в этом путешествии. Как вы думаете, какая статья расходов оказалась самой большой? Правильно, взятки. И этот обычай сохранился в Оттоманской империи до ее кончины (одной из причин которой и стал). Правда, время от времени султан даровал очередному взяточнику шелковый шнурок для самоудавливания с конфискацией имущества и оздоровлял таким образом государственную казну. К сожалению, внедрить эту идею в нашу жизнь общество пока не готово. А может быть, и к счастью, ибо как определять взяткобрателей – неясно. Стоило бы придумать что-нибудь поцивилизованнее, а то пар в котле сорвет крышку, и какой-то из подобных проектов проведут через Думу или Раду. Налогооблагаемая база получится огромная – еще Суворов практически всерьез рекомендовал всех прослуживших по интендантской части более двух лет сразу вешать за взяточничество, не тратясь на бессмысленную судебную процедуру. Если только не ухватятся за идею бывшего мэра Москвы Гавриила Попова просто как-то легализовать взятки, а потом еще и налоги с них брать.
Честно говоря, ни Попова, ни Суворова я безоговорочно не осуждаю, более того – как-то понимаю. Были, кстати, у них и предшественники – например, крупный чиновник и не менее крупный историк Татищев. Тот даже расписал, когда брать взятки совершенно законно: если для просителя работал после полудня, чего делать по службе не обязан, ибо в жалованье не ставится; ежели дела не тянул справками и придирками; ежели решил дело тяжебное не в очередь, а скоро и честно, в выгоду просителя и отечеству не в убыток. Вообще, за это стоит платить премию, но не заинтересованное же лицо должно это делать! И все-таки здесь все не так просто… Как и все в наших краях. Взятка здесь – гость не сегодняшний, а очень давний.
Знаете ли вы, например, что такое «остаться с носом»? Своими ушами слышал, что это значит, что не вырвали ноздри – была раньше такая жестокая кара. Не поверил (ведь остаться с носом, то есть без повреждений – означает плохо, а не хорошо) и стал докапываться. Оказалось гораздо интересней. «Нос» – это взятка, то, что несут судье или дьяку. Если он не взял и ты остался со своим «носом» – удачи не жди. Так что у нас взятка уже и фольклор веками формировала. «Тяжбу завел – стал, как бубен, гол», «Судьям то и полезно, что в карман полезло», «Судейский карман – что поповское брюхо», «Всяк подьячий любит калач горячий», «Наши правы, а сто рублей дали», «В суд ногой – в карман рукой», «Земля любит навоз, лошадь овес, а воевода принос» – право, устал выписывать из Даля…
Никакие строгости результатов в борьбе со взятками не давали. Петр I – тот за взятки даже сибирского губернатора Гагарина казнил, не говоря о куче народу помельче, а толку-то? Ведь в изнуренной Северной войной России жалованья чиновникам не платили годами – почище, чем теперь чиновники не платят врачам и учителям (душу, что ли, отводят почти что через 300 лет?). Петр даже собирался издать указ о том, чтоб вешать каждого, чьих незаконных поборов хватит на покупку веревки, да правдолюбец Ягужинский объяснил ему, что так придется государю всех своих верных слуг повесить и самому Питер строить и со шведами воевать.
А через год после его смерти Екатерина I от лютого безденежья в казне даже указ специальный приняла, чтоб большинству чиновников денег не платить, далее по тексту: «а довольствоваться им от дела по прежнему обыкновению от челобитчиков, кто что даст по своей воле, понеже и наперед того им жалованья не бывало, а пропитание и без жалованья имели». Как говорят в таких случаях – приехали! Дальше некуда. Удержать чиновника от взяток хорошим жалованьем, гарантией трудоустройства и высокой пенсией – это опять чуждые нашему менталитету требования удалять гланды исключительно через рот. А у нас еще не затихли вопли: «Мы пойдем другим путем!» – по любому поводу… В итоге Екатерина I сама в два года спилась – а как жалованье платить, когда 10 % госбюджета уходят на закупку для двора импортных вин? Пусть уж лучше взятки берут…
Запрещала взятки и Екатерина II, но сама понимала, что запрещай – не запрещай… Рассказывают, что она даже подарила одному из своих вельмож вместе с назначением на пост прекрасный вязаный кошелек, и все понимали, для чего именно. А одному из ее орлов – Алексею Орлову-Чесменскому какой-то губернатор даже жаловался: «Представьте себе, граф, мои враги распускают слухи, что я беру взятки!» Тот дал добрый совет, рассказав, что в его бытность в Италии о нем рассказывали, что он ворует античные статуи, но как только он перестал это делать, слухи прекратились. Внял ли губернатор намеку? Сомневаюсь…
А как только не называли взятку! Гоголь подарил нам устами Ляпкина-Тяпкина великолепный эвфемизм «борзые щенки», но в «Мертвых душах» использовал и более давнее выражение – «рекомендательные письма за подписью князя Хованского» (от украинского «ховать» – прятать). Еще раньше говорили: «поднести барашка в бумажке», «надеть золотые очки», «вставить серебряный глазок» и даже, извините, «сунуть под хвост». Понятно, что у нас столько образных выражений посвящены тому, что называли нашей Великой хартией вольностей и единственным оплотом против самовластья (что там – Бердяев даже называл взятку единственной русской конституцией). А как в стране настоящей Великой хартии вольностей – небось даже не знали про взятку, что это такое? Как бы не так! У них с незапамятных времен говорили «прибегнуть к помощи кавалерии святого Георгия». Дело в том, что именно св. Георгий, покровитель не только Москвы, но и Англии, был изображен на золотых английских соверенах.
И вообще – не Западу перед нами превосходством в честности и неподкупности своих государственных людей чваниться… Не было в России (да, пожалуй, и вообще нигде) такого монстра взятки, как Талейран. Впрочем, ему было у кого набираться опыта. Когда у Шарля-Александра Калонна спросили, как же он осмелился согласиться управлять королевскими финансами, когда совершенно расстроил свои, тот даже не понял вопроса: «Именно потому и взялся!» Доверивший ему свою казну Людовик XVI, кстати, кончил потерей трона и плахой, но нелегко пришлось и государю Талейрана Наполеону, который даже грозил повесить Талейрана на решетке площади Карусель, да как-то руки не дошли. Зря – было за что. Тринадцать с половиной миллионов франков золотом взяток только за 1796–1799 годы – для разминки, так сказать. Правда, четыре миллиона, взятые с поляков за восстановление польского государства, он вернул, когда дело не выгорело. Когда же Наполеон велел ему предложить Баррасу взятку за уход из политики, а тот, понимая, что его карта бита, при первом намеке согласился уйти просто так, то Талейран на радостях бросился ему руки целовать – а денежки, разумеется, оставил себе. Сколько ему дали американцы за то, чтобы уплатить за Луизиану 54 миллиона вместо 80, о которых сначала шла речь, точно не известно. А сколько он получил за откровенную торговлю государственными секретами Франции – и от Александра I, и от Меттерниха! Хватило бы государство себе купить, и не маленькое. Так о нем и писали – что предал и продал всех и вся, за исключением своей матери, да и то потому, что покупателя не нашлось. А ехидный Мирабо еще в начале карьеры Талейрана говорил, что за деньги тот продал бы свою душу, и был бы прав, так как при этом обменял бы навозную кучу на золото. Не зря его незаконный сын Эжен Делакруа (крупный художник – помните «Свободу на баррикадах»?) терпеть не мог разговоров о том, кто же его папочка.
Так что лишь в одном Запад в отношении взяток превосходит Восток – в соблюдении внешнего декорума. Чем дальше к Востоку, тем меньше взятки скрывали вообще. А поскольку Российская империя к Востоку все-таки поближе, то именно у нас в конце XIX века на обращение подрядчика: «Я дам вашему превосходительству три тысячи, и никто об этом не узнает» прозвучал знаменитый ответ: «Дайте пять тысяч – и рассказывайте кому угодно!»
Да и в советское время со взятками боролись-боролись… А кто из моих ровесников может о себе сказать, что ни разу не давал взятки? Я не могу: селился в гостиницы, как все, через десятку в паспорте. Никогда не брал, тем паче не вымогал – в те времена это тоже мог сказать о себе не каждый. А что на самом деле творилось при достаточно жесткой системе и немалых сроках за взятки – только сейчас чуточку всплыло. В каждом регионе – малость по-своему. Даже прейскуранты были (разумеется, негласные). Например, в восьмидесятые годы место академика азербайджанской академии наук стоило 50 тысяч рублей, а место ректора вуза – 200 тысяч. Но ведь почетней быть академиком, чем ректором? Да, но дело в том, что ректор быстро возвращал потраченные деньги за счет взяток, а академик – нет.
